Храмов В. - Сегодня - позавчера. Трилогия
- И то верно, - поддержал Натан, - Старшина, скажи тост.
- Тост!
Они сначала выжидающе смотрели на меня, потом рассмеялись:
- Опять шутишь, - покачал головой Натан, - Тогда я скажу - за встречу!
Выпили. Отличный коньяк! Вообще, я не любитель выпивать. Ну, так сложилось. Болею сильно с похмелья, а состояние опьянения мне неприятно. Ну, совсем неприятно. Одни неприятности от выпивки. Только один плюс нашел я - мне приятен вкус некоторых алкогольных напитков - коньяка, текилы и... И всё? А, пиво. Но, пью я, только пока не начну пьянеть. Как только в голове начнёт плыть - пить прекращаю. Меня бесит потеря мною контроля за реальностью, вернее, иллюзию контроля, прекрасно понимая, что контролировать реальность не могу и от меня мало что зависит.
- Между первой и второй - чтоб пуля не пролетела.
Подняли по второй. Дай-ка, я скажу:
- За Победу! Она неотвратима, как рассвет. Но, нам надо её приблизить.
- За Победу!
Закусить. Хороший закусь. В голове зашумело. Да, сильно! У-у! Я поплыл. Уже?
- Ребят, что-то меня уносит, - сказал я, - Натан, поменее наливай. Что-то меня сильно цепляет.
- И мне поменьше, - попросил политрук Серёжа, - я третьи сутки на ногах.
- Третья, - это я сказал, - Я вспомнил - третья не чёкаясь. За тех, кого с нами нет. И не будет. И стоя.
Мы встали.
- За батю твоего, Серёжа! Что за человек был. Золотой, - это Натан.
- За моих бойцов, - это сказал, тихо, комбат, - Простите, что не смог вас всех домой вернуть.
Политрук ничего не сказал, лишь в глазах слёзы, да жевлаки ходят пол кожей.
Выпили. Молча закусили. Меня разморило. Чтобы сбить опьянение, усиленно ел. А Натан мне рассказывал об отце политрука - батальонном коммисаре Гапове Анатолии Павловиче, на которого третьего дня получили похоронку. Поэтому и отпустили Гапова Сергея Анатольевича в бригаду. Судя по их рассказу, человек был хороший. Стало грустно:
Чёрный ворон
Что ж ты вьешься
Над моею головой
Ты добычи не дождёшься
Черный ворон, я не твой!
Вот так и спели. Хором. Потом ещё несколько песен, которых я не знал, но тянул. А потом я им спел:
Нас извлекут из-под обломков,
Поднимут на руки каркас
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас
Пить я не любил. И петь. Но приходилось. А когда пьют мужики, без этой песни не обходиться.
И молодая не узнает
Какой танкиста был конец.
А потом я спел, не в тему, но тоже грустную:
Где-то мы расстались
Не помню, в каких городах
Помню, это было в апреле...
Они внимательно слушали, а умом понимал, что меня, как Остапа "несёт", но остановиться я уже не мог. "Палюсь":
Девочка с глазами
Из самого синего льда
Тает под огнём пулемёта
Скоро рассвет. Выхода нет.
Ключ поверни и полетели.
Нужно вписать
в чью-то тетрадь
Кровью, как в метрополитене:
"Выхода нет",
Выхода нет.
- Вить, ну признайся, ты ведь сам это придумываешь.
- Отстань, Натан! Я - попугай. Услышал, запомнил - спел. Не умею я песни сочинять.
- О, младший политрук окуклился. Надо его уложить, чтоб не мучился.
Ага, легко сказать. Я был пьян, на двоих с комбатом - две руки. Но, ничего, с Натановой помощью, застелили в казарме матрасом и подушкой койку, снесли туда Сергея, разули и накрыли шерстяным одеялом. Натан постоял над спящим, потом сказал мне:
- Я ведь его с такого возраста помню, - он показал расстояние до пола, - хороший мальчик. И воспитан правильно. Жаль отца. И сам на фронт рвётся. Если и на него похоронка придёт, Зина не переживёт.
- Старшина, - позвал меня комбат из каптёрки, - давай, облачайся! Сказал же - привести себя в надлежащий вид, нет, ты всё в больничном! Точно выговор внесу, как ты говоришь, в личное тело.
- Слушаюсь.
Одежда была, правда, очень странная. О чём я и сказал.
- Почему?
- Лето же. Зачем двое штанов? А это что за шаровары?
Мои комментарии, оказалось, сильно их забавляли, потом они вообще рассмеялись:
- У вас что, несбыточная мечта - ляхи иметь здоровые? Зачем эти излишества?
- Почему излишества?
- Материала много напрасно уходит.
- А какие же должны быть? Как у Суворовских солдат - лосины?
- Не лосины, но не настолько же? Как воевать в этом? Это что за камуфляж? Синие - для маскировки? На каком фоне? А как на пересечённой местности двигаться? По кустам? А колючая проволока? Кто придумывает это? Специально? Вредительство!
Натан и Андрей переглянулись. Смех пропал. Комбат даже перекосился. Я понял, что ляпнул что-то не то.
- Это комсоставское галифе.
- А у рядовых какое? Уже?
- Не намного. Но не синее.
- Это чтобы снайпера врага издали различали командиров и сразу обезглавливали подразделения? И петлицы красные? На рукавах тоже? Чтобы издалека отсвечивали? Да это что - заговор?
Комбат аж зубами заскрипел.
- А мы так и теряли комсостав, - в его голосе было столько горечи, - одели солдатские шинели и галифе, а комдив - не положено! "Бойцы должны издали различать своих командиров"! Сколько же надо потерять, пока дойдёт?
- А это - юбка? - я поднял подол гимнастёрки и покружил, как балерина, ну, ладно, изобразил неумело.
- А как, по-твоему, должно быть? - Натан смотрел на меня с любопытством.
- Прямые штаны...
- Да это - брюки.
- И что? Хоть как назови. Одежда военного должна быть практична и функции... циональна. Блин, Сатурну больше не наливать, он пьян. О чём я? А во! Ничего лишнего. Карманов мало. Боец всё своё носит с собой. Это должно быть предусмотрено. А где он мелкое имущество разместит? Здесь документы, здесь - курево. О, давай, угощай, покурим. А расчёска? Мыло? Нитка с иголкой? Письмо из дому? Да мало ли? Да хоть взрыватели.
- Взрыватели?
- От гранат. В гранатной сумке - опасно. В брюках? А сядет - сломает. В нагрудном? Там документы и курево. Натан, не жми. Дай папироску. Курю. С чего ты взял? Раньше не курил - сейчас курю. Ты раньше тоже, может быть был вьюношей восторженным, а сейчас - еврей! А чего курево зажал? А почему накладок нет на локтях и коленях? Ползать как? Протрётся сразу. Или доблестный красноармеец врага в полный рост встречает? Пулемётную пулю грудью ловит? Сейчас не наполеоновские войны. Расстояния не те. Не до красивостей. Красавчик - тот, кто живет дольше.
Комбат сплюнул, вскочил, выбежал, вернулся.
- Задел ты меня за живое, старшина. Сколько мы в своём кругу это обсуждали. Ну, мы-то, воевавшие. А ты, со стороны, в бою не был, да ещё и контуженный?
- Да что тут за секрет? Логически подумать.
- Да уж, наверное, тоже не дураки эту форму придумали.
- Может, не из тех условий исходили?
- Что?
- Это как в математике. Есть условия задачи, решение и ответ - результат. Ну, например. Как у Толстого, недавно прочел. Скорость пешехода - 4 км/ч. За десятичасовой марш батальон преодолеет 40 кэмэ? Нет?
- Нет.
- И я так же думаю. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а нам по ним ещё идти. Пруссаки не дураки - план умный придумали, но условия неверные. У Наполеона не было плана - не успел придумать. Поэтому, он должен был проиграть. А ему победу преподнесли на блюдечке. И князь Балконский увидел небо Аустерлица. Армия разбита. По частям. Вот тебе и "первая колонна марширует". И далее по тексту.
- Натан, похоже, контузия - полезная штука.
- Тебе лучше знать. Ты же тоже был контужен. Вообще, не советовал бы.
- Видимо меня не так. Давай, Натан, наливай, а то уйду. Пора мне.
Разлили, выпили, закусили.
- А насчёт формы - верно, - подытожил свои раздумья комбат.
- Если бы увидели, сами бы поняли.
- А ты где видел?
Опа! Опять попался. Крутимся, выкручиваемся:
- Да перед глазами стоит. Прямо, так и вижу. Но, сам не сошью. Не умею.
- Натан?
- Вить, - Натан заёрзал на стуле рядом, - я тут с портнихой договорился.
- В смысле?
- Ты же говорил, что выйти не в чем, ещё в госпитале. Я же не знал, что всё так быстро решиться. А у меня в знакомых портниха одна. Хорошенькая.
- Как спец или внешне?
Натан махнул рукой:
- Одно другому не мешает.
- Всё-таки, друзей ты имеешь, - вставил я свои пять копеек.
- Никого не касаемо! Я уже много лет ей помогаю. Ей детей поднимать надо, она меня обшивает. И делает это, как видите, хорошо.
- Реклама - двигатель торговли.
- Что? А-а, ну да. Помогаю зарабатывать. Так вот, она придти хотела, мерки снять. Я отменил всё, думал - армия обеспечит. А теперь придется опять в глаза лезть. Да, опять же, дело не в этом. Мы с тобой как-то вели беседу, смысл которой был донесён до моей знакомой. Так вот теперь её интересует - как ты к дворянам относишься?
