Сара Андерсон - Мужчина с привилегиями
Последовало еще несколько ощутимых толчков. И это ненадолго направило мысли Джеймса в другое русло. Он прижал ее к себе и стал болтать. Впоследствии он и сам не мог вспомнить, о чем говорил. Но, должно быть, это сработало, так как ее тело постепенно расслабилось. Когда самолет начал посадку, Мэгги даже осмелела настолько, что взглянула в иллюминатор. Земля сверкала разноцветными огнями Миннеаполиса.
– Какой большой город, – сказала она, и в ее голосе слышалось отчетливое удивление.
Джеймс не выпускал Мэгги из объятий и во время неровной посадки. Он достаточно путешествовал, но эта посадка оказалась довольно непростой. Дошло до того, что он стал успокаивать не только Мэгги, но и самого себя.
«Если с нами что-нибудь случится, – мелькнуло у него в голове, – я никогда себе этого не прощу».
Мэгги сдавленно вскрикнула, когда самолет тряхнуло в последний раз, – шасси коснулись асфальта, и самолет еще раз подбросило в воздух. Еще через несколько секунд самолет благополучно катил к терминалу.
– Вот и все, – сказал Джеймс, стараясь высвободиться из ее хватки. – Мы на земле.
Мэгги как будто его не слышала. Она даже не шелохнулась. Неужели потеряла сознание?
– Мэгги?
– Все, да? – На этот раз она даже не пыталась притворяться, будто с ней все в порядке.
Самолет постепенно замедлял ход. Наконец он совсем остановился. Спустя еще несколько минут люк открыли.
– Все закончилось, милая, – услышал Джеймс свой шепот и выругался про себя: «Черт возьми, надо следить за своим языком!» – Теперь мы можем выйти.
Мэгги расстегнула ремень безопасности. Она встала, но почти в ту же секунду снова повалилась на кресло. Должно быть, сказалось волнение – ее ноги буквально подкашивались.
Она выдавила из себя тихий стон и спрятала лицо на коленях.
– Ты справилась. Ты молодец, – сказал Джеймс, надеясь ее подбодрить. Он потер ее спину между лопатками. – Ну же, Мэгги! Теперь осталось выйти из самолета – и ты снова будешь на земле! – Джеймс встал и заставил встать Мэгги. Лицо у нее посерело, к нему прилипли мокрые пряди волос. – Давай, милая! Я ведь рядом.
Мэгги позволила ему взять себя за руку. Так, рука об руку, они спустились по трапу. Лицо Мэгги по-прежнему было серым. Когда они дошли до терминала, она едва слышно прошептала:
– Кажется, я сейчас потеряю сознание.
Джеймс оглянулся и заметил столики в центре зала.
– Ну же, Мэгги, – подбодрил он ее. – Осталось совсем чуть-чуть. Потерпи немного – я куплю тебе фруктовый коктейль.
Посадив Мэгги на пластмассовое кресло, он поспешил выполнить свое обещание. Продавец совсем не торопился, услышав его заказ: «Клубнично-банановый коктейль». Джеймс от нетерпения стал постукивать по прилавку.
– Спасибо, – поблагодарил он, вложив в свой голос весь сарказм, на который был способен, сжимая в руках долгожданный напиток.
Когда он вернулся, Мэгги сидела очень прямо. Кожа у нее приобрела слегка зеленоватый оттенок. Она приняла стакан из его рук и выпила коктейль медленными глотками.
– Ты не завтракала, – заметил Джеймс.
Робкая улыбка, появившаяся на лице Мэгги, подтвердила его правоту. Но слава богу, она начала улыбаться. Значит, приходит в себя.
– Не хотела, чтобы меня стошнило, – призналась она, избегая смотреть ему в глаза.
Типичная ошибка для человека, совершающего первый полет.
– Пойдем, куплю тебе чего-нибудь поесть.
– Спасибо, мне хватит коктейля.
Джеймс бросил на нее сердитый взгляд, а затем не сдержался и улыбнулся. Мэгги вернула ему улыбку и даже рассмеялась.
– Я сделал что-то смешное?
– Нет, ничего.
Мэгги снова взяла в рот соломинку и высосала последние капли коктейля.
Джеймс мгновенно ощутил прилив дикого, неконтролируемого желания. Нет, больше он не допустит близости с этой женщиной!
Аэропорт не был пустынным, но Джеймсу показалось – они одни в целом свете.
Теперь им предстояло сесть в большой лайнер. Джеймс позвонил Желтому Крылу, чтобы узнать, не удалось ли тому что-нибудь найти.
Никогда еще в жизни ему не хотелось, чтобы дело наконец было закрыто.
Глава 10
Джеймс шагал по зданию аэропорта, которое больше походило на большой магазин. Мэгги старалась ничем не выказывать своего удивления, но это было очень сложно сделать. Они шли мимо дорогих бутиков, располагавшихся рядом с обычными киосками.
Наконец Джеймс остановился возле магазинчика, на вывеске которого значилось «Французская пекарня». Джеймс выбрал столик у окна, чтобы Мэгги могла как следует осмотреться. Официантка подала им меню.
– Думаю, они подают неплохие омлеты, – сказал Джеймс таким тоном, который предупреждал: простой булочкой ты не отделаешься.
Мэгги притворно досадливо вздохнула. На самом деле ей было приятно, что о ней проявляют заботу. На свете найдется всего один человек, которому она небезразлична. Впрочем, не стоит особо увлекаться. Джеймс вовсе не рыцарь в сверкающих доспехах. И даже если он подходил под эту категорию, она – не его прекрасная дама. Как бы ей это уяснить для себя раз и навсегда? И потом, кто сказал, что Джеймс заботится именно о ней? Она – часть его дела, а его дело для прокурора стоит на первом месте. Вот почему они сейчас летят в округ Колумбия.
– Ты выглядишь лучше, – сказал Джеймс, после того как они заказали легкий завтрак. – Как ты себя чувствуешь?
И когда она перестанет заливаться румянцем от вопросов Джеймса?
– Наверное, я просто переволновалась, – призналась Мэгги. – На самом деле все было не так страшно.
Джеймс кивнул. На лице его лежала печать задумчивости. Он не сказал, что она трусиха, и то хорошо. Наоборот, во время всего полета он поддерживал ее как мог. И Мэгги была ему за это благодарна.
– Полет прошел так себе, но следующий будет лучше, – пообещал он. Наклонившись вперед, он заглянул ей в глаза. Расстояние между ними сразу уменьшилось. Мэгги даже показалось, будто Джеймс ее коснулся. – Обещаю.
– Ты очень много всего обещаешь, – не могла не заметить Мэгги. Она выпрямилась и вздохнула. Ей стало намного лучше. И еще ей хорошо в обществе Джеймса…
– Я обещаю только то, что собираюсь выполнить.
Означало ли это, что он не собирался заниматься с ней сексом? Кажется, в первый раз она не покраснела при этой мысли. Официантка принесла им заказ. Джеймс продолжал смотреть на Мэгги.
– Что? – спросила она.
– Мне казалось, ты делала и более страшные вещи, чем полет на самолете.
Мэгги передернула плечами.
– Страшные – не то же самое, что глупые, знаешь ли, – стараясь говорить легко, сказала она.
– Ты имеешь в виду ту свою прогулку в метель?
Мэгги прикусила губу. Он ведь и так все знает, зачем же спрашивает? Затем она поняла, что Джеймс имел в виду. Он пытался понять, почему она ее предприняла.
Даже Роузбад не спросила у нее, зачем она это сделала. И Мэгги тогда предположила, что она поняла ее мотивы.
– Ты не боялась смерти? – тихо спросил он.
– В тот день мне казалось, что нет. – Мэгги затеребила край скатерти. – В тот день я даже чувствовала облегчение, что ли. Мне казалось, с моей смертью все ужасное, что произошло со мной, закончится. А главное – я сама положу этому конец! Это был мой выбор. Я словно стала хозяйкой своей судьбы. – Она пожала плечами. – Прости.
Джеймс медленно кивнул. Может, напрасно он спросил? Но дело уже сделано. Он стиснул зубы, потом расслабился и тихо сказал:
– За что ты извиняешься? Это я должен просить у тебя прощения.
– Полет был не так уж плох, – солгала она.
Джеймс посмотрел ей прямо в глаза, словно понял ее ложь.
– Я не оставил тебе шанса. В ту ночь. Я не имел права решать за тебя.
Он что, извинялся? За что? За то, что занимался с ней сексом? За то, что ему хотелось этой близости с ней? За то, что их отношения, построенные на деловой почве, быстро сменились личными?
Как и всегда, воспоминание о том, что произошло на ее кухне, вызвало у Мэгги легкое головокружение. И что ей теперь на это отвечать?
– На случай, если ты не заметил, ты ни к чему меня не принуждал.
– Это не имеет значения.
Не имеет? Тогда что же имеет? Мэгги подалась вперед.
– Ты сказал, что хотел меня. Тебе не приходило в голову, что я тоже тебя хотела? Я тоже хотела того, что произошло… – Джеймс открыл было рот, но Мэгги взмахнула рукой, принуждая его к молчанию: – К твоему сведению, я взрослый человек и сама вольна решать, что мне делать или не делать.
На лице Джеймса отразилась непонятная смесь эмоций.
– Мне следовало быть более осторожным.
