Сирийский рубеж (СИ) - Дорин Михаил

— Лёха, а ты всех знаешь сирийцев, которые здесь присутствуют? — спросил я у Карелина.

— С какой целью интересуешься?

— С той, что если мы не можем посадить в вертолёт простого сирийца, то может посадим «непростого». С кем нужно нам быть «Вась-Вась»?

Мой намёк Алексей понял сразу и быстро осмотрел присутствующих.

— Министр Обороны Тлас, но уже слишком старый. Он настоящий танкист и привык быть ближе к земле, — кивнул Карелин в сторону одного из генералов, который был ближе всех к Асаду. — Есть ещё Абдель Халим Хаддам. Сейчас он министр иностранных дел, но уже идёт подготовка к его выдвижению на пост вице-президента. Сам видишь, что он явно не в форме.

И действительно, товарищ Хаддам выглядел болезненно. Сажать его в кабину — опасно для здоровья.

— Даже не знаю, кого бы тебе… хм, а что насчёт него? — кивнул Алексей на представителя сирийской делегации.

Он стоял недалеко от основной группы сирийцев. Если бы на нём не был надет красный берет и камуфляж, а на плечах не было капитанских погон, подумал, что это телохранитель. Но для капитана он был ой как молод. И лицо кого-то мне напоминало.

— Дай угадаю — родственник президента? — спросил я, указывая на молодого капитана.

— Круче! Старший сын Басиль. 24 года. Получил инженерное образование, но выбрал военную карьеру. Сейчас служит в одном из подразделений специального назначения, — выдал мне информацию Алексей и тут же улыбнулся. — Ты думаешь о том же, что и я?

— О да!

Карелин тут же пошёл догонять замполита, чтобы предложить кандидатуру на место второго члена экипажа. Не прошло и минуты, как Алексей начал возвращаться, показывая поднятый вверх большой палец.

Приятно, что с этим военкором мы сработались сразу. Ещё раз убедился, что умеет Казанов подбирать людей.

Идея была одобрена и через 5 минут, Басиль, в сопровождении главкома сирийских ВВС, старшего советника Борисова Ивана Васильевича, переводчика и ещё нескольких совершенно непонятных мне людей, был мне представлен.

Ну или я был представлен ему.

— Товарищ майор Клюковкин, — протянул мне Басиль руку, не снимая солнцезащитные очки.

Видно, что они не из дешёвых. Член правящей семьи может себе позволить.

— Господин капитан, мир вам! — поздоровался я с сыном президента.

Басиль Асад выглядел так, как и полагалось сыну сирийского президента и одному из командиров отряда спецназа: подтянутый, с прямой осанкой, отточенной несколькими годами военной подготовки. Чёрные волосы коротко подстрижены, лицо загорелое, с чёткими, будто высеченными чертами.

— И вам мир! Сегодня мы с вами будем вместе выполнять поставленную задачу — прикрывать президента в тренировочном вылете? — улыбнулся Басиль, снимая очки-авиаторы.

Он уже был экипирован в подвесную систему, а в руках держал шлем с кожаными перчатками.

— Попутно и сами выполним контрольный полёт. Будете допущены к полётам в составе экипажа на Ми-28.

— Я постараюсь вас не разочаровать. Как у вас говорят, колёса в воздух? — спросил Басиль.

— Можно и так. Прошу, — отошёл я в сторону, чтобы сын президента смог подойти к вертолёту.

Басиль быстро забрался в кабину и занял место оператора. Я помог ему правильно пристегнуться и объяснил, как вести со мной связь.

— Экраны? Очень современно, — удивился капитан Асад, показывая на многофункциональные дисплеи.

Пока никого рядом не было, я мог с Басилем говорить и по-арабски.

— Ну не всю жизнь летать по стрелочным приборам. Хотя в качестве дублирующих средств здесь несколько указателей оставили, — указал я на аналоговые приборы на панели, говоря на родном языке Басиля.

— Удивлён, что вы знаете арабский.

Инструктаж быстро закончили. Я быстро обошёл вертолёт, надел шлем и, пожав руку техникам, залез в кабину.

— 101-й, 104-му на связь, — запросил меня Занин, как только я включил радиостанцию на борту и подключил кабель.

— Ответил. Мы готовы.

— Запускаемся, — скомандовал Василий.

Вертолёт начал запускаться. Винты раскрутились, и борт принялся слегка вздрагивать. В кабине начался гул, а стоявшие рядом представители сирийской делегации и техники отошли подальше. Все ждали, когда же взлетим.

— Басиль, как меня принимаете? — спросил я у сына Асада по внутренней связи.

— Хорошо, аль-каид.

Приятно, что на борту даже сын президента называет меня командиром.

— На экранах высветилась информация? — уточнил я.

— Да. На авиагоризонте убрался бленкер «АГ». Всё как вы говорили.

— Хорошо. И ещё один момент. Посмотрите в кабине на правом пульте тумблер «Привод НППУ». Переставьте его в выключенное положение.

Секундное молчание и Басиль ответил, что переставил.

— Не скажете, зачем этот «Привод НППУ»?

— Видели пушку в носовой части? Так вот, чтобы она не болталась под воздействием внешних аэродинамических и инерционных нагрузок, надо её «застопорить».

— Я запутался после слова «пушка», — посмеялся Басиль.

— Привыкнете. Мы готовы с вами к выруливанию для взлёта.

Мы развернулись против ветра и были готовы оторвать вертолёт от бетонной поверхности.

— 101-й, выполняем висение, — подсказал Занин.

Я посмотрел влево, чтобы убедиться в достаточном расстоянии между нами. В воздух с полосы поднялась пара истребителей МиГ-23, чтобы осуществлять прикрытие в зоне дежурства.

— Можете аккуратно держаться за управление. Будете чувствовать машину, — объяснил я.

— Я уже чувствую. Мощь! — воскликнул Басиль.

— Это только начало, — ответил я.

Плавно оторвались от площадки. Вертолёт слегка качнулся из стороны в сторону, попав под порыв ветра. Обороты несущего винта 92%. Медленно начинаю вращение на месте, чтобы показать некоторые возможности нашего нового вертолёта.

— Голова не закружилась? — спросил я, вернув вертолёт в начальное положение.

— Нет. Я уже жду, когда перейдём в разгон.

— Терпение.

— 101-й, внимание! Паашли! — скомандовал Занин.

Ручку управления отклонил вперёд. Рычаг шаг-газ аккуратно поднимаю вверх, чтобы не просесть по высоте. Вертолёт начинает разгоняться. Слева наблюдаю ведущего, который увеличивает скорость, но уж очень плавно. Бережёт здоровье президента!

Скорость постепенно растёт. Отметку в 60 километров в час прошли.

— Затрясло, — произнёс Асад по внутренней связи, когда пошёл переходный режим.

— Это нормально. Сейчас ещё разгонимся, — ответил я, продолжая набирать скорость вместе с Заниным.

— Высота 200, приборная 180, — дал мне Василий команду.

— Понял, установил.

Перешли в горизонтальный полёт. Занин выполнил отворот влево и начал следовать по периметру авиабазы.

Просто так сидеть я не стал, а начал рассказывать Басилю, что за вертолёт Ми-28. Сына президента очень заинтересовал момент с максимальным количеством ПТУРов, которое может нести вертолёт, насколько хорошо может маневрировать и характеристики брони.

Понравилось Басилю и индикация на дисплеях, вывод изображения для прицеливания управляемыми ракетами, да и вообще сам полёт в вертолёте.

— Всё хорошо, аль-каид. А насколько можно у самой земли летать? — спросил сын президента.

— Есть фраза. Звучит: ниже летаешь — дольше летаешь. Высота исчисляется несколькими метрами. Но это только во время выполнения боевых задач, когда нужно летать вне зоны поражения ПЗРК.

— А если я вас попрошу?

— Сейчас попробуем.

Молодой и горячий сирийский парень! Конечно, он бы хотел попробовать пройтись над головами у своих коллег, поднимая вверх осевшую пыль.

— 104-й, 101-му, — запросил я Занина.

Мы начали выполнять вираж над аэродромом. Крен был не больше 15°. Понятно, что никакого маневрирования и пилотажа со стороны Занина не будет. Здоровье президента дороже.

— Ответил.

— После виража, хотим пройти ниже 50 метров над базой. Также по периметру.

— 101-й, 104-му. Разрешил. Один круг над базой, — произнёс в эфир Занин после затянувшейся паузы.