Андрей Смирнов - Рыцарь
– Да, я понимаю, – кивнул Родриго. – Но мы ничем не сможем помочь Бернарду, если прибудем в Эгиллем усталые, на взмыленных лошадях, много мы не навоюем. Завтра утром. Где мы соединимся?
– Дорога на Эгиллем проходит мимо моего замка. Когда будешь рядом – пошли ко мне человека.
– Договорились. Буду в четыре пополудни.
– Идёт. Если в пять тебя не будет, я пойду один.
– Не смеши меня! – воскликнул Родриго. – У тебя людей в три раза меньше, чем у Роберта. Это чистое самоубийство.
– Так пусть это будет вам упрёком, барон Родриго.
– Раздери тебя дьявол, Рауль!!!
Рауль развернул лошадь:
– Счастливо оставаться, сосед! Завтра в четыре часа!.. Смотри, не опоздай!
Сопровождаемый своими людьми, виконт выехал из замка. Несколько секунд Родриго свирепо глядел ему вслед, потом скомандовал:
– ...Франц, бери коня и езжай к Ангулему. Скажи, чтобы до заката он был здесь со всеми своими людьми... Жан, сгоняй в Марионэ... Да, я знаю, что ты там не был. Узнаешь у старосты, где кто квартирует... Так, теперь насчёт жратвы и обозов... Чёрт побери, где Гумберт? Когда он мне нужен, никогда его поблизости нету!
– Он вроде б наверху, сеньор, – сказал Жан. – Я видел, как он в дверь входил.
Пробормотав ругательство, Родриго развернулся, собираясь направиться в дом, и едва не столкнулся со мной. Остановился.
– Вы слышали, что говорил Рауль, не так ли?
Я кивнул:
– Слышал.
– Просить вас поехать со мной я не могу – мы с вами друг другу ничем не обязаны. Это наши местные свары. Но с другой стороны, я буду рад, если вы к нам присоединитесь.
– Ммм... Я с удовольствием поеду с вами.
– Отлично! Я так и знал, что вас обрадует эта новость. Готовьтесь! Мы выедем завтра утром, с рассветом.
Сообщив мне эту «радостную» новость, Родриго направился к донжону.
Естественно, никакого удовольствия я не испытывал. Встревать в чужую войну мне совершенно не улыбалось. Но отказаться я тоже не мог. По здешним понятиям, в лучшем случае сочтут просто невеждой. А то и трусом.
Но какие бы чувства я ни испытывал к предстоящему нам «славному делу», следовало позаботиться о собственном вооружении. Поэтому я решил проконтролировать, как продвигается починка щита.
Починка щита продвигалась. Тибо за этим присматривал. Собственно, она уже подходила к концу. Ремень заменили, щит покрыли новой кожей. Кузнец как раз крепил её заклёпками.
– Готово, – наконец сообщил он нам. Мы вышли из кузницы.
– Раскрасить бы надо, – сообщил мне Тибо. – Только это в городе. Здесь мастеров нет.
– Добудь где-нибудь краску, и я сам его раскрашу.
– Как скажете, господин Андрэ... А чего они тут все суетятся, не знаете?
– Так ведь война намечается.
– Война?
– Ага. Ну, не совсем здесь, а в каком-то Эгиллеме. И мы с тобой на неё поедем.
– Господи Боже!.. Что, опять на войну?!..
– Хватит ныть! Да, опять на войну. Пойди краску поищи.
Тибо краску нашёл. Где-то в подсобке замка.
Красок было целых две: чёрная и белая. Чёрная немногим по виду и по качеству отличалась от смолы. Белая была больше всего похожа на известь.
Может, это и была известь.
Я соорудил из палочки, толстой нитки и тряпичных лоскутков две кисточки и резво взялся за раскрашивание щита. Благо образец у меня был – остатки старого изрубленного слоя.
Тибо повертелся рядом, посмотрел на мои старания.
– А ловко у вас выходит, господин Андрэ. Я и не знал раньше, что вы к рисованию способны.
– Четыре года ДХШ.
– Чего четыре года?..
– В далёком детстве, говорю, меня учили рисованию. Впрочем, это было так... мимолётно... Ты, наверное, и не помнишь.
– Не помню, – честно признался Тибо.
Уродливая зверюга со змеиным хвостом получилась что надо. Я даже пожалел, что нет ярко-красной краски – для глаз.
– Здорово, – одобрил Тибо, когда я поставил щит у стены и отошёл на несколько шагов, чтобы полюбоваться на своё творение.
– А ты думал... Пока его не трогай. Пусть высохнет.
– Угу. Дайте-ка мне свой меч, ваша милость, подточить надо.
Этим вечером мы не пьянствовали и не обжирались. Та девица, которая играла вчера на мандолине, взяла этот инструмент и сегодня. В преддверии военной кампании она порадовала нас несколькими героическими песнями. Одна была особенно длинной и занудной – про какого-то Роланда, который долго дудел в свой боевой рог, а когда это ему не помогло, разрубил рог на две части и умер.
Зато народу за ужином было значительно больше, чем вчера. Прибыл Ангулем со своими ребятами. Как я понял, он был вассалом барона и держал от него какие-то земли на юге.
Спать легли пораньше – побудка планировалась ещё до петухов.
Не знаю, что там вешал Рауль насчёт медленных сборов, но выехали мы из замка с рассветом, как и собирались.
Исторические фильмы про рыцарей, которые стройными рядами едут на войну, – полная лажа. Предполагаю, что строем рыцари скачут только в двух случаях: на параде и собственно во время конной атаки. Во всех остальных случаях они ездят так, как хотят.
Нет, какой-то порядок в нашем воинстве имелся. Именно – какой-то. Состоял он в том, что впереди ехали всадники, за ними брела пехота, а за пехотой грохотали обозы. За обозами никто не шёл – от них поднималась такая пылища, что издалека, наверное, должно было казаться – на дороге что-то горит.
До полудня мы успели миновать три деревушки и один придорожный трактир, рядом с которым Родриго остановил своего коня и лично проследил за тем, чтобы никто из солдат не забежал в дом пропустить пару кружечек на посошок.
Вскоре после полудня Родриго отправил вперёд одного из своих людей – предупредить Рауля о нашем приближении. Кажется, на место сбора мы прибыли несколько раньше оговорённого срока. Во всяком случае, на развилке, где была дорога к замку Рауля, мы прождали виконта около получаса, не дождались и потихоньку двинулись дальше. Только тронулись с места – а вот и Рауль де Косэ собственной персоной выезжает из облака пыли, мигом образовавшегося за нашими обозами. Кашляет, матерится.
– Небось у жёнушки подзадержался, – хмыкнул один из родриговских рыцарей, стоявших рядом со мной.
– У такой жёнушки подзадержаться под бочком – святое дело, – отозвался другой.
Впрочем, шутки тотчас смолкли, когда Рауль подъехал ближе.
– Опаздываете, виконт, – поддел Родриго соседа.
Порядок следования утрясали минут двадцать. В итоге рыцари Родриго поехали рядом с нами, его пехотинцы встали позади наших, а обозы перемешались. Обе походные кухни, например, были поставлены впереди, а фургон с походной кузней – то бишь фургон с мехами, инструментами и разными железными запчастями – помещён в самый конец.
Местность становилась всё более холмистой. Я бы даже сказал – всё более гористой. Правда, горы тут были вполне пригодные для езды – старые, сплошь покрытые лесом.
На ночь мы остановились в безымянной горной деревушке. Деревушка принадлежала здешнему местечковому барону, и обитатели её были нам не слишком рады. Почему Родриго и Рауль не остановились в замке этого барона, почему не позвали его поучаствовать в «славном деле»? Не знаю.
С утра потащились дальше. Ближе к середине дня Родриго и Рауль принялись отлавливать встречных путников и выяснять у них, что сейчас происходит в Эгиллеме? Первые два оказались простыми крестьянами и вообще не знали о том, что там идёт война. Толковый ответ получили не сразу. И от человека довольно странного. Он явно не был благородным, с другой стороны, он слишком прямо держал спину – слишком прямо для крестьянина. Разговаривал он с Родриго и Раулем спокойно, даже равнодушно, и в глаза им смотреть не боялся.
– Город они взяли, – порадовал он наших предводителей. – Когда я уходил, как раз собирались его жечь. Но не знаю – может, пока не сожгли. Роберт вроде бы хотел сначала замок расковырять.
– А ты-то сам кто такой будешь? – спросил его виконт.
Последовал негромкий ответ. Лицо Рауля перекосила гримаса. Виконт сжал кулак, как будто хотел ударить парня, но удержался. Прорычал, наезжая конём:
– Всё из-за вас, сволочей, – а как запахло палёным, так в кусты?
Путник спокойно отступил на шаг, освобождая дорогу, но взгляда так и не опустил. Похоже, ему было просто наплевать на то, что с ним может сделать толпа вооружённых людей. Или же он был твёрдо уверен в том, что ничего ему эта толпа сделать не сможет.
Виконт опустил руку и дал шпоры коню. А путник пошёл дальше.
– Не знаешь, кто это? – спросил я у Тибо. Тот оглянулся. Долго смотрел вслед уходящему.
– По всему видать, добрый человек. Может, из этих, из «чистых». А может, ещё из каких. Много ведь их тут, всяких.
– Так это что, еретик? – Я оглянулся, но странника уже не было видно. Столько об этих еретиках говорили...
– Может, и еретик, – пожал плечами Тибо. – Но... но это смотря с какой стороны посмотреть.
