Андрей Смирнов - Рыцарь
Не знаю, кто из нас лучше орудовал мечом. Я оказался попросту сильнее. Физически. И через полминуты конь моего врага прянул в сторону, волоча зацепившегося за стремя всадника. Я огляделся.
Наши солдаты, расшвыряв баррикаду, вливались в город. Близ ворот вертелся Рауль де Косэ, выкрикивая команды. Что он кричал, я не слышал: вокруг было очень шумно – орали люди, ржали кони, звенело и скрежетало железо... Рутьеры отступали. Прорвавшийся вперёд Родриго дрался сразу с четырьмя пехотинцами. Я бросился ему на помощь и с ходу завалил двоих. Родриго прикончил третьего. Четвёртый удрал.
Пространство вокруг очистилось. Все защитники ворот либо были убиты, либо бежали. Наши разгребали остатки завала.
Родриго подозвал своих рыцарей. Улочки в городе были узкие, поэтому пришлось разделиться. Ангулем с четырьмя всадниками рванул куда-то вправо, Рауль со своими людьми – в противоположную сторону. Мы погнали по центральной улице.
Везде в городе окна были закрыты – кроме тех домов, где уже похозяйничали захватчики. Там двери были сорваны с петель, ставни распахнуты. В одном окне я увидел труп женщины, перевешивающийся через подоконник... Мёртвый старик лежал у порога... Посреди улицы – труп мужчины. Наёмника? Горожанина?
На очередной кривой улочке мы с Францем, одним из всадников Ангулема, отстали от Родриго. Минуя переулок, мы заметили, что по соседней улице бегут двое с оружием в руках. Наши пехотинцы остались далеко позади. Значит, враги.
Услышав позади топот копыт, эти двое обернулись.
Точно, наёмники.
У одного из них короткое копьё и меч, у второго – секира и щит. Когда мы бросили на них лошадей, во Франца полетело копьё. Он подался в сторону... Поздно. Его лошадь заржала, встала на дыбы, а потом повалилась набок, придавив собой наездника. Наёмники кинулись вперёд – к упавшему. А я послал Принца им навстречу.
Бросившего копьё я зарубил сразу, но второй проскочил к Францу. Наёмник вскинул секиру, а затем резко опустил её. Лязг железа и глухой звук разрубаемой плоти...
Второй раз он махнуть секирой не успел. Я был уже рядом.
Это был хороший солдат. Пешим против конного он продержался почти минуту. Дважды он едва не подсёк ногу Принца.
Когда я наконец убил его, то соскочил с коня и бросился к Францу. Мёртв. Лошадь Франца попыталась приподнять голову. Копьё глубоко засело у неё в боку, но она была ещё жива. И смотрела на меня. Смотрела так, будто бы я мог ей чем-то помочь.
Я перерезал ей горло, подозвал Принца и поскакал дальше.
Я не вернулся на улицу, по которой мы с Францем ехали до этого. Я помнил общее направление и знал, что Родриго не успел ещё далеко углубиться в город. Я рассчитывал догнать его, двигаясь параллельно.
Как оказалось впоследствии, не слишком удачная идея.
Вероятно, Родриго и его люди тоже свернули в какой-то переулок, потому что, проехав несколько кварталов, я их так и не нашёл. Где-то раздавались крики, где-то гудело пламя, где-то слышался лязг и скрежет, но поблизости всё было спокойно и тихо.
Эта тишина меня и обманула.
Когда в очередном переулке я развернул Принца, собираясь направить его в ту сторону, откуда, как мне казалось, доносились крики и лязг, что-то тяжёлое, пахнущее потом и гарью упало на меня сверху.
Нападавший повис на мне, левой рукой обхватив за голову, а правой, в которой был нож, ударил в горло, и если бы не кольчужный капюшон... Моя попытка скинуть его вниз закончилась тем, что он ещё крепче вцепился в меня и увлёк вместе с собой на землю.
Я был сильнее и после короткой борьбы оказался сверху. Но этот подлец изловчился и ударил меня ножом. Спасла кольчуга.
И тут я услышал, что к нам бегут люди. Наверняка подмога моему противнику, который вцепился в меня, как клещ.
Я сумел вырваться и даже начал подниматься на ноги... но удар в спину швырнул меня обратно на землю. Следующий удар – в плечо. Я попытался откатиться... Не помогло. Меня ткнули в бедро, затем огрели по руке с мечом...
Откуда-то сбоку раздалось негодующее ржание Принца. Кажется, кто-то пытался его поймать.
Я не мог даже разглядеть нападающих – такая была темень. Темень – и звёздочки в глазах. Эти ребята предпринимали все усилия, чтобы не дать мне ни мгновения передышки. И их можно было понять. Они были бы полными идиотами, если бы позволили мне подняться на ноги.
На мне висела куча всякого железа, они же все, очевидно, были налегке. Кольчуга и щит предохраняли меня от тяжёлых ранений, но они же делали меня медлительным и неповоротливым. Некоторое время я отмахивался мечом, потом один из них зацепил меч топором, другой ударил по кисти чем-то тяжёлым – и меч полетел в сторону. Рука, благодаря латной перчатке, почти не пострадала, но толку-то...
Наверное, меня так и убили бы на той безызвестной улочке: пробили кольчугу топорами, переломали рёбра, а потом спокойненько прирезали бы. Да, думаю, так всё и было бы – окажись у этих ребят чуть-чуть побольше времени.
...Цокот копыт. Не одной лошади – нескольких. Клич – что-то вроде громкого «Йа-ха!..» Звон стали. Цокот совсем рядом – лошади больше не скачут, топчутся на месте. Голос Родриго: «Этьен, возьми правого!..» Чертыхание вперемешку с упоминанием Божьей Матери и апостолов.
Град ударов, только что обрушивавшийся на меня со всех сторон, прекратился. Скрежеща зубами от боли, с неимоверным трудом я поднялся на ноги. Болело всё. Броня – она, конечно, броня, но если вдарить по ней как следует дубиной, то рыцарю, находящемуся под этой самой бронёй, будет отнюдь не весело. Кроме того, в нескольких местах кольчугу таки пробили. Раны несерьёзные – на ногах я стоял. Но с трудом.
Короче, пока мои спасители резали и шинковали врагов, я стоял посреди улицы и пытался более-менее прийти в себя. Когда драка закончилась, ко мне подъехал всадник на белой лошади. Родриго.
– Андрэ, вы в порядке?!
Я махнул рукой. Огляделся.
– Нормально. Спасибо... Чёрт, где мой конь?!..
Принца поблизости не наблюдалось. Проклятье!..
– Мы его не видели, – сообщил Родриго. – Как вас так угораздило, Андрэ?
– На меня прыгнули с крыши. За две улицы отсюда лежит Франц. Он мёртв.
Родриго несколько секунд смотрел на меня, а потом негромко промолвил:
– Упокой, Господи, его душу... – перекрестился. – Вы помните место?
– Конечно.
– Мы вернёмся за телом. После боя. А сейчас – к замку.
Родриго стал собирать своих людей. Я сунулся в один переулок, в другой – Принца нигде не было. Разыскивать своего коня в то время, пока все остальные воюют, не лучшая идея. Так что я двинул за Родриго и его людьми своим ходом.
Через два квартала на нас снова напали. Двое отморозков выскочили на середину улицы. Один пальнул из самострела – промазал. Второй попробовал стащить Родриго с седла – за что и получил... Стрелка прикончили секундой позже.
– Огня! – потребовал Родриго. Кто-то сунул ему в руку факел.
– Срань Господня!
Нападавшие не были вояками Родриго. Простые горожане.
Почему они напали на нас? Приняли за захватчиков? Может быть, парни Родриго прикончили их близких? Если это так, то понятно, почему у этих двоих отказали тормоза и они вдвоём напали на вооружённый отряд. В темноте не отличишь, кто свой, кто чужой.
Мы двинулись дальше и вскоре пересеклись с большим отрядом нашей пехоты.
Прежде чем мы добрались до замка, были ещё три стычки. По счастью, глупых горожан нам больше не попадалось. Но даже и без них драка в темноте – удовольствие маленькое. Рубишь, и сам толком не знаешь кого.
Нет, один способ определить, кто твой враг, а кто нет, всё-таки существовал. Способ этот заключался в следующем. Встречаются, скажем, посреди плохо освещённой улицы два вооружённых отряда. Тот отряд, который, к примеру, слева, начинает кричать: «Рауль!», или: «де Эро!», или: «Солнце и меч!» (солнце и меч были изображены на щите Родриго), а тот отряд, который справа, им, положим, в ответ: «Роберт!», «Волк из Вигуэ!» (волк – герб Роберта). И тотчас люди из обоих отрядов бросаются вперёд и начинают кромсать и резать друг друга почём зря...
Но вот наконец мы добрались до цитадели. Наш отряд уменьшился на десяток пехотинцев и одного всадника. Этого мы оставили в одном из домов, поручив заботам горожан.
Его лошадь я взял себе. Рауль не возражал.
На площади перед цитаделью в полном беспорядке валялось всякое барахло. У стен стояло несколько осадных машин. Напротив ворот громоздился таран. Правда, подвести его к самим воротам Роберт пока не мог: закидать фашинами ров нападающие ещё не успели. Зато подожгли замок. Пламя глодало одну из стен, временами поднимаясь над ней, подобно огромному голодному зверю. Осаждённые пытались залить огонь, но безрезультатно.
Впрочем, пожар имел одно преимущество: по крайней мере нам теперь было видно, что происходит.
Посреди площади на здоровенном жеребце восседал всадник, с ног до головы в железе. Голову его украшал совершенно фантастический шлем – то ли с железными перьями, то ли с перепончатыми крыльями с боков. Что изображено на щите, разглядеть отсюда было невозможно. Его конь тоже был в доспехах. На фоне облизывающего стену пламени рыцарь в крылатом шлеме выглядел впечатляюще. И он явно был здесь главным.
