Андрей Смирнов - Рыцарь
Да и мы тоже пошли спать. Денёк выдался... утомительный.
Глава пятая
Я проснулся от того, что кто-то осторожно тронул меня за плечо. Тибо.
– Доброе утро, господин Андрэ. Там барон за стол садиться собирается. Вас зовёт.
Я зевнул и с большим неудовольствием начал натягивать сапоги:
– Где тут умыться можно?
Но Тибо уже свалил куда-то.
Я походил по комнате. Сделал гимнастику. Отжавшись сто раз, встал. Отдышки не было. Вот это бык! И никакого похмелья.
Я улыбнулся. Пусть вокруг чужой мир и чужое время, но с таким организмом можно решиться на многое... Потом я заметил на стене бронзовый круг, начищенный до зеркального блеска. Зеркало.
М-да. А на что я, собственно, рассчитывал? Увидеть славянский фас Лени Малярова?
Тем не менее я опечалился. Нет, сьер Андрэ был далеко не урод. И лицо у него вполне приличное. Мужественное. И уже отчасти знакомое, поскольку я уже любовался на него в трактире. Но тогда я не знал, что это чужое лицо.
Пришёл Тибо, принёс ведро с холодной водой и кувшинчик с горячей. Я умылся, потом, как всякий культурный человек, почистил зубы. Содой. Тибо тем временем извлёк из сумки устрашающего вида бритву.
– Не желаете побриться, ваша милость?
* * *Завтракали мы с Родриго куда скромнее, чем ужинали.
– А вот скажите, дон Андрэ, – обратился ко мне Родриго, отодвигая в сторону пустую миску и наливая себе в кружку кваса. – Какова цель вашего вояжа?
Сказать ему про буллу и благочестивое рвение, которое подвигло сьера Андрэ к поездке в графство Тулузское?.. Нет, не стоит. Я не такой пробитый Дон Кихот, каким был мой «предшественник». В Тулузу я не поеду и вызывать Тулузского графа на поединок уж точно не буду. А раз так – то и говорить об этом нечего.
– Да так... Странствую.
– Вы ведь с востока едете?
– Ага. Из Марселя.
– А в Арле были?
Я кивнул:
– На турнире. Не слишком удачно. Копья лишился, и щит повредил.
– У меня в замке есть кузня. Щит можно починить... Расскажите мне о турнире.
– Турнир как турнир, – я пожал плечами. – Наверное. Сам-то я ничего не помню.
– Ах да. – Родриго вздохнул. – Забыл. Кстати, неподалёку от моего замка живёт один святой. Чудотворец и целитель. Хотите – к нему поедем?
Хочется, конечно, посмотреть на святого. Занятно. Но боязно. Если этот святой чудотворец просечёт, кто я есть? И скажет Родриго. Или начнёт в срочном порядке изгонять из сьера Андрэ беса?
Вчера я выяснил у Родриго, что нынче двенадцатый век от Рождества Христова. Следовательно, политический климат для «бесноватых» не очень подходящий.
Поэтому я покачал головой:
– Думаю, со временем это пройдёт само собой. Кое-какие воспоминания уже вернулись.
– Ну, как знаете...
Мы ещё немного потрепались о том о сём, после чего Родриго занялся хозяйственными делами, а я отправился бродить по замку. Обнаружил какого-то прохвоста, который вытащил пробку и сосал, что называется, «из горла» бочки. Увидев меня, поганец страшно перепугался и едва не захлебнулся.
– Бочку закрой.
– Чево, ваша милость?.. Кхе-кхе-кхе...
– Бочку заткни, дубина!
– Ага, ваша милость... Сейчас мы это... Кхе-кхе...
Во дворе я нашёл бездельничающего Тибо.
– Бери-ка щит и живо в кузницу! – приказал я ему, а сам поднялся на замковую стену. В надвратной башне солдаты увлечённо играли в кости.
А местность вокруг замка живописная, как на картинке. Тепло. Клевером пахнет. В покинутом мною Петербурге была как раз середина февраля...
* * *Я благодушествовал на стене минут пятнадцать, когда заметил трёх всадников, скачущих со стороны реки. Добравшись до первых ворот (которые никто перед ними открывать, естественно, не стал), всадники о чём-то начали базарить с привратниками. Хотя все трое были вооружены, никакой угрозы в их жестах не ощущалось. Ощущалось другое: ребята явно торопятся. Кто это? Люди Родриго, спешащие доложить об успешном выполнении какого-то задания? Местные почтальоны? Непонятно...
Между тем один из мужиков, стоявших у нижних ворот, сорвался и побежал в замок – доложиться. Я выглянул во внутренний двор, поискал глазами дона Родриго... Ага, вот и он!
Я спустился со стены – интересно, что случилось?
Привратник, тот самый, у которого дочка потерялась в лесу, бросился к своему господину.
– Сеньор!.. – выдохнул он. – Там Рауль де Косэ!
– Рауль? – недоверчиво переспросил дон Родриго.
Пьер сглотнул, переводя дух, потом согласно кивнул:
– Рауль.
Я напряг память: тот самый сосед, чью жену испанец выбрал в качестве дамы сердца. Соперник-союзник.
Недоверчивое выражение покинуло физиономию дона, а на смену ему явилось всегдашнее энергичное оживление.
– Наконец-то!.. Много с ним людей?!.. Отвечай, дурак! Чего молчишь?! Ну?!
– Двое.
На лице Родриго отразилось сильнейшее разочарование.
– Двое?! Всего двое?
– Да, господин. Сказали – говорить с вами хотят.
Родриго вздохнул. Помолчал. Подумал:
– Беги к Раулю. Откройте нижние ворота...
Когда Пьер убежал, Родриго пробормотал себе под нос:
– Посмотрим... Может, – тут в голосе испанца проскользнула слабенькая надежда, – он о месте для сражения приехал уговориться?
Через минуту во двор въехали те трое, которых я видел со стены. Дон Родриго помахал рукой, привлекая к себе внимание.
Виконт Рауль де Косэ оказался приземистым, широким в кости мужчиной лет сорока пяти. Одет в кольчугу, а поверх оной – красивый чёрный жилет со вшитыми в него металлическими кольцами. Кольчужный капюшон закрывал голову Рауля, оставляя открытым только лицо. Из-под капюшона выбилась наружу прядь светлых волос. Шлем и щит приторочены к седлу.
– Здравствуйте, Рауль! – жизнерадостно приветствовал его испанец. – Как здоровье госпожи Антуанетты? Здоровы ли дети?
– С ними всё в порядке, – буркнул виконт.
– Вы знаете, что я всегда рад видеть вас, виконт. Однако чему я обязан чести лицезреть вас именно сегодня?
– Родриго, – оборвал Рауль этот возвышенный тон, – ты слышал про новую папскую буллу?
Испанец кивнул:
– Да, о чём-то таком болтали мы тут на днях с одним проезжим...
– Роберт де Вигуэ тоже про неё слышал.
– Ну и что?
– Он осадил Эгиллем.
– Что – снова?!!
Рауль кивнул. От избытка чувств Родриго скрипнул зубами и с силой хлопнул кулаком по открытой ладони.
– Вот подлец! И это после того, как они с Бернардом на Евангелии поклялись друг другу в вечном мире!
– Какое теперь это имеет значение? – спросил Рауль. – В булле что сказано? «Католики освобождаются от всех обязательств перед аженойцами и прочими еретиками». А то, как Бернард относится к патаренам, всем известно. В его замке они живут как у себя дома.
– А Роберт что – решил изобразить из себя истинного католика?
– Похоже, что так.
– Мерзавец! Да Иуда Искариот больший католик, чем он!.. И это после того, как он дал слово чести!
– Родриго, я тебе повторяю – в булле чёрным по белому написано: «освобождаются от всех обязательств». От всех, понимаешь?
– От слова чести дворянина может освободить только Господь Бог. Ни один человек – ни сеньор, ни священник, ни король – этого сделать не может.
– Ты это Папе Римскому скажи. И Роберту.
Эти слова слегка остудили вспыльчивого Родриго и перевели его мысли из сфер рыцарской этики в область сугубо практическую.
– У Роберта много людей?
– Тридцать всадников и полторы сотни пехоты – это его собственные. Копий двадцать наёмников из Пуатье. И ещё не знаю, сколько всякого сброда.
– Ты что же, собираешься отправиться на помощь Бернарду? – с некоторым недоверием произнёс Родриго.
– Да, мы с ним никогда не ладили, – признался Рауль. – Но я ненавижу наёмников. Ещё с тех пор ненавижу, как англичане сюда брабантцев притащили. И к тому же, говорят, наш с тобой общий знакомый Луи тоже около Роберта сейчас ошивается. Дерьмо к дерьму липнет... Я решил: надо помочь Бернарду.
Родриго кивнул, признавая весомость Раулевых аргументов.
– Поедешь со мной?
– Конечно!
– Вот и я так подумал. Ты когда будешь готов?
– Завтра утром. Пока я пошлю к Ангулему. Пока он соберёт людей. И придёт сюда...
– Знаю я эти утренние выступления, – проворчал Рауль. – Собираешься выезжать с петухами, да пока соберёшься – уже и полдень. Может, вечером выступишь?
Родриго вскинул подбородок, прищурился:
– Дон Рауль де Косэ, вы, кажется, хотите дать МНЕ совет, как и когда МНЕ вести на войну МОИХ людей?
Рауль вздохнул.
– Когда Бернард отправил ко мне своего человека с посланием, головорезы Роберта уже подходили к городу. Это было вчера. Сейчас они наверняка захватили город и осадили Эгиллемский замок. Если мы отправимся завтра, то под Эгиллемом будем только ещё через полтора суток. Ты уверен, что Бернард продержится всё это время? Я – нет.
– Да, я понимаю, – кивнул Родриго. – Но мы ничем не сможем помочь Бернарду, если прибудем в Эгиллем усталые, на взмыленных лошадях, много мы не навоюем. Завтра утром. Где мы соединимся?