Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы
– Маркиз? – от неожиданности Ника чуть не засмеялась. Флавий невозмутимо кивнул:
– Совершенно верно. Если не отцепятся, уточните, что в разговоре с вами я упоминал Фротто, Рошжаклена… Ну и так далее. Историю Франции еще не забыли?
– Вандея?
Слово показалось почему-то знакомым, причем не только из книжек. Ну конечно, ей же рассказывали, об этом говорила вся Столица!
– Вы, кажется, поняли, – кивнул подпольщик. – О «Вандее» сейчас немало болтают… а мы не станем мешать. Но это на крайний случай. Теперь…
Он быстро оглянулся, но на аллее было по-прежнему пусто.
– Я высажу вас у метро, и с этого момента действуйте одна. С Терапевтом видеться запрещаю. Когда они на вас выйдут, держитесь естественно. Не пытайтесь разыгрывать спокойствие, вы испуганы, вы волнуетесь за Орфея. Но сразу не соглашайтесь, требуйте объяснений, гарантий, пока не нажмут всерьез. Вот тут уже капитулируйте. А в дальнейшем, увы, я вам не советчик… Бойтесь человека в капюшоне, который очень не любит дневного света. Он самый опасный, ему нельзя верить ни в чем. Вопросы есть?
– Никак нет, товарищ Флавий!
Она постаралась пошутить, и это удалось – подпольщик хмыкнул:
– Желаю удачи, госпожа Ника!
Домой Виктория Николаевна возвращалась затемно. Фонари горели вполнакала, и переулок, где она прожила столько лет, казался мрачным и неуютным. Возле ворот Ника заметила двух крепких молодых людей в одинаковых плащах и столь же похожих шляпах. Мелькнула мысль о новых соседях, вышедших подышать свежим воздухом, но тут же стало ясно: это не соседи, не подгулявшая компания и даже не грабители, поджидающие поздних прохожих. Сердце упало: началось! Ход сделан – «малиновые» спешат показать, что она уже несвободна, ее сторожат, следят за каждым шагом… Пусть! Страх исчез, оставалась презрение и гадливость. Вся их подлая шайка не смогла победить нескольких смелых людей! Они не всесильны! Сейчас им кажется, что они имеют дело с пугливой истеричкой. Ладно, увидим! Ника спокойно прошла мимо соглядатаев и даже заставила себя улыбнуться. Ближайший молодой человек отодвинулся в сторону и вежливо приподнял шляпу…
Два дня прошли спокойно, Никто не звонил, не приходил навестить. В огромной квартире было пугающе пусто. Муж, как всегда, был где-то далеко. В последнее время его командировки стали особенно длительными и, как догадывалась Виктория Николаевна, опасными. Наташа, домработница, еще не вернулась из отпуска. Вначале это даже радовало. Можно было успокоиться, без помех подумать о том, что предстоит. Первый день Виктория Николаевна не выходила из дому, время от времени поглядывая в окно. Молодые люди в одинаковых плащах, сменяясь, простояли у ее подъезда до полудня, а затем исчезли. На следующее утро Ника все же решилась. Тщательно приведя себя в подобающий вид, она надела новый, недавно купленный плащ и, убедившись, что выглядит даже лучше, чем надеялась, не торопясь вышла на улицу. У подъезда никого не было, словно «топтуны» потеряли к ней всякий интерес. Впрочем, Виктория Николаевна слыхала о подобном: слежка снимается на день-другой, человек уже уверен, что беда миновала, и тут они вновь оказываются рядом…
Погода была превосходной, и Ника долго гуляла по Центру, заходила в магазины, внимательно приглядывалась к театральным афишам и даже заставила себя сходить на новую картину в «Арбатском». Фильм показался чудовищно глупым, и Ника порадовалась, что так редко бывает в кино…
…Слежку она заметила примерно часа через три, уже собираясь домой. Молодые люди, похожие, как близнецы, на прежних, проводили ее по Горького, через Манежную площадь и Собачью площадку. Ника постаралась держаться так, словно это никак ее не касалось. Обернулась она только возле самого дома. Пусто! «Топтуны» не стали провожать ее до подъезда. Наверняка вся эта затея нужна была не для того, чтобы выведать ее дневной маршрут. «Малиновые» намекнули: мы здесь, мы помним, мы не забыли…
В квартире стояла тишина, лишь надоедливо тикали большие стенные часы. Ника повернула рычажок радиотарелки, висевшей на кухне. Тишина… Странно, в это время обычно передавали новости… Еще не понимая, что случилось, она подбежала к немецкому ламповому приемнику, нажала на кнопку… Мертво! Даже лампочка, подсвечивавшая декоративный рисунок на панели, не зажглась.
В случайности уже не верилось. Пока она была в городе, кто-то постарался, чтобы радио замолчало. Зачем? Испытать ее нервы? Пустая квартира, молчащее радио… Что еще может быть? Телефон? Ника подбежала к столику, где застыл большой черный аппарат. Телефон в их квартире работал без сбоев, начальство Александра Артамонова заботилось об этом в первую очередь. Уже догадываясь, что будет дальше, Ника сняла трубку…
Наконец, пришел страх. Она была одна в пустой квартире, отрезанная от мира, словно замурованная в гробнице. Захотелось выбежать на улицу, уехать к кому-нибудь из подруг, а еще лучше – к Терапевту. Он ведь болен, надо справиться о здоровье… Виктория Николаевна подошла к окну: на улице пусто, никто не стоял возле дома. Вздохнув с облегчением, она уже прикидывала, что захватить с собой из вещей, когда наконец до нее дошло. Ну конечно, так она и должна поступить! Очевидно, «малиновые» остались не очень довольны. Жертва слишком много сидит дома, ни с кем не желает общаться. И вот ей снова намекнули…
Она чуть было не попалась. Еще бы немного – и Ника пошла к Терапевту, а за нею заскользили бы тени в одинаковых плащах. Неглупо! Они даже не поставили «топтунов» под окнами, словно приглашая: путь свободен…
Ника заставила себя успокоиться, присела в кресло, взяла с полки первую попавшуюся книгу. Она будет сидеть здесь, продуктов хватит еще на пару дней, потом выйдет на рынок – и снова домой. Она выдержит! Может, даже хорошо – нет соблазна позвонить кому-нибудь. Без радио можно и потерпеть…
Телефон ожил ночью. Такие звонки были привычны, мужа часто вызывали на очередное задание. Но, уже подбежав к столику, она остановилась. Александра не было дома, он уехал еще неделю назад. Ника схватила трубку – тихо. Не став кричать «Алло!», Виктория Николаевна осторожно положила ее на рычаг. Все ясно! Тем, кто звонил, нужен не уехавший летчик Артамонов, а она сама. Может, проверяли, дома ли, а скорее всего, напоминали о себе. Мы здесь, мы не забыли…
Телефон звонил еще дважды – с перерывом в час, звонил долго, но Виктория Николаевна уже не вставала. Интересно, что они еще придумают? Отключат свет? Перекроют воду?
Наутро телефон вновь онемел. За окном было пусто. Ее вновь приглашали пройтись по городу, навестить знакомых… Ника решила было не поддаваться, показать характер, но вдруг вспомнила разговор с Флавием. «Не пытайтесь разыграть спокойствие…» Подпольщик прав. Кто она для «малиновых»? Симпатичная дамочка из привилегированного круга, любящая наряды и драгоценности, терпящая измену мужа и изменяющая сама. Такая не выдержит – убежит из дому, будет жаловаться, искать помощи…
Подумав, Виктория Николаевна привела себя в порядок, поглядела в зеркало, оставшись, в целом, довольной увиденным, и спокойно вышла из дома. В переулке было пусто, лишь несколько случайных прохожих неторопливо шли по тротуару. Ника усмехнулась: кто-то из них был явно «не случайным». Ну что ж…
Она зашла на телефонную станцию и написала заявку о поломке аппарата. Увидев номер, дежурный крайне удивился, долго извинялся, уверяя, что в ближайшие же часы телефон заработает. Ника хотела было зайти в радиомастерскую, чтобы вызвать мастера, но решила подождать. Если телефон не починят, она пойдет в другую организацию – туда, где служит ее бывший муж. Интересно, решатся ли «малиновые» шутить с телефоном личного пилота Сталина?
Возвращаться в пустую мертвую квартиру не хотелось, как и ходить по магазинам, и Ника решила просто погулять по городу – куда глаза глядят, тем более погода вновь выдалась отменная. Попутно Виктория Николаевна решила проверить, сможет ли она заметить их ?
Стараться не пришлось, она почти сразу же увидела знакомую парочку – молодых людей в одинаковых плащах. Они появились внезапно, словно из-под земли, и не торопясь проследовали за нею. Значит, кошки-мышки кончились… Ника заглянула в кошелек и, убедившись, что захватила с собой достаточно крупных купюр, подняла руку, останавливая такси. Краем глаза она успела заметить, что ее преследователи остановились, не пытаясь что-либо предпринять, а один из них вновь вежливо прикоснулся рукой к шляпе.
Таксист, подбодренный обещанием заплатить сверх счетчика, лихо промчался через весь Центр. Несколько раз Ника оборачивалась, но в потоке машин невозможно было различить преследователей. Да и смогут ли эти двое успеть? Не всемогущи же «малиновые»! Наверное, «топтуны» сейчас звонят по телефону, оправдываясь, что «объект» оказался не по зубам… Несколько успокоенная и даже повеселевшая, Виктория Николаевна велела таксисту остановиться у Пассажа, надеясь, что здесь ее потеряют окончательно. Щедро расплатившись с шофером, она вышла из машины… Те же двое! Улыбаются, один все так же галантно приподнимает шляпу…
