Александр Лысёв - «Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы
Через несколько секунд товарищи опять волокли матроса от Веточкина прочь. А тот все оглядывался на Петю, повторяя:
– Поставь. Егор Шолов! Слышь, запомни! Чего тебе стоит…
Веточкин постоял еще некоторое время. Потер переносицу. Как-будто на ней должны были быть очки. Таковых там не наблюдалось по причине абсолютного зрения. Петя поправил под мышкой стопку книг и зашагал дальше к набережной.
12
1 сентября 1903 года из Кронштадта уходили на Дальний Восток русские корабли: броненосцы «Ослябя», «Сисой Великий» и «Наварин», крейсера «Аврора», «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах», а также миноносцы. Чуть позже в Балтийском море к ним должны будут присоединиться суда, вышедшие из Либавы и Ревеля. В сопровождении многочисленных транспортов 1-я Дальневосточная эскадра начинала свой далекий путь.
Ключевский появился в Кронштадте, когда уже отгремели банкеты в честь выступающих в поход кораблей. На площади перед причалом народу было много. Сергей Платонович пробирался в сторону стоявшего у стенки флагманского «Осляби». Уже исчез в толпе с двумя объемистыми баулами здоровенный Дедушкин. Ключевский отослал его от себя вперед. Сам двигался налегке. Прийти провожать его было некому. Да и к чему это? Поэтому раздавшийся прямо за спиной удивленный голос заставил остановиться и резко обернуться:
– Сергей Платонович, вы ли это?
Позади Ключевского возник штабс-ротмистр Хлебников.
– Вы позволите, столько народу. – Хлебников любезно взял Сергея Платоновича за локоток. Заговорил, наклоняясь к самому уху: – Мыслимое ли дело, вы – лейтенант императорского флота! Вот уж не ожидал. Каким образом? Ведь еще совсем недавно вы занимались научными исследованиями, даже диссертацию собирались писать, если мне память не изменяет.
Оправившийся от неожиданности Сергей Платонович отвечал спокойно, но твердо:
– Диссертация подождет. Для Родины могут наступить суровые времена. Счел своим долгом вернуться на службу, которую, думалось, оставил насовсем. Но пока придется научную карьеру ненадолго отложить.
– Да, да, как я вас понимаю! – горячо воскликнул Хлебников. – Как патриот патриота…
– Будет война, – прямо глядя на ротмистра, заявил Сергей Платонович. – Я обязан быть в строю. На броненосцах был некомплект, меня восстановили и зачислили чрезвычайно быстро.
– Искренне преклоняюсь и уважаю вас и вам подобных, – заявил Хлебников, продолжая удерживать Ключевского за локоть и следуя рядом с ним.
Пока они с ротмистром шли, в голове у Сергея Платоновича крутились отчего-то совсем неблагозвучные мысли.
«Вот некстати ж я его встретил, – думалось Ключевскому. – За пять минут всего до посадки на «Ослябю». Хоть Хлебников по путешествии на «Валахии» и оставил о себе весьма приятное впечатление, в душе Сергея Платоновича закопошился червячок смутного беспокойства. Подумалось, а видел ли он Дедушкина? На всякий случай захотелось, чтобы не видел. Но этого определить уже было нельзя. Эх, надо было садиться ночью, да все дела…
– А я вот, знаете, пришел проводить, – продолжал вещать Хлебников. – Душой болею за наши дела на Дальнем Востоке. Да что там душой! И телом, Сергей Платонович, телом тоже! До сих пор от ранения поправляюсь. Ну я вам рассказывал… Но будьте покойны! Как только начнется, – ротмистр заговорщицки подмигнул Ключевскому, – уж я там тоже непременно буду. Позволит здоровье или нет – без разницы. Это я вам как патриот патриоту…
– Мне пора, – коротко произнес Сергей Платонович на краю площади.
– Удачи вам, удачи! – затряс его руку Хлебников. – Во всех ваших делах и начинаниях…
Над Кронштадтом заморосил мелкий, еще по-летнему теплый дождик. Народ разошелся. Корабли строились в кильватерную колонну, вытягиваясь с рейда.
– Дождь перед дорогой, это хорошо, – произнес адмирал Фелькерзам, стоя на мостике «Осляби». Стоявшие рядом офицеры закивали, улыбаясь. Командир броненосца капитан 1-го ранга Бэр сквозь легкую усмешку выдохнул облако дыма от неизменной папиросы. Сергей Платонович глядел на уменьшающийся в размерах и остающийся уже где-то сбоку Кронштадт. Лейтенант Ключевский был зачислен в штаб флагмана 1-й Дальневосточной эскадры.
13
Адмирал Хейхатиро Того не любил дождь. Мелкий, противный, моросящий, он наводил на него тоскливые чувства. Приходилось тратить значительные внутренние усилия, чтобы убедить себя в естественности и органичности любых природных проявлений. Только тогда возвращалось душевное спокойствие. А значит, и ясность мысли. Но на это уходило время. Получалось, моросящий дождь оказывался контрпродуктивен. Даже с точки зрения чистого разума. Уж лучше быстрый ливень. Впрочем, любые обстоятельства ниспосланы нам для сопроживания. В них. С ними. Над ними…
Того улыбнулся в темноту. В руки удалось себя взять как всегда быстро. Словно испытывая собственный внутренний настрой, адмирал постоял еще некоторое время у борта на корме, держась за леерное ограждение. Видимость была практически нулевая. По-прежнему моросило. Зато море было спокойным. «Хатсусе» – один из новейших японских броненосцев, – казалось, застыл в невесомости. Будто бы вне времени и пространства. Но так лишь казалось.
Было начало октября 1903 года. Крупный отряд японских кораблей пару дней назад вышел из военно-морской базы Сасебо в Желтое море. После плавания по Печилийскому заливу корабли расположились вблизи группы островов Эллиот. Эти места были удобны для якорной стоянки. До русского Порт-Артура отсюда было порядка семидесяти морских миль.
Того прошел в адмиральские помещения броненосца. Они выглядели нежилыми. Впрочем, это нисколько не беспокоило Хейхатиро. Крайне скромно было обставлено и его жилище на «Микасе». У этого броненосца, который адмирал выбрал в качестве флагмана Объединенного японского флота, во время недавних боевых стрельб разорвало ствол одного из орудий в кормовой башне главного калибра. Досадно. Пришлось срочно увести броненосец на ремонт. Впрочем, слава богам, это произошло на учениях, а не в бою.
Однако флот должен непрерывно совершенствоваться в своей подготовке. Того без колебаний перенес свой флаг на «Хатсусе», еще не до конца испытавший все свои узлы и механизмы. К тому же чем больше технических дефектов на новых кораблях выявится сейчас, тем лучше. В военное время адмиралу понадобятся в исправности все его боевые единицы.
Последние несколько месяцев японский флот выходил в море очень часто. Регулярно следовали упражнения в артиллерийской и минной стрельбе. Отрабатывалось взаимодействие между кораблями всех классов, по-разному группировали боевые отряды. Находясь подолгу в море, судовые команды приобретали практику, столь необходимую для ведения боевых действий.
Но этот выход адмирал Того подсознательно считал особенным. Так считать он не хотел. Убеждал себя, что все развивается обычным порядком. Даже русские уже привыкли, что флот Того постоянно маячит в Японском и Желтом морях, совершая всевозможные эволюции. Неоднократно русские крейсера проходили достаточно близко от японцев. Впрочем, направлялись они явно по своим делам и специально наблюдения за кораблями Того не вели. Несколько раз сигнальщики сообщали, что на горизонте видны многочисленные дымы. А однажды в ясный сентябрьский день с японских крейсеров охранения сообщили, что видят в море основные силы Тихоокеанского флота русских. Чем они занимались, долго гадать не приходилось. Тем же, чем и японцы, вели усиленную боевую подготовку, одновременно со своим вероятным противником «обживая» потенциальный театр боевых действий. При последнем визите к островам Эллиот там были обнаружены два русских миноносца. Демонстративно отсалютовав японской армаде, они отбыли в сторону Порт-Артура.
Так вот, в этот выход, стоя сейчас на борту «Хатсусе», адмирал Того ждал прохождения вполне определенных русских судов. Он даже разослал по Печилийскому заливу два десятка своих крейсеров, приказав им курсировать на возможных маршрутах движения русских и вести усиленное наблюдение. На «Хатсусе» постоянно работал аппарат беспроволочного телеграфа, принимая одно сообщение за другим. Два дня назад адмиралом Того были получены агентурные сведения, что в первых числах октября Желтым морем пройдут русские суда: броненосец «Цесаревич» и броненосный крейсер «Баян». Построенные во Франции, эти корабли спешно перебрасывались на Тихий океан. О намерениях русских Того, разумеется, знал. Но по прежним разведданным прибытие «Цесаревича» и «Баяна» в Порт-Артур ожидалось не ранее середины ноября. Теперь же русские проявляли удивительную активность. Вот и корабли из Тулона погнали, едва успев принять их у французов. К тому же балтийская эскадра адмирала Фелькерзама уже прошла Гибралтар и стоит в Танжере. Готовится к переходу через Средиземное море. А там Суэцкий канал, море Красное, Индийский океан… На события, развитие которых так торопили японцы, в последние месяцы стала следовать чересчур уж быстрая реакция русских. Это вызывало настороженность.
