Олег Авраменко - Принц Галлии (др. вар.)
— А ты не заблудишься?
— Об этом не беспокойся. Я хорошо помню эту тропинку с прошлого раза, она ведет прямо к замку.
— А ты не передумаешь?
— Об этом тоже не беспокойся. — Бланка пододвинулась к Филиппу и положила голову ему на плечо. — Теперь уже Я тебя не отпущу. Теперь пеняй на себя, милый; так просто ты от меня не избавишься. Слишком уж долго я ждала этот день…
Весь путь к замку они преодолели молча. По дороге Бланка то и дело смахивала с ресниц слезы. Филипп делал вид, что не замечает этого, не решаясь спросить у нее, почему она плачет.
8. НА ХОРОШЕГО ЛОВЦА ЗВЕРЬ САМ БЕЖИТ
Присутствие рядом с Рикардом Иверо его сестры Елены Эрнан учел наперед и предполагал избавиться от нее при помощи Гастона Альбре, но вот Мария Арагонская и Адель де Монтальбан никак не входили в его планы. Впрочем, нельзя сказать, что это обстоятельство обескуражило Шатофьера или повергло его в уныние. Он лишь предвидел некоторые осложнения в связи с возникшей необходимостью отделаться от этих двух дам и уже просчитал в уме несколько вариантов своих дальнейших действий.
Однако все опасения Эрнана оказались напрасными; никаких дополнительных мер предпринимать ему не пришлось. Едва лишь он вместе с Симоном присоединился к компании, Мария Арагонская, негодующе фыркнув, демонстративно отъехала в сторону.
— Что стряслось, кузина? — спросила у нее Елена, придерживая лошадь. — Вы покидаете нас?
— Пожалуй, да, — ответила Мария и бросила на Симона презрительный взгляд.
— Но почему?
— Я уже устала. И вообще, зря я выбралась на эту прогулку. Скучно, неинтересно… Вернусь-ка я лучше к мужу.
Видя, что решение Марии окончательное, Елена подъехала к ней.
— Что ж, ладно. Я, признаться, тоже не в восторге от прогулки и с удовольствием вернусь в замок… Адель, — обратилась она к молоденькой графине де Монтальбан, — вы с нами?
Графиня украдкой взглянула на Симона, чуть зарделась и отрицательно покачала головой.
Елена хохотнула.
— Ну, как хотите, дорогуша. Воля ваша. — Она пришпорила лошадь. Всего хорошего, господа. Присмотрите за моим братом, ладно? Ему надо хорошенько развеяться после вчерашнего.
— Непременно, сударыня, — пообещал ей Эрнан. — Мы все будем присматривать за ним.
Мария Арагонская, не проронив ни слова, хлестнула кнутом по крупу своей лошади и последовала за Еленой.
Когда обе девушки скрылись за деревьями, Гастон озадаченно спросил у Симона:
— Признайся, малыш, чем ты так напакостил госпоже Марии, что она шугается от тебя, как черт от ладана?
— Да ничего я ей не сделал, — растерянно ответил Бигор, покраснев, как варенный рак. — Ровным счетом ничего.
— Он лишь попытался поухаживать за ней, — объяснил Эрнан. — Не более того… Гм… О подробностях я деликатно умолчу.
Альбре ухмыльнулся.
— И что он в ней нашел, вот уж не пойму! Худощава сверх меры, ноги как тростинки, бюст еле заметен, да и лицом не очень-то вышла. Трудно поверить, что Изабелла Юлия — ее родная сестра.
— Замолчи, Гастон! — резко произнес Эрнан. — Не забывай, что с нами дама.
Адель де Монтальбан наградила Эрнана чарующей улыбкой. Подобно большинству женщин, присутствовавших на турнире, она была чуть-чуть влюблена в него.
— Господин Альбре глубоко неправ, — сказала графиня. — Он судит лишь по внешности, а между тем, кузина Мария прекрасный человек, очень душевная и чуткая женщина, хорошая подруга. Она, хоть и высокомерна, но не заносчива, не чванится и не смотрит на всех сверху вниз, как ее гордячка-сестра. И уж если на то пошло, сам Кра… ваш кузен Аквитанский одно время ухаживал за ней.
— Вот как! — Гастон склонил голову, будто в знак признания своей неправоты. — Тогда я беру назад все свои слова и покорнейше прошу вас, сударыня, вместо отсутствующей здесь госпожи Марии Юлии, великодушно простить меня. Мой кузен Филипп для меня непререкаемый авторитет, и по моему твердому убеждению, дамы, что привлекают его внимание, достойны всяческого восхищения. Теперь я преклоняюсь перед госпожой Марией с ее худенькими ногами и девственной грудью. А ее маню-у-усенький носик и вовсе сводит меня с ума.
Гастон откровенно провоцировал графиню на ссору в надежде, что она обидится и оставит их компанию. Но семнадцатилетняя Адель де Монтальбан оказалась девушкой непосредственной и не слишком застенчивой; ее ничуть не покоробило от грубости Гастона. К тому же она, по всей видимости, твердо решила держаться возле Симона.
— Однако вы шут, господин Альбре, — спокойно ответствовала Адель. — И между прочим, о ногах. У кузины Елены, к вашему сведению, довольно узкие бедра, да и грудь у нее не ахти какая. Конечно, лицом она хороша, право, писаная красавица; но характер у нее такой вздорный и капризный, что не приведи господь.
— Вот и получай, дружище, — злорадно сказал Эрнан. — Сам напросилс я… Ну, так что? Мы поедем куда-нибудь или нет?
— А куда ты предлагаешь нам ехать? — спросил Симон с таким наигранным безразличием в голосе, что Адель де Монтальбан недоуменно уставилась на него, заподозрив что-то неладное.
— В часе езды отсюда, — быстро заговорил Эрнан, стремясь поскорее замять возникшую неловкость, — если меня, конечно, верно информировали, находится усадьба здешнего лесничего.
— Вас верно информировали, граф, — меланхолично отозвался молчавший до сих пор Рикард Иверо. — Но не совсем точно. В часе быстрой езды — это уже другое дело. А если не спеша, да еще с дамой, то весь путь займет добрых два часа.
— Ах, бросьте, кузен! — обиделась Адель. — За кого вы меня принимаете — за какую-то неженку? Да я в своем дамском седле езжу не хуже, чем ваша сестра в мужском. Хотите, посоревнуемся наперегонки?
— И тогда вы вспотеете, — предпринял очередную попытку отвадить ее Гастон. — А женщинам не гоже потеть… Кроме как в постели с мужчиной, разумеется.
— Это мое личное дело, когда мне потеть, где, как и с кем, огрызнулась юная графин — И уж во всяком случае не с вами. — Она демонстративно повернулась к нему спиной и продолжила, обращаясь якобы к Эрнану, тогда как на самом деле ее слова были адресованы Симону: — Кузина Маргарита говорила, что вблизи усадьбы лесничего протекает глубокий ручей, где можно искупаться… Это к вопросу об упревании, столь уместно затронутом господином Альбре. Потом, в доме лесничего есть несколько спальных комнат, где можно отдохнуть после быстрой езды, — она выстрелила своими бойкими глазами в Симона. — По словам кузины, там есть все условия, чтобы остаться даже на ночь.
«Вот бесстыжая-то!» — раздраженно подумал Гастон и открыл было рот для очередного язвительного замечания, но тут Эрнан опередил его.
— Друзья, — произнес он с видом кающегося грешника. — Я должен сделать вам одно признание.
— И какое же? — поинтересовалась Адель де Монтальбан.
— Еще утром я отослал своего слугу к лесничему…
— Да? А зачем?
— Чтобы он отвез туда дюжину бутылок самого лучшего вина, которое я смог найти в погребах Кастель-Бланко. Я думал, что прогулка начнется значительно раньше, и предполагал сделать там привал на обед, но поскольку…
— Ах, как прелестно! — перебила его графиня, захлопав в ладоши. Ведь мы можем сделать привал на ночь. Я очень хочу искупаться в том ручье — его так расхваливала Маргарита! А, кузен?
Рикард отрицательно покачал головой.
— Вы себе езжайте, а я остаюсь.
— Но почему? Вино там есть, еда, думаю, найдется. Есть где спать…
— И есть С КЕМ спать, — язвительно вставил Альбре. — Правда, Симон?
Адель смерила его испепеляющим взглядом.
— Если вы хотите смутить меня, то зря стараетесь, — ледяным тоном произнесла она. — Может быть, в Гаскони этого не знают, но здесь всем известно, что мой дядя уже давно бессилен как мужчина. Он женился на мне лишь в надежде, что я рожу ему наследника, чтобы его графство не досталось моему беспутному братцу. Что, собственно, я и намерена сделать в самое ближайшее время. И я не вижу, чем плох ваш зять как отец моего будущего ребенка… Вы уж простите меня за такую откровенность, милостивые государи.
— Весьма прискорбная откровенность, — пробормотал слегка обескураженный Гастон.
— Да, и вот еще что, господин Альбре, — добавила Адель. — Мне начинает казаться, что вы просто сгораете от желания избавиться от меня. Возможно, я ошибаюсь, и это лишь плод моего воображения, но ваше вызывающее поведение заставляет меня предположить, что мое присутствие в вашей компании чем-то вас не устраивает. И если это так, то почему бы вам самому не убраться восвояси?
— Вы ошибаетесь, сударыня, — поспешил вмешаться Эрнан, видя, что их перепалка принимает нежелательный для дела оборот. — Поверьте, мы очень польщены тем, что внучка великой королевы Хуаны Арагонской отдала предпочтение именно нашей компании. А что касается моего друга, графа Альбре, то я приношу вам глубочайшие извинения за проявленную им бестактность. Всему виной его дурной характер и невоспитанность, к тому же… Прошу покорнейше отнестись к нему снисходительно. Ведь вы сами были свидетелем того, как госпожа Елена лишила его своего общества, даже не попрощавшись с ним напоследок.
