Стивен Кови - Разумное доверие
Тогда он протянул мне поляризованные солнцезащитные очки. Когда я надел их, все вокруг разительным образом переменилось. Я смог видеть сквозь воду и увидел рыбу – много рыбы. И передо мной вдруг открылись колоссальные возможности, о которых я раньше даже не подозревал. Рыба-то всегда была, но пока я не надел нужные очки, она была скрыта от меня.
Далее мы рассмотрим еще один тип очков, которые аналогично поляризованным солнцезащитным очкам позволяют увидеть колоссальные возможности, скрытые от взора, но всегда присутствующие. Пока же давайте задержимся и внимательно изучим те очки, которые, возможно, вы носите сейчас. Спросите себя:! Какие очки я ношу?
– Где я их взял?
– Помогают ли они мне достичь в жизни того, чего я хочу?
– Позволяют ли они мне видеть изобилие существующих возможностей для создания процветания, радости и позитивной энергии?
Только разобравшись с тем, каким мы видим мир сейчас, и с тем влиянием, которое данный тип мировосприятия оказывает на качество нашей жизни, мы сможем по-настоящему оценить преимущества тех новых очков, о которых пойдет речь далее.
Очки слепого доверия
В своем крайнем проявлении слепое доверие – это доверие, по-детски наивное, блаженное, ко всем и ко всему. Многие из нас любят носить такие очки, потому что это легко и не требует от нас никаких усилий и раздумий. Это легко еще и потому, что, как указывает Эрик Усланер из Мэрилендского университета, «даже если нас нельзя назвать доверчивыми от рождения, с первых же дней жизни мы склонны доверять окружающим нас людям». И действительно, маленькие дети в большинстве своем весьма доверчивы.
Дети очень доверчивы, а потому и весьма креативны. Но в подростковом возрасте все меняется.
Чарльз Грин, учредитель Trusted Advisor AssociatesДаже повзрослев – причем имея горький опыт обманутого доверия, – глубоко внутри большинство из нас очень хотят доверять. Вам хочется верить, что политические лидеры действительно сделают то, что обещают сделать, что партнеры по бизнесу в самом деле стараются действовать в ваших интересах, что рекомендуемые вам инвестиции действительно принесут высокую отдачу при минимальном риске, что действительно существует разумное объяснение лжи, в которой вы как будто бы уличили свою супругу.
Из-за того что вам хочется, чтобы все это было правдой, вы игнорируете факты, свидетельствующие об обратном. Недаром говорят, что легче всего поверить именно в то, во что особенно хочется верить. И цена ошибки в данном случае может быть очень высока. Глядя на мир сквозь очки слепого доверия, вы становитесь излюбленной мишенью для разного рода мошенников и проходимцев, которые втираются к вам в доверие, а затем, пользуясь вашей доверчивостью в своих корыстных интересах, обдирают вас как липку.
Если что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой… вполне возможно, что так оно и есть.
Марк ТвенСлепое доверие – одна из причин, позволивших Берни Мейдоффу обмануть инвесторов на миллиарды долларов, лишить тысячи людей их сбережений и разорить благотворительные фонды. После того как Мейдофф был признан виновным в мошенничестве, он объяснил, что чиновники из Комиссии по ценным бумагам и биржам оказались «слишком доверчивыми» и даже не потребовали от него никаких расчетов, прежде чем дать зеленый свет его финансовым операциям. «Им даже в голову не приходило, что речь могла идти о финансовой пирамиде», – сказал Мейдофф.
Многие считают, что глобальный финансовый кризис был ускорен и усугублен чрезмерным доверием американских банков к получателям ипотечных кредитов, которые этим доверием зачастую злоупотребляли, вследствие чего рынок жилья раздулся как мыльный пузырь и проблемы с погашением кредитов инициировали кризис. Некоторые эксперты указывают на то, что может показаться почти слепым доверием инвесторов и банков по отношению к трейдерам некоторых финансовых фирм, например к Нику Лисону, которому Barings, старейший инвестиционный банк Великобритании, доверил представлять свои интересы на бирже и одновременно руководить расчетными операциями (что в нормальных обстоятельствах должны делать два разных человека). Увлекшись неавторизованными спекуляциями, Лисон в буквальном смысле довел Barings до разорения.
Финансовые пирамиды и прочие виды злоупотреблений и мошенничества поглощают огромные суммы – согласно оценкам, они составляют 2,9 триллиона долларов в год. Жертвами разного рода мошенников становятся 88 процентов предприятий. Деятельность преступников особенно заметна в трудные экономические времена, когда злоумышленникам, заманивающим в свои сети новых жертв, гораздо труднее скрывать свои истинные намерения. По словам Уоррена Баффета, «только тогда, когда вода спадает, можно увидеть, кто же плавал голым». Кроме того, в трудные времена людям отчаянно хочется верить в то, что они слышат, поэтому они становятся более доверчивыми.
Бывают ситуации, когда слепое доверие кажется оправданным. В августе 2010 года газета New York Post рассказала историю о директоре рекламного агентства, к которому на улице обратился бездомный, попросивший немного мелочи, чтобы купить воды. У директора никакой мелочи при себе не оказалось – была только кредитка. Тогда нищий попросил дать ему кредитку, чтобы заодно купить себе еще пару необходимых вещей. «А я могу вам доверять?» – спросил директор. «Да, я честный», – ответил бездомный. Когда директор вручил ему свою карточку American Express, люди, наблюдавшие за этим диалогом со стороны, сочли его безумцем и выразили уверенность, что о своей карточке он может забыть. Однако минут через десять бездомный, ко всеобщему изумлению, вернулся и отдал карточку. Он купил себе дезодорант, мыло, пачку сигарет и бутылку воды – всего на 25 долларов. Возвращая карточку, он сказал: «Спасибо, что поверили мне».
Этот конкретный случай слепого доверия окончился благополучно для обеих сторон, и из него можно даже извлечь некоторые уроки. Однако в целом такой подход весьма рискован, и, как правило, подобный образ поведения в мире, где уровень доверия в целом низкий, представляется не самым благоразумным.
DILBERT © 19 % Scott Adams. Used by permission of UNIVERSAL UCLICK. All rights reserved.
Очки недоверия
Эти очки мы используем гораздо чаще, чем предыдущие. Мы смотрим на мир через призму подозрительности, и нам кажется, что у нас есть для этого все основания. Изо дня в день СМИ бомбардируют нас новостями, свидетельствующими о всестороннем углублении мирового кризиса доверия, да и наш собственный опыт говорит о том же.
Стивен:
Я вспоминаю один случай, когда мы с родителями путешествовали по одной слаборазвитой стране, которая была известна высочайшим уровнем коррупции. Мы наняли водителя, который должен был отвезти нас в несколько мест, и, пока осматривали достопримечательности, сумки с вещами – а там были часы и другие вещи местного производства, которые мы приобретали во время поездки в качестве сувениров и подарков, – оставались в багажнике. Вернувшись в гостиницу, мы убедились, что все коробки были на месте. Однако, когда по возвращении в США мы открыли эти коробки, они оказались пустыми!
Грег:
Несколько лет назад мы с женой вложили немалые средства в один инвестиционный проект. Мы никогда особо не вникали в подробности этого дела, поскольку все детали взял на себя наш сосед, который постоянно уверял, что это очень выгодное капиталовложение и что мы должны ему полностью довериться. И вообразите, как потрясены мы были однажды вечером, когда из телевизионных новостей узнали, что наш сосед арестован по обвинению в мошенничестве. Оказывается, он ухитрился продать одни и те же объекты сразу нескольким инвесторам.
Такого рода негативный опыт оказывает на нас сильное воздействие. А ведь бывают еще более удручающие, более травмирующие ситуации (например, когда вы узнаете, что тот, кому вы полностью доверяли, бессовестно лгал вам, когда близкий человек бросает вас, когда вам становится известно, что друг оклеветал вас за вашей спиной, когда вы обнаружили в комнате своего ребенка наркотики, когда узнали, что в детском саду с вашим ребенком жестоко обращаются, или когда ваш деловой партнер постоянно нарушает свои обещания), подталкивающие вас к тому, чтобы перестать доверять вообще кому бы то ни было.
Очки недоверия не менее прилипчивы, чем очки слепого доверия. Более того, если нам случается слишком довериться кому-то, а потом сильно обжечься, мы склонны бросаться в другую крайность и навсегда заменить очки слепого доверия толстыми очками подозрительности. Недоверие кажется естественной реакцией на мир, где нет доверия. Это подход, за которым легко спрятаться. Он кажется более безопасным, эффективным и подконтрольным нам. И мы кажемся себе более осторожными и благоразумными. Такой подход выглядит более целесообразным в мире, где в фокусе внимания находятся скорее краткосрочные выгоды, чем долгосрочная стабильность. Быстрый переход к недоверию и подозрительности – это нормальная реакция общества практически на любые случаи предательства, поскольку данный подход кажется наиболее простым и надежным, обеспечивает наилучшую защиту и юридическое прикрытие. Два наиболее ярких примера такого рода: резко усиленные после 11 сентября 2001 года меры безопасности в аэропортах и закон Сарбейнза-Оксли, принятый в США после скандалов с Enron и WorldCom, имевших место в начале 2000-х годов. Все эти меры сослужили свою службу, но достались они слишком дорогой ценой.
