Димитр Пеев - Вероятность равна нулю
Обзор книги Димитр Пеев - Вероятность равна нулю
Димитр Пеев
Вероятность равна нулю
Часть первая
I. ПОЛУНОЧНЫЕ ШИФРОГРАММЫ
13 июля, воскресенье
Ковачева разбудил телефонный звонок.
Он сразу же привычно посмотрел на часы. Было начало седьмого. Кому он понадобился в такую рань? Скорей всего, ошибка. Но, может, из управления? Как бы то ни было, придется откликаться на назойливое дребезжанье, не то проснется жена. Соскочив с кровати, он вышел в холл к телефону.
– Доброе утро, товарищ полковник! – зарокотал в трубке бас генерала Маркова. – Вроде бы не вовремя звоню, вы уж извините и за воскресенье, и за ранний час. Надеюсь, понимаете – по неотложному делу. Неотложному!
– Что случилось, товарищ генерал? – тихо спросил Ковачев.
Жена все-таки проснулась. Стояла в дверях спальни – сонная, с недоумевающим взглядом.
– Случилось то, что вам надо немедленно ехать в Варну. Вместе с Петевым и Дейновым. Они уже в курсе. Товарищу полковнику, как и положено, звоню последнему – чтоб он прихватил лишних пятнадцать минут сна…
– Благодарю. Подробности будут?
– Все подробности узнаете из шифровки. Ее передаст вам Петев. Самолет в восемь пятнадцать, машина будет у вас в семь тридцать. Времени хватит, верно? Минев знает о вашем прилете, будет ждать в управлении.
Пока Ковачев брился и стоял под душем, жена приготовила ему чемоданчик. К таким вызовам она давно привыкла.
Шифровка была лаконичной. Минувшей ночью (точнее, за минуту до полуночи) спецслужба перехватила странную радиограмму, переданную в эфир в районе между Золотыми песками и Балчиком, где-то возле Кранева. Те, кто засек передачу, по «почерку» предположили, что неизвестному радисту что-то мешало. Вероятнее всего, передатчик находился в автомашине – радист воспользовался ее аккумулятором.
Вот и весь текст шифровки. Остальное предстояло распутывать.
В Софийском аэропорту у них еще хватило времени выпить по чашечке кофе. А в Варне ждала машина, и они с места в карьер понеслись в город.
В кабинете, кроме начальника окружного управления генерала Минева, чинно сидел человек в очках, представившийся майором Симовым из отдела дешифровальной службы. Минев ознакомил Ковачева с материалами. По тону его трудно было понять, обижен ли он, что министерство скоропалительно передало дело софийской группе, или радуется, что в самый разгар курортного сезона не придется самому копаться в такой заурядной истории.
Впрочем, знакомство с материалами не затянулось. Действительно, в 23.59 седьмая станция перехвата засекла тайную передачу. Электронная автоматика не только записала сигналы, но мгновенно задействовала подстанции Б и В. Три луча пересеклись в квадрате Л-17, где зафиксировали стационарный радиоисточник. Туда немедленно выехали оперативники, но, когда через четверть часа группа оказалась на предполагаемом месте, вблизи не было ни души. Ни одного автомобиля в окрестностях, ни одного строения вокруг.
Пока оперативные машины безуспешно прочесывали окрестности, перехваченные сигналы были переданы в Софию. Дешифровальная машина в министерстве бесстрастно проглотила пятизначные группы цифр, «жевала» радиограмму несколько часов и наконец в восьмом режиме алгоритма ЕФ-3 выплюнула дешифровку. Оказалось, передача велась на английском языке. В переводе текст выглядел так:
«…ПЕСКИ ДВЕНАДЦАТЬ ОТЕЛЬ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬ О'КЭЙ ЭКСТЕРЬЕРА УСЛОВИЯ ЖАЛКИЕ МЭРИ И ДИНГО ЧЕРЕЗ ТУРЦИЮ МАМАН».
Повертев листок с переведенным текстом, Ковачев положил его на стол.
– Гм… динго. Не о дикой ли австралийской собаке идет речь? И куда – «через Турцию»? К нам или от нас? Вроде и расшифровали, а поди разберись!
– То-то и оно, – сказал Минев. – Вероятно, она еще и закодирована. Однако пора выслушать соображения майора Симова.
– Действительно, в дешифровке сориентироваться трудно. Надо иметь в виду, что начало радиограммы отсутствует, мы располагаем текстом лишь с того момента, когда включился магнитофон. Передача шла с небольшим ускорением, не более двадцатипятикратного. Но «растягивание» сигналов до скорости, с которой работал неизвестный радист, показало, что специалист он отнюдь не классный. Скорее всего, недостаточно хорошо обученный любитель. Об этом можно судить не только по неравномерным интервалам между цифрами, но и по неровному радиопочерку. К тому же почерк немного вялый, замедленный…
– Но этот ваш «заурядный любитель», – перебил Ковачев, – располагает приставкой для предварительной записи сигналов, которая в нужную минуту «выстреливает» загадочную цифирь.
– И что самое интересное, – подхватил Симов, – приставка снабжена достаточно мощным передатчиком. Отсюда его услышат хоть в Новой Зеландии.
– Или в Австралии, – сказал Минев.
– К тому же радист располагал и аппаратурой для шифрования текста, для превращения букв в цифры – правда, в несколько ограниченных пределах. Такую аппаратуру, как и приставку для ускорения записи, в магазине «Тысяча мелочей» не купишь…
– Вы хотите сказать, радист хорошо подготовлен? – спросил Ковачев. – Специфические для его профессии средства – это вполне естественно.
– Я хочу обратить внимание на тот факт, что оснащен он как раз слабовато. Возможности для шифрования у него были ограниченные. Потому мы так легко и раскусили орешек.
– Простой шифр, говорите? – в задумчивости проговорил Минев.
– Да, очень.
– Странно. Будто нам хотели облегчить задачку по дешифровке… Но тогда едва ли можно верить этой шифрограмме.
– Хоть верь, хоть не верь – все равно будем разбираться, – сказал Ковачев. – Первая наша задача – найти Маман, раскрыть этот псевдоним. Надо установить наблюдение за всеми автомобилями, которые ночью останавливаются на шоссе с работающим двигателем. Понятно, такая слежка в чем-то бессмысленна, но другого выхода нет. Дейнов, твоя задача – поинтересоваться гостями, прибывшими в последние дни в гостиницу «Интернационалы». А Петев возьмет на себя наблюдение за машинами. Вдруг кто-нибудь еще раз выйдет в эфир? – Он перевел взгляд на Минева. – Товарищ генерал, одной нашей группе здесь не управиться. И для поисков машины с передатчиком, и для кое-чего другого потребуется ваша помощь. Нам нужны люди.
– Согласен, я уже думал об этом. Предлагаю капитана Крума Консулова. Этой весной его перевели к нам из Софии, но он наш, варненский. Обстановку знает отлично, инициативен. Порою даже сверх меры… Энергии у него – на троих.
В тоне, которым превозносились достоинства Консулова, чувствовалась скрытая ирония, и непонятно было, разыгрывают ли столичных гостей или хотят им капитана подсунуть. Поэтому Ковачев, зная о Консулове с чужих слов, не стал вступать в игру, а лишь спросил:
– И за эти несколько месяцев он так преуспел, что уже сработался с местными коллегами?
– Сработался, да еще как! Попробуйте парня. Если не подойдет, его всегда можно заменить.
Полковник Ковачев любил работать с так называемыми «трудными» людьми – знал, как затрагивать потаенные струны их сердец. А «трудные» отплачивали ему преданностью, предельным напряжением сил. И порою – даже дружбой…
В небольшом кабинете директора гостиницы Дейнов внимательно просматривал списки гостей. С первого числа «Интернациональ» принимала только иностранцев. Болгар не было. Но, как Дейнов ни старался, выйти на след не удавалось, тоненькая ниточка от Маман обрывалась в самом начале.
Эта кличка могла принадлежать и мужчине и женщине, и старому и молодому. Даже английский язык, на котором была составлена шифровка, не подсказывал, что радист – непременно англичанин (их здесь было достаточно) или американец (гостей из США значилось гораздо меньше). И все-таки Дейнов аккуратно записал подозрительные, на его взгляд, имена и отправился расспрашивать здешнего лифтера. Эти вроде бы неприметные служащие в гигантской машине «Балкантуриста» обыкновенно отличались наблюдательностью и могли быть чрезвычайно полезными, если заручиться их доверием или хотя бы симпатией.
Здравко оказался словоохотливым малым. Через несколько минут они уже беседовали как старые приятели. Дейнов представился летчиком-истребителем. Однако, судя по всему, парнишка не только не поверил этой версии, но тут же смекнул, что за «истребитель» вовлек его в разговор. Поглядывал со страхом и любопытством – словно искал, где у гостя пистолет предательски оттопыривает пиджак. Слава богу, хоть оружие сегодня не взял…
Может, потому, что обо всем догадался и хотел помочь, а может, из-за обыкновенной мальчишеской болтливости Здравко охотно делился наблюдениями, порою давая остроумные характеристики постояльцам.
– А вон еще один редкий тип.
Он кивнул в сторону вышедшего из лифта, немолодого господина, одетого с подчеркнуто английскими пристрастиями начала века (да, клетчатый костюм, очки в толстой роговой оправе, дымящаяся трубка). Господин был рыжий, весь усеянный веснушками и надменно важный – точь-в-точь Джон Буль на карикатурах.
