Бойфренд для Цесаревны (СИ) - Ростов Олег

— Азм есть Императрица! Государыня и Самодержица Российская. — после чего начала читать текст молитвы, уже как Государыни. — Господь Бог наших отцов и Царь царей, Который сотворил все по слову Твоему и мудростью Твоей сотворил человека, чтобы он ходил непорочно и праведно правил Твоим миром; Ты избрал меня Царицей и судьей над Твоим народом. Я признаю Твою непостижимую цель по отношению ко мне и с благодарностью склоняюсь перед Твоим Величеством. Сделай Ты, мой Господин и Правитель, пригодным для работы, на которую Ты меня послал; научи меня и направь меня в этом великом служении. Да пребудет со мной мудрость, принадлежащая Твоему престолу; пошли её с Твоих Святых Небес, чтобы я могла знать, что благоугодно в Твоих очах и что правильно согласно Твоей заповеди. Пусть мое сердце будет в Твоей руке, чтобы совершить всё, что служит на благо людей, вверенных моему попечению, и во славу Твою, чтобы в день Твоего суда я могла дать Тебе отчет о моем управлении без вины; по благодати и милосердию Твоего Сына, Который однажды был распят за нас, Которому да будет вся честь и слава с Тобою и Святым Духом, Подателем Жизни, во веки веков. Аминь.

После этого, Императрица передала стоявшим рядом с ней гвардейцам скипетр и державу. Потом сняла со своей головы корону. Так же передала её одному из гвардейцев. Встала с трона и взяла в руки Государственный меч. В этот момент началась Божественная литургия. Когда закончился гимн Причастия, Императрица отдала ещё одному гвардейцу свой меч. Прошла на амвон перед Царскими дверями иконостаса, которые в этот же момент распахнулись. Там Патриарх помазал её святым миром — лоб, глаза, ноздри, уши, рот, грудь и обе стороны рук. Отдельно был помазан её живот, как чрево, которое должно было подарить подданным её наследника престола. Каждое помазание сопровождалось словами Патриарха: «Печать дара Святаго духа». Когда процедура помазания закончилась, звон церковных колоколов начавшийся стихать, вновь набрал силу. Прозвучал второй залп сотен артиллерийских орудий. Императрица произнесла коронационную клятву, где поклялась править справедливо, на благо народа своего. Хранить Отечество и не позволять никому покушаться на него. После этого она, в сопровождении одного Патриарха, прошла через Царские ворота на алтарь, где причастилась, вкушая хлеб, как символ тела Христа и пила церковное вино, как символ крови Христовой.

После принятия Святого Причастия Ольга вернулась к своему трону. Сопровождающие смотрели, чтобы шлейф и мантия не мешали Государыни передвигаться. Все были напряжены. Царица не должна была споткнуться. Некоторые вытирали украдкой холодный пот. Но всё обошлось. Ольга вновь устроилась на своём, теперь уже законном месте. Надела на голову корону и взяла в руки скипетр и державу. Патриарх стал читать над ней «Молитву после принятия Святого Причастия». После чего архидиакон произнёс особое благословение для Царицы, а церковный хор трижды пропел «многая лета». И только после этого, присутствовавшие здесь, начали подходить и поздравлять молодую императрицу с восшествием на престол…

А по всей Империи продолжались гуляния…

Глава 26

По следам конкистадоров-3

Уходили по джунглям всё дальше и дальше от места падения нашей птички. Несли Антона. Он то приходил в сознание, то тут же вырубался. Ли держал направление на юго-запад. Сказал, что там ближе всего есть населённый пункт, с которого мы можем связаться со своими. У нас средств связи не осталось. Либо утонули в этой речке, либо оказались фатально повреждены. Бывает же такое западло.

По началу я ещё пытался ориентироваться, в каком направлении мы движемся, но в какой-то момент понял, что вообще не понимаю куда идём. Спросил у Ли. Он ответил, что держим направление правильно. Ли постоянно сверялся со своим наручным компасом. Делая периодически поправки в направлении, куда мы двигались. Монотонность движения начала притуплять все чувства, двигался, как биоробот и железный дровосек в одном флаконе. Хорошо, что Ли как-то умел ориентироваться в этих чёртовых джунглях. Не в плане направления движения, а выбирал такой путь, где нам практически не приходилось рубить джунгли, чтобы прорваться вперёд. Если бы я был один, даже не знаю, так как в таких джунглях ещё ни разу не был. Хотя по тайге ходил, но там свои нюансы…

— Андрей, ты слышишь меня? — Услышал голос Ли. Я стряхнул какое-то толи оцепенение, толи морок. Взглянул китайцу в глаза. — Привал. Антона опускаем. — Опустили командира. И тут я ощутил усталость, которая накатилась на меня волной. Сам рухнул на землю. Ли протянул мне фляжку. — Глотни, но не много. Понимаешь?

— Да, всё нормально. — Сделал пару глотков. Вода была чуть подсолённая. Отдал фляжку Ли. Он тоже сделал пару глотков. Закрутил крышку и подвесил фляжку себе на ремень. Я грустно усмехнулся. Свою фляжку я посеял, там в реке. Раззява!

Ли смотрел в ту сторону, откуда мы пришли. К чему-то прислушивался. Хотя, что он мог услышать в многоголосом шуме птиц и разного зверья джунглей. Я внимательно за ним наблюдал. Потом спросил:

— Ли? Ты что-то услышал?

— Нет. Но чует моё внутреннее «цзы», что за нами идут. И хорошо так идут. — Ли присел рядом с Антоном. Тот, как раз открыл глазах. — Командир, ты меня слышишь?

— Слышу. Что со мной?

— Ты хорошо ударился головой. Плюс, возможно, словил поражающий элемент в бок. Он у тебя сильно повреждён. Мы с Андреем вроде сумели кровь остановить, но что дальше, один бог знает. Да и вообще, у тебя могут быть и другие повреждения внутренних органов. Это результат падения самолёта.

— Нас сбили… Суки… — Прохрипел он. — Кто кроме нас ещё жив?

— Никто. И ещё, командир, чувствую, за нами идут.

— Кто это может быть? — Спросил Антон.

— Не знаю, командир. Но уверен, идут за Андреем. Мы то им навряд ли интересны. Простые боевики, которых у Самариных воз и маленькая тележка. Если только не наши с тобой, Антоша, личные враги. Но таких не так много. Можно сказать их почти нет. Мы же врагов в живых не оставляем.

— Не оставляем… Ты прав, мой Конфуций. — Антон перевёл взгляд на меня. Ли тоже.

— Что? — Спросил я.

— Если Ли прав, а он почти никогда не ошибается, за исключением в домино, то идут по твою душу, морпех.

— И что? Наплевать по чью душу они идут. По мою или по ваши, или по наши в одном пучке души. Какая разница? Значит будем драться. Иного выбора у нас нет.

Они оба как-то странно на меня смотрели. Антон улыбнулся, но тут же скривился от боли.

— Выбор есть всегда, Андрей.

— Поясни, Антон? Что-то я тебя не понимаю.

— Ли, поясни ему.

— Андрей, ты знаешь, почему мы здесь? Почему я, Антон и остальные парни из нашей группы оказались рядом с тобой? — Спросил меня китаец.

— Вы должны были сопровождать меня, по мимо жандармов Отдельного Корпуса. — Ответил им.

— Вот именно. Наша задача любой ценой вытащить тебя из самой плохой и даже безнадёжной ситуации. Ты должен оставаться живым при любых раскладах. Наши жизни не в счёт. Надо, даже за счёт наших жизней. — Ответил Ли. Антон закрыл глаза, потом открыл их.

— Что это вы оба мне сейчас говорите?

— А то. Если станет совсем плохо, ты возьмёшь оружие и уйдёшь. Направление тебе покажет Ли. А мы постараемся их задержать, как можно дольше. — Ответил Антон.

— То есть, спасая свою задницу, я должен прикрыться вами? Да ну на хрен. Бросить своих товарищей, а самому линять, как последнему ушлёпку? Вы оба за кого меня держите? Русские своих не бросают. Тем более, морская пехота! Да я себя уважать перестану. Как мне потом с этим жить? Я потом никому нормально в глаза посмотреть не смогу. Ни деду, ни бабушке. Ни сёстрам, ни братьям. И самое главное, я ей в глаза после этого посмотреть не смогу.

— Сможешь. Ещё как сможешь. И ты уйдёшь, потому, что так надо, Андрей. И постараешься выжить, хотя бы ради того, что всё было не зря. Что парни погибли не зря. — Сказал Антон. Ли помог ему и он принял сидячее положение. Я видел, что ему больно, но он держался. — Насчёт нас, не думай. Мы знали это с самого начала. Даже не тогда, когда получили от своего генерала приказ сопровождать тебя, а раньше, когда подписывали контракт с «РОЗой». Когда давали присягу ей на верность. Нам хорошо платили. Очень хорошо. Те, у кого есть семьи, их родные ни в чём не нуждались. Самое лучшее медицинское обеспечение, квартиры бесплатно, за счёт корпорации. Хочешь свой дом, без проблем. Беспроцентный кредит, который может быть погашен досрочно, при твоём ранении. Правда тяжёлом ранении, ну и что. Даже когда ты уже не можешь работать в ЧВК по состоянию здоровья, тебя никто не бросает. Членам семей, за погибшего кормильца или за инвалида, выплачивают большие компенсационные выплаты. Детям и жёнам погибших назначают пожизненные пенсии. И они такие, что вдовам можно не работать, правда до выхода вновь замуж. А детям пенсия пожизненная за погибших отцов и матерей. Оплачивают обучение в ВУЗах. Медицину, всё оплачивают. В этом Корпорация не экономит. Мы, как боевики ЧВК «Роза», даже были не подсудны судам общей юрисдикции и военным трибуналам, только в исключительных случаях и с разрешения руководства корпорации, то есть с разрешения Самариных. Такое соглашение было заключено давно, между Самариными и высшим руководством Империи, лет пятьдесят назад. Но это не значит, что мы могли творить всё, что захотим и за это нам ничего не будет. При совершении преступления против интересов Корпорации и Империи мы подлежим юрисдикции по, так называемому, внутреннему регламенту. А там всё намного жёстче, чем если бы тебя судил военный трибунал. Мало того, под юрисдикцию внутреннего регламента, при совершении кем-то из нас преступления против Корпорации и Империи попадают и члены наших семей. Особенно если это касается предательства, измены, перехода на сторону врага или трусости в боевых условиях, если это привело к тяжким последствиям. В этом случае и члены наших семей попадают по внутренний регламент. А это в большинстве своём смерть. То есть, уничтожается семья предателя. Под корень. Маленьких детей забирают из семей, меняют им имена и фамилии. И они никогда не узнают, кто были их родители. А если предатель или трус сумел сбежать и спрятаться где-то, то его будут искать специальные люди — ликвидаторы. Такие ликвидаторы есть у «РОЗы», у ОКЖ и у военных. Если нарушены только интересы Корпорации, то работают исключительно ликвидаторы Корпорации. Если задеты интересы Империи, то включаются в поиск уже все структуры и ОКЖ, и военных. Ты можешь пробегать год, два, три, десять лет, хотя десять лет это был рекорд. Но его всё равно нашли и ликвидировали вместе с его новой семьёй, которой он успел обзавестись. Хотя прежняя семья тоже пострадала, ещё в самом начале. Остальных находили гораздо быстрее. Именно поэтому среди нас практически нет предателей, только очень в редких случаях. И об этом предупреждают сразу, при заключении контракта. Но при этом мы все знали, случись что, тебя не бросят. Надо, укроют, защитят, помогут. И мы все понимали, что в случае чего, плату с нас будут брать за все эти блага очень большую, нашими жизнями. И мы согласились, Андрей. Поэтому, наши жизни не важны. А вот твоя да. Вообще для нас, любой представитель семьи Самариных имеет наивысший приоритет. Начиная от рядового боевика и заканчивая нашим генералом. Для нас вы высший приоритет при защите. А ты, тем более. На это даже был сделан особый упор, поэтому и послали с тобой мою группу. Скажи, Андрей, ты в морской пехоте кем был по званию?