Бойфренд для Цесаревны (СИ) - Ростов Олег

— Хорошо, Зоя, как скажешь.

Вдоль пути Цесаревны от часовни до Успенского Собора выстроили конногвардейцы с обеих сторон. Все в парадной форме, на конях, с обнажёнными саблями. По дороге к процессии присоединились военный министр, шеф Отдельного Корпуса жандармов, министр внутренних дел, министр Императорского двора, комендант Кремля, главком сухопутных войск, главком военно-морскими силами, главком воздушно-космической группировки и другие офицеры высшего генералитета армии. Вместе с военными, к процессии присоединились представители промышленно-финансовой элиты империи. Среди них был и Фрол Никодимович с супругой Ольгой Константиновной и их дети — сыновья с жёнами и дочери с мужьями. Все одеты в праздничные костюмы и платья. Женщины блистали алмазами, рубинами, изумрудами и прочими сокровищами.

Ольга шла молча. Ни на кого не обращала внимания. Её взор был обращён к Успенскому Собору.

Когда процессия подошла к Успенскому Собору их там встречал Патриарх, архиепископы и епископы. Ольга подошла к Патриарху. Остановилась. Он перекрестил её. Председательствующий архиепископ вынес целовальный крест. Ольга приложилась к нему. Поцеловала. В этот момент другой епископ окропил её святой водой. После чего, все зашли в собор. Ольге преподнесли иконы. Пока она целовала их и прикладывалась к ним, Патриарх приговаривал:

— Во имя Отца, Сына и Святаго Духа.

После чего начали читать псалом 101 Библии:

Господи! Услышь молитву мою, и вопль мой да придет к Тебе. Не скрывай лица Твоего от меня; в день скорби моей приклони ко мне ухо Твое; в день, когда воззову к Тебе, скоро услышь меня; ибо исчезли, как дым, дни мои, и кости мои обожжены, как головня; сердце мое поражено, и иссохло, как трава, так что я забываю есть хлеб мой; от голоса стенания моего кости мои прильнули к плоти моей.

Я уподобился пеликану в пустыне; я стал, как филин на развалинах; не сплю и сижу, как одинокая птица на кровле. Всякий день поносят меня враги мои, и злобствующие на меня клянут мною. Я ем пепел, как хлеб, и питье мое растворяю слезами, от гнева Твоего и негодования Твоего, ибо Ты вознес меня и низверг меня. Дни мои, как уклоняющаяся тень, и я иссох, как трава.

После чего, Патриарх посмотрел на Ольгу.

— Дочь наша, читай символ веры.

— Да, Владыко. — Ольга подобралась, закрыла глаза и начала:

Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца.

И в Духа Святаго, Господа животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.

Как только Ольга закончила читать Символ веры, Патриарх дал ей в руки Библию. Она пропела гимны и прочитала три урока из Священных писаний — Исаии 49:13–19, Римлянам 13:1–7 и Матфея 22:15–22.

Затем Ольга сняла цепь Ордена Андрея Первозванного. И отдала её Патриарху. В ответ Митрополиты Санкт-Петербурга и Киева облачили её в пурпур, в соответствии с Византийскими традициями. Патриарх стал читать молитву над склонённой головой Ольги.

— Господи Боже наш, Царь царей и Господь господствующих, который через пророка Самуила избрал слугу Твоего Давида и помазал его царем над народом Твоим Израилем; услышь теперь мольбу нас, хотя и недостойных, и взгляни из Своего святого жилища и соблаговоли помазать елеем радости Твою верную слугу Ольгу, которую Тебе было угодно установить царицей над Твоим святым народом, который Ты сделал Своим драгоценной кровью Единственного Твоего сына. Рожденный Сын, облеки её властью свыше; возложи на её голову корону из драгоценных камней; даруй ей долголетие, вложи в её правую руку скипетр спасения; утверди её на престоле праведности; защити её доспехами твоего Святого Духа; укрепи её руку; подчини ей все варварские народы; посей в её сердце страх перед Тобою и сочувствие к её подданным; сохрани её в непорочной вере; прояви её как надежного хранителя основ и доктрин Твоей Святой Русской Православной Церкви; чтобы она могла суди народ Твой праведно и бедных Твоих справедливо, и спаси сыновей нуждающихся. Ибо Твое есть могущество, и Твое есть царство и держава Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Помолчав, Патриарх, улыбнувшись, сказал:

— Мир Вам.

Дьякон прокричал:

— Преклоните головы перед Господом!

И патриарх начал читать, когда все склонили головы:

— Только Тебе, Царь человечества, склонила шею вместе с нами та, кому Ты доверил земное царство. И мы молим Тебя, Господь всего сущего, сохрани её в Твоей собственной тени; укрепи её царство; даруй, чтобы она могла постоянно совершать те дела, которые угодны Тебе; сделай так, чтобы в её дни воцарились праведность и изобилие мира; чтобы в её спокойствии мы могли вести спокойную жизнь во всем благочестии и серьезности. Ибо Ты Царь мира и Спаситель душ и тел наших, и Тебе мы приписываем славу: Отцу и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Ольга выпрямилась после молитвы.

— Владыко, корону! — Потребовала она. Всё это был ритуал, отработанный за столетия. Патриарх принёс в вытянутых руках Большую Императорскую Корону. Ольга взяла её и замерла. Митрополит Киевский подошёл к ней сзади, снял с её головы венец Цесаревны. И отошёл с ним, положив венец на бархатную подушку, которую держал один из архиепископов. Как только венец Цесаревны был снят с головы Ольги, она надела на свою голову большую Императорскую корону. Потом приклонила одно колено и склонила голову. При этом, Патриарх начал говорить:

— Самая богобоязненная, абсолютная и могущественная Госпожа, царица всея Руси, это видимое и осязаемое украшение твоей головы является красноречивым символом того, что ты, как глава всего русского и иного народа, незримо коронована Царем царей, Христом, с обильнейшим благословением, видя, что Он дарует тебе всю власть над Своим народом…

Всё это показывалось на больших экранах по всей Империи и за рубежом. В самой Российской Империи народ замер, глядя на это священодействие. Замерли многие народы Европы, так, как там тоже шла прямая трансляция коронации. Народы Азии, Африки, Латинской Америки. В Аргентине даже прекратились на время боевые действия. В Северной Америке — САСШ и Канаде. Большие толпы людей собирались на площадях городов, смотрели на Огромные экраны, где транслировалась коронация.

После Патриарха всея Руси, вперёд вышел Кардинал Московски и Русский, от Римско-католической Церкви. В редакции закона о престолонаследии и проведения венчания на царство в Исакиевском Соборе должны были присутствовать представители всех конфессий Российской империи. Русская Православная Церковь согласилась с этим, так как в огромной Империи жили не только православные, но и католики, мусульмане, буддисты и прочие.

Кардинал показал всем «Золотую буллу» папы Римского на имя Ольги Николаевны, которая свидетельствовала, что Святой Престол признаёт Цесаревну законной наследницей Русского Императорского престола, хотя это не имело большого значения для подданных Империи, так как русские цари, а впоследствии и императоры не нуждались в папской булле. Это имело больше символическое значение, особенно для католиков, проживавших на территории России. После чего, Кардинал начал читать молитву над склоненной головой юной Императрицы. Отче наш: