Михаил Сухоросов - Игра на слух
— Меченосец?
— Я за него. Что слышно?
— Глушняк, — сообщил Коллинз. — Намерзлись только зря.
Неудивительно. С чего б тут тепло-то было — стекол нет… Обзор, наверно, классный, да что толку, темнотища…
— Согреться хотите? — я вынул бутыль.
— Дело, — одобрил Коллинз, отпив разом чуть не половину и передавая эстафету ТОрану. Тот придирчиво оглядел бутыль, глотнул, передернулся:
— Слишком крепко.
Я поежился, обхватил себя за плечи:
— А тут не жарко…
— На, — великодушно бросил Коллинз, сняв с плеч новенький черный бушлат и передавая мне.
— О, Аллах! И этот мародер!
— Брезгуешь? Давай обратно.
— Щас… — я запахнулся поплотней и тоже глотнул — чисто для поддержки компании. Холодок никуда не делся. Не слишком на опасность похоже… Но другой мир есть другой мир, все ощущения надо на десять раз перепроверить. Что-то тут нечисто, уж это я знаю…
— Торан!
— Да? — теперь из люка торчала только его голова. Вниз торопится, замерз…
— Ты что-нибудь чуешь?
— Ляд его знает. Далеко. Но что-то есть.
— К нам отношение имеет?
— Вряд ли, — голова исчезла.
— Торан! — гаркнул я в открытый люк.
— Чего тебе?
— Давай-ка все же проясним обстановочку. Поднимись на минутку.
— Ладно, — с явной неохотой поворчал он.
А ведь была у меня некая идея на этот счет, причем конкретная… Что-то наподобие того, что во время боя с Ночными Охотниками было… Только там я для начала здоровенной костью по чану схлопотал. Ох, боязно мне экспериментировать… А куда денешься?
— Так что ты там придумал? — Торан демностративно поежился.
— Дай-ка я для начала с твоим Камнем законтачу.
— Это еще зачем?
— Слушай дальше: как только пойдет контакт, начинаешь меня обрабатывать, — я постарался говорить тоном, не допускающим возражений. Сработало: Торан понял, что я не шучу и деловито осведомился:
— Как именно?
Попробуй-ка тут что-нибудь на словах объяснить… Наконец меня хватило на то, чтоб мысленно бросить ему простенькую схемку. Он понял, нахмурился:
— Не стоит…
— Другие варианты есть? Решай быстрее, времени не навалом.
— Ладно, — для такого решения ему явно пришлось выдержать серьезную внутреннюю борьбу — в Ордене такие фокусы строжайше запрещены… Ладно, все равно, приедет — Грентвигу доложит, пусть на том и успокоится…
Работа с чужим Камнем — занятие не из самых легких. При этом получаешь нечто вроде электрошока. Но так или иначе, подобие связи мне установить удалось, а потом Торан обрушил на меня свою Силу.
В глазах потемнело, я ощутил, что желудок куда-то проваливается. Да, иллюзия полета присутствует… Только мешает дергающаяся под веками косая восьмиконечная звезда.
Наконец мне удалось ее отогнать и, похоже, я обрел зрение Камня: окрестности с высоты птичьего полета, да еще в виде абстрактной картинки. Но четко могу определить одно: по лесу движутся небольшие предметы. Какая-то техника, вроде бы. На каждом, насколько могу судить, два-три человека… Железная гусеница на дороге… И она не один предмет. Много железа. И все нацелено сюда.
Когда все закончилось, я обнаружил, что сижу на полу и трясусь крупной дрожью. Торан наклоняется надо мной:
— Ну, что?
Нахожу в себе силы подняться:
— Тревога. Они километрах в шести.
— Это сколько?
— Около лиги.
Торану уже никаких объяснений не надо, кубарем летит вниз по лестнице с воплем:
— Тревога!
Скатываюсь следом, тут же налетаю на Эрика:
— Что?!
— Идут. С северо-востока, лесом — что-то вроде снегоходов, около десятка. По дороге — несколько машин. Минут через десять здесь будут.
— Так, — Эрик сразу подобрался. — Коллинз!
— Слушаю.
— Бери кого-нибудь, Славу, например. Сядешь поближе к дороге. Устрой ребятам соло на гитаре.
— Понял.
— Абрам, девчонок в подвал. Пусть не вылезают, пока все не кончится. Мик…
— Стоп. Надо с Германом связаться. Уж очень там народу много. Полсотни минимум.
— Ч-черт!
— Вот именно, — буркнул я, закрывая глаза.
Вот уж по связи у меня технология более-менее наработана. Расслабиться. Представить предельно четко лицо вызываемого объекта… И ни фига. Что за дьявольщина?.. Ладно, на бис… Результат тот же. Ну, раз пошла такая пьянка…
Опять вызываю в памяти физиономию Германа, на сей раз с полным напряжением — и принимаюсь со всей дури садить по ней морзянкой, голой энергией: три коротких импульса, три длинных, три коротких, вся серия снова…
Когда мне показалось, что на другом конце «провода» что-то зашевелилось, я резко оборвал контакт. Эрик уже куда-то ушился, теперь рядом находился только Торан — вид у него был крайне удивленный, чтоб не сказать — глупый:
— Что это было?
— Связь. У тебя ножа лишнего нет?
— У тебя же… — он показал глазами на мой автомат.
— С ножом надежней.
— Держи, — он выдернул из-за пояса кинжал, перебросил мне, я опустил его за голенище:
— Вот теперь повоюем, — странно, никакого мандража не чувствую, скорее нетерпение. Как все-таки приятно, когда нужно не думать, не вспоминать, а действовать… Рефлекс Преисподней.
Я скатился по лестнице, тут же снова напоролся на Эрика:
— А ты куда?
— Пока время есть, выберу точку.
— Сидел бы в доме, а? Если тебя треснут — все насмарку.
— Фигушки, я себя больше убивать не дам. С меня хватит.
— Ты думаешь…
— Я думаю, два Чародея — больше чем один. Все, ни пуха!
Пропустив пожелание отправиться к черту, я выскочил в распахнутое окно, откуда-то из лесу ударила первая, пока еще далекая очередь. Пошла руда… Как мне все это уже надоело!
Зигзагами, почти по колено проваливаясь в снег, бегу к лесу, стараясь держаться в стороне от дороги. Надсадный рев моторов все ближе. Бросаюсь под прикрытие упавшего дерева, сжав автомат. Эх, гадство, как это я не допер перчатки взять?.. Руки того и гляди к стволу примерзнут. Не обращая внимания на снег, набившийся в рукава, напрягаю зрение, чтоб разглядеть, что там, в сотне метров, на дороге. Светать только начинает… И в голубоватом снежном сумраке движется что-то тяжелое, с погашенными фарами. Такую штуку я на лесопилке видел, только тут окна закрыты стальными щитами с прорезями… Здоровенная, гадина. И явно предназначена для того, чтоб ломать.
С интервалом метров двадцать за монстром следует что-то компактное. гусеничное. Торчит короткий хищный ствол. Пулемет? Пушка?.. Со стороны виллы — ни звука. Снегоходы должны уже на подходе быть, но их стрекотанье не различишь в тяжелом гуле моторов. Вижу теперь и третью машину — крытый грузовик. Мать их за ногу, ну чего ждут?! Почему Коллинз не стреляет?
Земля подо мной грузно содрогается, грохота не слышу, только тупой гул, передовую машину подбрасывает, она одевается пламенем, но продолжает по инерции нестись вперед, еще два разрыва, огненный шлейф метров на двадцать… Громадное колесо, словно живущее собственной жизнью, несется, полыхая, по дороге, врезается в стену, рассыпая снопы искр…
Вторая машина — приземистая гусеничная черепаха — замирает, но оживает ствол, начинает часто-часто дергаться взад-вперед. Чж-жах! Чж-жах! Скорострельная пушка. Это плохо… Успеваю заметить дымный след из леса, с другой стороны дороги, броня черепахи начинает словно светиться изнутри, орудие замолкает, глухой взрыв… Летят к небу яростные и веселые чадно-оранжевые языки. Молодец Коллинз… Е-мое, да его ведь эти, на снегоходах. с тыла обойти могут!
В красных отблесках вижу, как ссыпавшиеся с грузовика белые фигурки быстро рассредотачиваются. Ну, Мик, пора! Вскакиваю, чуть пригнувшись и завалив автомат влево, выпускаю веером от живота длинную очередь по дороге, снова бросаюсь в снег, откатываюсь, ответные очереди сшибают на меня с еловых лап целую лавину. Пальцы совсем окоченели… Опять гулкий удар гранатомета — на сей раз кто-то садит по вилле. Звонко откликается пулемет на голубятне. Дорога пуста, а весь лес заполнился веселой трескотней автоматных очередей. Сшибка в разгаре… А вот обзор здесь никуда. надо ближе к опушке отходить, там лес чуть не к самой вилле подходит.
Впереди, в каких-то двух десятках метров, возникает фигура в белом и мешковатом, вторая чуть правей. Автомат нервно дергается в руках, фигуры пропали, снова появляется одна. В полуметре от меня беззвучно ложится в снег срезанная выстрелом ветка, снова падаю, перекатываюсь, выпускаю ответную очередь. Рожок пуст…
Белый призрак с длинным оружием обнаруживается пугающе близко. Стоит боком ко мне, озирается. Меня ищет. Сейчас повернется, и тогда…Времени на перезарядку автомата нет. Вскакиваю во весь рост, правую ногу сгибаю в колене, рукоять кинжала привычно и послушно ложится в руку, человек и ствол поворачиваются ко мне, но сталь проворней. Автомат падает в снег, взлетают к горлу белые, широкие, как у Пьеро, рукава… Времени на то, чтоб забрать кинжал тоже нет. Новый удар гранатомета из леса. Теперь достаточно рассвело, чтоб разглядеть, что из углового окна виллы валит густой сернисто-желтый дым. Сгибаясь в три погибели, бегу к опушке, на каждом шагу проваливаясь по колено. Да где ж Герман? Уж утро близится, а Германа все нет… На вертолете сюда добраться — это ж делать нечего…
