Порядок подчинения (ЛП) - Браун Дейл
«Это не бомбардировщики, господин президент, это самолеты-разведчики».
«Ах. Простите меня, сэр. Возможно, моя информация неверна. Я предположил, что существует только одна модель бомбардировщика RF-111G Vampire, базирующегося в Платтсбурге, штат Нью-Йорк, и что шесть самолетов, которые у вас там находятся в состоянии ядерной готовности, совпадают с двенадцатью самолетами, которые вы называете разведывательными, которые дислоцируются в Турции. Я должен немедленно проинструктировать своих сотрудников перепроверить их информацию на предмет точности.»
«Это не один и тот же самолет, господин президент. Мы посылаем разведывательные самолеты только в Турцию, вот и все», — сказал он, разочарованно откидываясь на спинку кресла. Он нажал кнопку «мертвец» на своем телефоне и сказал остальным в Овальном кабинете: «Господи, я даже не знал, сколько чертовых F-111 у нас было в Платтсбурге — откуда, черт возьми, он все это знает?»
«Мы передали всю эту информацию прессе в рамках вашей политики открытости и в качестве положения нового договора СНВ, сэр», — сказал министр обороны Дональд Шеер. «Я думаю, что для американского народа и русских было бы разумно точно знать, сколько оружия у нас находится на боевом дежурстве».
«Да, но кто-то забыл сказать мне», — огрызнулся президент, едва не выплюнув остатки M & M.
«Господин Президент, как бы то ни было, у присутствующего здесь Конгресса народа все еще есть очень серьезные оговорки по поводу этого развертывания», — продолжил Величко. «Я уверен, вы понимаете нашу озабоченность. Я попытался выразить вам свою полную уверенность в том, что бомбардировки военных объектов на Украине, в Молдове и Румынии были неудачным и вызывающим глубокое сожаление инцидентом, чисто изолированными нападениями, и они не повторятся. Все наши ядерные силы находились в полной готовности в мирное время, то есть не действовали никакие стратегические силы, за исключением шестисот пусковых установок и трех тысяч боеголовок, разрешенных договором СНВ, и что ни Соединенным Штатам, ни НАТО никогда не угрожала опасность.
«Это, конечно, изменилось с тех пор, как ваша страна и те ядерные державы, которые входят в НАТО, мобилизовали дополнительные стратегические вооружения. Мы полностью понимаем эту реакцию, мы принимаем ее, мы уведомили вас и НАТО о нашем ответе, и мы не ответим тем же, но на гораздо более низком уровне, чем НАТО. Тем не менее, мы очень обеспокоены этим последним шагом. Развертывание стратегических ядерных сил в Турции является явным нарушением договора о СНВ и серьезной эскалацией напряженности».
«Господин президент, позвольте мне заверить вас, мы не пытаемся никому угрожать или запугать», — заявил американский президент. «F-111 проводят обычное развертывание в поддержку операций НАТО. Мы»
«Простите, господин президент, но вы сказали, что это были самолеты F-111?»
«Да, это то, что я сказал, это F-111». Но он сделал паузу, когда увидел, что один из помощников Шеера качает головой. Президент отпустил кнопку отключения. «Что? Это не F-111…?»
«Сэр, это самолеты RF-111G», — сказал помощник. «Есть различие. RF-111G — это самолет разведки и подавления обороны с ударным потенциалом. F—111 — это ударный самолет.»
«Ну, черт возьми, это просто разница в формулировках».
«Сэр, это так же отличается, как самолет морского перехвата «Туполев-22М», который русские отправили на Кубу, и сверхзвуковой бомбардировщик «Туполев-26», — сказал генерал армии Филип Фримен. «Технически это один и тот же самолет, но Ту-22М считается только морским самолетом разведки и перехвата, а не наземным бомбардировщиком. Обеим сторонам разрешено направлять самолеты-разведчики в передовые операционные районы, но не стратегические наступательные самолеты. Называть самолет RF-111G Vampire бомбардировщиком F-111 технически означает признание того, что мы нарушаем договор».
Президент снова раздраженно закатил глаза и снова опустил руку в хрустальный сосуд. «Что за чушь». Он нажал кнопку на телефоне и сказал: «Извините, господин президент, я имел в виду, что это самолеты R F-111G. Это всего лишь разведывательные самолеты.»
«Да, конечно, господин президент», — сказал Величко. «Вы хотели сказать «Самолет-вампир RF-111G».
«Нет, сэр, это самолеты RF-111G», — настаивал он, немного повысив голос. Несколько членов президентского кабинета беспокойно заерзали на своих местах — было неприятно слышать, как президент перебивает президента России во время их разговора. Главный исполнительный директор обладал вспыльчивым характером, и это было так похоже на него — заводиться во время этого разговора.
«Когда я могу сообщить моему правительству, что мы можем ожидать завершения этого развертывания и возвращения этих самолетов RF-111G в Соединенные Штаты, господин президент?» Спросил Величко.
«Я полагаю, что это все зависит от вас, Виталий», — спокойно сказал президент с долей сарказма в голосе. Сердце госсекретаря Харлана Гримма пропустило удар. Президент травил русского. Он собирался заговорить, но вместо этого протянул две руки, призывая президента успокоиться. Но президент перешел черту, и теперь ничто не могло его удержать. «Турки думают, что вы пытаетесь изучить их военные базы и что вы оказываете на них давление, чтобы они прекратили поддерживать украинское правительство в изгнании. Вы заставляете многих людей нервничать, господин президент, и у нас не было другого выбора, кроме как отреагировать. Вам не о чем беспокоиться с моей стороны, если вы просто скажете своим парням отступить и дать всему остыть. Что касается -111, мы будем держать их там столько, сколько потребуется».
«Я понимаю, господин президент», — холодно повторил Виталий Величко. «Вы будете держать F-111 в Турции столько, сколько сочтете необходимым».
И снова Харлан Гримм, теперь уже поднявшийся на ноги и слушающий по неработающему внутреннему телефону, покачал головой, предупреждая президента, чтобы он не позволял русским вкладывать слова в его уста; но президент ответил: «Это верно, господин Президент, я не хочу посылать эти самолеты в Турцию. Они всего лишь резервисты, и у нас в подразделении есть молодые женщины, которые никогда не были за границей и не знают, каково это — быть в бою. Честно говоря, я бы предпочел не посылать их в такое место, как Турция. Но ваши действия в регионе заставляют многих людей очень нервничать. Мы можем разрядить ситуацию, просто отступив. Этому следует положить конец как можно скорее. Как насчет этого?»
«Я очень благодарен вам за ваши слова, господин президент», — пренебрежительно ответил Величко. «Большое вам спасибо за разговор со мной. До свидания». Американский глава исполнительной власти едва успел ответить, прежде чем связь была прервана.
«Боже, какой высокомерный ублюдок», — сказал он, повесив трубку и отправляя в рот еще несколько конфет. «Итак. Комментарии?» Никто не произнес ни слова. «Я ненавижу иметь дело с мировыми лидерами по телефону, но разговаривать с Виталием довольно легко. Я бы хотел, чтобы премьер-министр Франции говорил по-английски так же хорошо, как Величко. Есть еще комментарии?»
Никто не собирался говорить президенту, что он вполне мог оскорбить турок, женщин в Военно-воздушных силах, всех военных резервистов и, по сути, сказал русским, что Соединенные Штаты отступят и, по сути, продолжат реализацию своих планов по захвату Украины. Когда ответа не последовало, он сказал: «Хорошо, с этим покончено. Первая леди летит в Платтсбург, чтобы проводить эти бомбардировщики, и ты летишь с ней, верно, Фил?»
«Да, сэр», — нерешительно ответил генерал Фримен, совсем не обрадованный тем, что ему предстоит путешествие со «Стальной магнолией».
«Хорошо. Я знаю, что из-за освещения в прессе все это выглядит как цирк, Фил, но я думаю, важно показать американскому народу, что мы делаем для реагирования на кризис, что мы не перегибаем палку, а реагируем. Моя жена хочет заниматься военными делами, и я думаю, что это хорошо — в прошлом немногие первые леди проявляли большой интерес к военным. Удачи в этом».
