KnigaRead.com/

Атаман (СИ) - Вязовский Алексей

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вязовский Алексей, "Атаман (СИ)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«Ну и что я мучаюсь? — рассердился я на себя. — Опасаюсь, что мне кто-то предъявит претензию? Да пошло оно все!»

Ничтоже сумняшеся, я прицепил кирпан к своему поясу за цепочку, скосил глаза, чтобы оценить, как смотрится, и вышел из комнаты, направляясь в гости к Сингху. Махараджа заметил мое новое украшение, но замечания мне не сделал. По-моему, в его взгляде даже просквозило одобрение: кирпан не делал из меня сикха, но мог намекать на нашу дружбу.

* * *

Петербург, маскарад в Дворянском собрании, 24 октября 1801 года.

Холодная питерская осень одна тысяча восемьсот первого года в столице началась с небольшого наводнения. Вода поднялась на метр выше привычной отметки, и все увидели в этом дурное предзнаменование.

Александр стремился к переменам, к обновлению, к искоренению ошибок, допущенных в прежнее, тягостное время. Ему представлялось, что с его воцарением начнется новая эпоха, пронизанная светом разума и гуманности, свободой и процветанием. Но прежде всего он жаждал покоя, а не буйства природы и людских пересудов. Покоя в душе, раздираемой тяжестью последних дней правления отца, и покоя в империи, уставшей от постоянных потрясений.

Сегодняшний маскарад в Дворянском собрании должен был стать символом этого нового начала, легкости, изящества, непринужденности, столь отличных от мрачной, прусской чопорности ушедшей эпохи. Александр, облачившийся в скромный, но элегантный домино из синего бархата и простую черную полумаску, прошел через вереницу парадных залов. Он двигался легко, почти незаметно, словно желая раствориться в толпе, ощутить пульс столицы, к которому был пока непривычен. Вокруг него все клубилось, шуршало, смеялось, переливалось. Все упорно делали вид, что его не узнают.

Воздух в залах Воронцовского дворца, стряхнувшего с себя мальтийские кресты, был напоен ароматами дорогих духов, табака, свежих цветов. Сотни свечей в массивных бронзовых люстрах и хрустальных бра бросали золотистые блики на позолоту стен, на мраморные колонны, на лица скрытых под масками дам и кавалеров. Шелка и атлас, парча и бархат, кружева и перья — все смешалось в причудливом, постоянно меняющемся узоре. Здесь были шуты и пастушки, рыцари и восточные красавицы, римские императоры и греческие боги. Слышались обрывки французской, немецкой, русской речи, перемежающиеся смехом, шутками, легким флиртом. Под сводами залов звучала музыка — то игривые контрдансы, то быстрые менуэты.

Александр невольно улыбнулся. Это было именно то, что ему было нужно. Дышать свободно, чувствовать себя не столько монархом, сколько человеком среди людей, танцевать, флиртовать с дамами. Он скользил взглядом по толпе, наслаждаясь этим калейдоскопом образов, этой игрой, что позволяла на время забыть о бремени короны.

И тут его взгляд за что-то зацепился. Сначала за одну фигуру, потом за другую, за третью. Маскарадные костюмы, столь разнообразные, вдруг явили неожиданный, тревожащий цвет и наряд, помпоны на черных смушковых шапках с алым шлыком. Все чаще и чаще в толпе мелькали синие чекмени. Не стилизованные, не театральные, а настоящие, казачьи — такие, кои он буквально на дня утвердил как единую форму для войска Донского. С характерной запашкой, с высокими воротниками и серебряными эполетами-погонами и красными лампасами на брюках. Некоторые были не по-уставному отделаны богато, с золотым шитьем и меховой оторочкой, другие — более простые, но безошибочно узнаваемые. И их было много. Десятки. Аристократы, столичные денди, высшие чиновники, офицеры гвардии — те, кого Александр хорошо знал, — разгуливали по балу в только-только недавно придуманных казачьих мундирах.

Легкая улыбка сошла с его лица. Сначала пришла легкая досада, затем недоумение. Откуда такая мода? К чему эта демонстрация? Казаки… Его раздражали казаки. Их независимость, их вольности, их необузданный дух… Отец их любил, слишком любил, оттого и пошли они на эту безумную авантюру, которую он, Александр, теперь не знал, как разрешить. Он и форму эту новую придумал, чтобы узду накинуть на своеволие донское, загнать его в уставные отношения, придать казакам подобие регулярности. Это была не награда, не царская милость — удавка. Даже высокий тесный воротник — своего рода символ, напоминание о том, что Петербург держит Дон за горло.

Император резко развернулся, отыскивая в толпе знакомую фигуру. Военный министр Сергей Кузьмич Вязмитинов. Его выдавал мундир, пусть и скрытый маскарадным плащом, но все же узнаваемый по характерному покрою и орденам. Вязмитинов, бледный, с растерянным взглядом, как раз направлялся к нему, явно что-то предчувствуя.

— Сергей Кузьмич, — голос Александра, хотя и был понижен, прозвучал резко, словно щелчок бича. — Что это за вызов⁈ Или я попал не на маскарад, а на… казачий круг? Кто разрешил?

Вязмитинов снял маску, открывая государю бледное и растерянное лицо.

— Ваше Императорское Величество… — начал он, нервно теребя край плаща. — Я… я полагал, что это лишь… безобидная мода. Донцы сейчас… весьма популярны в обществе.

— Популярны? — Голос Александра приобрел опасные стальные нотки. — И почему же, позвольте узнать? Неужто за их своеволие и ослушание царской воли? За то, что начали войну с Хивой и Бухарой, с которыми у нас был мир?

Вязмитинов сглотнул, пытаясь собраться с мыслями.

— Ваше Величество, я могу предположить, что дело в освобождении русских пленников. Тысячи наших соотечественников, что годами томились в рабстве, возвращаются в Оренбург. Эта весть… она буквально потрясла Петербург. Казаков, что их сопровождают, встретили как героев. Отсюда и… эта мода. Народ в восторге. И кстати, говоря, вас нынче тоже боготворят. Ведь о приказе… вашего батюшки… никто не знает. Все слава принадлежит дому Романовых!

Александр смотрел на него, его голубые глаза сузились. Освобождение пленников… Это, конечно, благое дело. Но какой ценой?

— Что же Орлов? — Голос его был ровным, почти безжизненным. — Слухи о его смерти подтвердились?

— Увы, да. За главного в войсках теперь Матвей Платов.

Министр сделал глубокий вдох, решившись на смелый шаг.

— Ваше Императорское Величество… возможно, это шанс. Шанс простить Платова. Он, кажется, не знал о Вашей воле. Он действовал… из лучших побуждений. Покойный генерал Орлов, по всей видимости, был истинным виновником. Он, как известно, отличался… горячим нравом.

Александр резко вскинул голову. Его взгляд пронзил Вязмитинова.

— Из лучших побуждений? — повторил он, и каждое слово прозвучало, как приговор. — Мои приказы не обсуждаются, Сергей Кузьмич. Они исполняются. Это не «лучшие побуждения». Это измена. Прямое, открытое неповиновение! А популярность Платова… она лишь усугубляет его вину. Атаман становится символом неповиновения!

Он сделал шаг ближе к военному министру.

— Я приказываю. Немедленно подготовить приказ об аресте всей семьи Платова. Его супруги, детей. И семей всех полковников, что пошли за ним. Всех, кто замешан в этом своеволии.

Вязмитинов отшатнулся. Арест семей? Это… это уже слишком. Это удар не только по Платову, но по всему донскому казачеству.

— Ваше Императорское Величество… — пролепетал он, пытаясь найти нужные слова. — Это может… вызвать бунт в войсках на юге. Платов… он очень популярен среди казаков. Его называют «батькой». И… и потом. Казаки, что ушли на Хиву — они ведь… не принимали присяги Вам, Ваше Величество. Они присягали покойному Императору Павлу. Формально измены нет. Это… это не предательство короны. Это лишь… неведение.

Александр взорвался.

— Неведение⁈ Это дерзость! Это чудовищное своеволие! Присяга Императору есть присяга России!

Он резко отвернулся от Вязмитинова, его синий домино закрутился в вихре.

— Мне… мне душно здесь. Я хочу… свежего воздуха.

Он быстрым шагом, почти бегом, двинулся прочь от пораженного министра, прокладывая себе путь сквозь толпу ничего не подозревающих масок. Вязмитинов, оловянный лоб, не понял главного: этот поход, его успехи — это живое доказательство правоты покойного батюшки, это личный вызов его преемнику, пришедшему к власти благодаря заговору, вдохновителями которого были англичане, желавшие предотвратить индийскую авантюру Павла Первого. Об этом уже открыто шептались и… смеялись! Чем дальше, тем больше. Британская марионетка, не имеющая ни сил, ни возможностей обуздать энергию подвластного ему народа! Так про него говорили в петербургских салонах.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*