Черный дембель. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

— Женат? — переспросил я. — Так это меняет дело! Что ж ты сразу мне об этом не сказал⁈

Я разжал пальцы — Варин гость неуклюже приземлился на землю, покачнулся. Я придержал его за воротник, чтобы он не распластался у моих ног. Выждал, когда обладатель серого костюма твёрдо станет на ноги — расправил воротник его пиджака.

— Не будешь к Павловой свататься? — уточнил я. — Я тебя правильно понял? Говори!

— Нет!!

Мужчина помотал головой — его щёки и губы затряслись. В окне, за спиной мужчины, я увидел детские улыбки. А ещё разглядел лицо Варвары Сергеевны (Варя выглядела уставшей, не выспавшейся).

— Прекрасно, — заявил я. — Тогда зачем ты сюда пришёл? Говори!

Я смотрел на мужчину в упор, не улыбался. Во взгляде Вариного гостя вновь промелькнул испуг, будто гость вообразил: сейчас снова зависнет над землёй. Я положил руку ему на плечо — мужчина пошатнулся.

— Я… это… цветы принёс! — сообщил он. — Красивые! Вот!

Он показал мне розу — поднял её над головой, будто зонтик. Запах цветов я не почувствовал. Но от убийственной смеси пота, перегара и одеколона меня уже подташнивало.

— Цветы, — сказал я, — это хорошо. Дай их мне. Передам твой подарок Варваре Сергеевне.

Забрал из руки мужчины ветку — тот не сопротивлялся, лишь снова пошатнулся. Я хмыкнул. Показал ему зубы (опыт подсказал, что именно такая улыбка сейчас уместна) и покровительственно похлопал гостя по плечу.

— Не жадничай, мужик, — сказал я. — Ты уже женат. Забыл? Цветы тебе больше не понадобятся.

Мужчина печально вздохнул — согласился с моим доводом. Я взял Вариного гостя за плечи и развернул его лицом к забору, махнул у него перед глазами веткой розы. Легонько похлопал ладонью по его лысой макушке.

— Всё, мужик, ты свободен, — сообщил я. — Иди к жене. Увижу тебя здесь ещё раз — накажу. Ты меня понял?

Придержал гостя за воротник — мужчина кивнул.

Я сообщил ему, что он «молодчина». Подтолкнул мужчину кулаком в спину: к калитке.

Гость не обернулся, не взглянул на меня.

Я жмурил глаза от яркого солнечного света, помахивал розой (не чувствовал запах её цветов). Наблюдал за тем, как лысый обладатель серого костюма на прямых ногах пересёк двор, как он шагнул за забор. Я сунул два пальца в рот и свистнул — мужчина вздрогнул, замер. Я жестом велел, чтобы он прикрыл калитку.

Мужик выполнил мою просьбу. Он бросил прощальный взгляд на окна Павловых и неуклюже заковылял по дороге в направлении дома моих родителей. Лишь тогда я услышал, как загрохотали запоры на веранде и скрипнули дверные петли. Увидел на пороге дома закутанную в пёстрый халат Варю.

Я протянул ей розу, сказал:

— Варвара Сергеевна, это вам.

Отвесил Варе галантный поклон.

— Не надо, Серёжа, — сказала Павлова.

Она покачала головой, обняла себя руками.

— Надо, Варя, — заявил я. — Это трофей. Добытый в бою. Для прекрасной дамы. Возьми.

Варин старший сын толкнул маму в бок и прошептал:

— Бери, мама! Это трофей! Дядя Серёжа так сказал!

Варвара Сергеевна едва заметно улыбнулась и всё же взяла у меня ветку.

Я посмотрел на радостные лица мальчишек и сообщил:

— Для вас, пацаны, у меня тоже кое-что есть. Сегодня я вам принёс торт с шоколадом и с абрикосовым вареньем!

Домой я вернулся рано утром.

Застал там собиравшихся на работу родителей.

Мама встретила меня вопросом.

— Сергей, это правда, что ты сватаешься к Варьке Павловой⁈ — спросила она.

Я разглядел в её глазах тревогу.

— Ты с ума сошёл⁈ — сказал отец. — Павлова же с прицепом! Даже с двумя!

Он нахмурился.

Я улыбнулся; обнял правой рукой папу, а левой рукой прижал к себе маму.

— Спокойно, родители, — сказал я. — Без паники.

Сообщил:

— Не переживайте: на Варваре Сергеевне Павловой я не женюсь.

Мама выдохнула, спросила:

— Она тебе отказала?

— Это правда? — сказал отец. — Тебе⁈

Он грозно сощурил глаза.

— Отказала, — подтвердил я.

Добавил:

— К тому же, у меня есть на примете другая невеста…

Родители ринулись в стороны от меня, высвободились из моих объятий.

— Кто она⁈ — хором воскликнули они.

— Сколько ей лет? — поинтересовался отец.

— Мы её знаем? — спросила мама.

Я пожал плечами и пообещал:

— Узнаете. Когда-нибудь. Обязательно вас с ней познакомлю. Но случится это точно не сегодня. Так что спокойно топайте на работу. И будьте уверены, родители: вечером вы увидите меня по-прежнему холостым.

Родители набросились на меня с расспросами. Но я сбежал от них — в буквальном смысле: отправился на пробежку. В прошлой жизни я примерно до сорока лет бегом не увлекался. Со спортом завязал по возвращении из армии. И вернулся к нему только после своего сорокового дня рождения, когда почувствовал: превращаюсь в старую развалину.

О днях своей молодости я теперь помнил не так хорошо, как о буднях семидесятилетнего мужчины. Согласно оставшимся в моей голове воспоминаниям я бегал каждое утро на протяжении прошлых тридцати лет. Регулярно посещал я и тренажерный зал, где не только таскал тяжести, но и по тридцать минут в день колотил боксёрскую грушу.

Штангу и гантели я в новой жизни заменил спортплощадкой: облюбовал там турник и брусья. Посещал её рано утром, пока не так сильно жарило солнце, и рядом с турниками не бродили зеваки. Ну а боксёрскую грушу я заменил обычным деревом… только не грушей, а яблоней: дерева с более толстым стволом я в родительском саду не нашёл.

Около яблони меня сегодня и обнаружили Кирилл и Артур.

Напуганные моими действиями птицы ещё в начале тренировки сбежали из сада. Уже четверть часа тишину в саду нарушали только звуки ударом. Поэтому я услышал, как около забора хрустнула ветка — смесился в сторону, бросил взгляд в сторону замерших на почтенном расстоянии от меня и от яблони парней. Молотил древесный ствол, следил за дыханием, с упорством перфекциониста отсчитывал положенное для утренней тренировки количество ударов.

Парни молчали, почти не шевелились, наблюдали за избиением дерева. Прохоров, как обычно, сутулился.

Я крикнул брату, что скоро освобожусь.

Кир кивнул, с интересом посматривал на мелькание моих обёрнутых тканью кулаков.

Я видел, как парни сонно потирали глаза, зевали. Будто покинули кровати они не по своей воле. Я посматривал на них — решил, что проснулись Кирилл и Артур сегодня по сигналу будильника, а не потому что выспались. Бодрыми, как после утренней зарядки, Артур и Кир не выглядели. Поэтому я сделал вывод, что парни встали с утра пораньше именно для разговора со мной. Стук моих кулаков отпугивал птиц. Я монотонно подсчитывал удары по древесной коре.

Закончил упражнение — опустил руки, расслабил подуставшие мышцы.

И лишь теперь обменялся с парнями приветствиями. Снял с кулаков обмотки — парни уставились на мои покрасневшие костяшки.

— Не больно? — спросил Артур.

Я переспросил:

— Мне? Или дереву?

Прохоров хмыкнул, погладил пальцем свое жидкие чёрные усы.

— Серёга, тут такое дело… — сказал Кирилл. — В общем, мы спросить у тебя хотим. Насчёт тех девчонок, с которыми ты познакомил нас вчера.

Прохоров кашлянул.

— Ну, чтобы между тобой и нами не возникло недопонимание… — сказал Кир.

— На счёт Лены Котовой и Наташи Тороповой, — уточнил Прохоров.

Мой брат кивнул.

— Ну, да, — сказал он. — На счёт них. В общем, мы в кино их пригласили. На дневной сеанс. В «Красный Октябрь»…

— На «Ивана Васильевича», — пояснил Артур.

Кир прервался на полуслове, бросил недовольный взгляд на приятеля.

— Ясно, — сказал я. — Молодцы. Сильный поступок. Они согласились?

Прохоров ухмыльнулся.

— Конечно, согласились…

— Артурчик пообещал, что после кино мы все вместе посидим в стекляшке, поедим мороженое и попробуем молочные коктейли, — сообщил Кир.