Шаровая молния 3 (СИ) - Гор Александр

Бабурин, как уже знал Николай Николаевич, привыкший работать «тормозом» при закусившем удила руководителе опытного конструкторского бюро, пока молчал, и гость, наоравшись вволю, на несколько минут оставил эту парочку наедине друг с другом. А когда вернулся, оба сидели с раскрасневшимися лицами. Значит, «обсуждали создавшуюся ситуацию».

— Теперь я бы хотел исполнить данное мной ещё до госпиталя обещание, — вынул Николай другую стопку бумаг и начал раскладывать их на столе начальника ОКБ.

По памяти устройство АГС-17 «Пламя» он нарисовал давно, несколько месяцев назад, когда у Таубина с Бабуриным появились реальные подвижки по доработке АГ-ТБ. Теперь же этот гранатомёт стреляет на фронте. Пока — только в частях войск НКВД, где уже прошёл войсковые испытания. И теперь запущено его серийное производство на заводе в Вятских Полянах, куда эвакуировали часть оборудования из Загорска.

— Вы хорошо знаете недостатки своего оружия. В первую очередь — это его гигантская отдача, фактически не позволяющая вести прицельный огонь длинными очередями. Второй недостаток — довольно низкий ресурс автоматики — тоже продиктован сильной отдачей. Третий — большой вес, которым, как я понял, вы пытались частично компенсировать отдачу. Тридцать восемь килограммов это, согласитесь, излишне для оружия, к которому необходимо ещё и боезапас таскать. Четвёртый, тоже вытекающий из сформулированных предыдущих — малый боекомплект.

Таким образом, избавиться от этих недостатков можно, если «плясать» от известной вам формулы «эм на вэ в квадрате пополам». А поскольку снижать эту самую «вэ в квадрате» крайне нежелательно, чтобы не уменьшать дальность стрельбы, то, как мне кажется, следует подумать о том, чтобы уменьшить «эм», достигающей у вас почти шестисот граммов. Например, за счёт калибра выстреливаемой гранаты. Скажем, до 30 миллиметров.

— А не вы ли нам доказывали, что даже калибр 40 миллиметров — это слишком мало? — пробурчал пока так и не остывший от предыдущего разговора Яков Григорьевич.

— Не припомню такого. Может, вы путаете меня с теми, кто предпочёл гранатомёту 50-мм миномёт? Как вы знаете по результатам испытаний, доработанная граната Дьяконова показала очень даже неплохие результаты поражения осколками целей.

— То есть, вы предлагаете ухудшить её боевые возможности, уменьшив и число осколков, и мощность заряда? — тут же нашёл возможность «поддеть» гостя конструктор.

Да только таким дешёвым трюком Демьянова не проймёшь.

— С чего вы решили? Уменьшение объёма взрывчатого вещества вполне возможно компенсировать использованием другой марки взрывчатки. К примеру, вместо тротила применить смесь из гексогена, алюминиевой пудры и флегматизатора в пропорции 73 на 23 на 4 процента, изобретённую Лединым. Которая, как известно, в полтора раза мощнее тротила. А число и массу осколков оптимизировать уже на стадии отливки тела гранаты формированием насечек на её внутренней поверхности. Если стенки будут достаточно тонкими, то это позволит ещё и добиться небольшой прибавки к массе взрывчатого вещества. То есть, к увеличению поражающей способности осколков.

— Только удастся ли выбить у производственников квоты на дефицитный гексоген для наших «несерьёзных» задач, — пробурчал Бабурин.

— Удастся, Михаил Никитович. Дешёвая технология получения этого взрывчатого вещества не только разработана в НИИ-6, но уже запущена в производство. И в первую очередь, гексоген будет внедряться в малокалиберной артиллерии и для оснащения торпед. Снаряды тех 23-мм патронов, о которых я уже упоминал сегодня, стоят одними из первых в «очереди» на модернизацию. Сначала двадцатимиллиметровые, а потом они.

Упоминание о предмете недавнего спора снова заставило Таубина «надуться». Но Демьянов не дал ему возможности продолжить свару.

— Далее. Эффективность и технологичность гранаты повышается ещё и за счёт отказа от жестяного кожуха: им становится сама рубашка гранаты с медным направляющим пояском на ней. Теперь по конструкции гранатомёта. В принципе, ваши наработки проявили себя с неплохой стороны. Но я тут кое-что тоже накидал. Не чертежи, конечно, а так, эскизы. Поэтому прошу не судить строго, — «бросил кость» строптивым оппонентам Демьянов. — Окончательное решение по конструкции принимать вам: толи просто масштабировать устройство АГ-ТБ-41, то ли использовать мои наброски.

А вот с этого момента Уполномоченный ГКО был уже уверен в том, что Якову Григорьевичу в ближайшие недели точно будет не до того, чтобы ставить препоны авиационному орудию Нудельмана. Ну, увлекающаяся он натура, пока работа не дойдёт до предпоследнего перед успехом шага, не остановится. Ну, а «подопнуть» его, чтобы он прошёл и следующий, последний шаг, дело Демьянова.

10

— Авантюра! Чистой воды авантюра, — усмехнулся Шелленберг, а подумав несколько секунд, добавил. — Но красивая авантюра. Если ещё добавить в экипажи штурманов из группы Ровеля, неплохо знающих Россию, то один раз может и получиться.

Заместитель начальника VI отдела РСХА, которому, по слухам очень благоволил фюрер, оказался довольно «пробивным» человеком. Пока Вилли Шлоссер занимался поиском крупиц информации по странным электронным схемам, обнаруживаемым в радиостанциях, диверсионных средствах и даже обломках авиационных реактивных снарядов, оберштурмбаннфюрер не забывал и важнейшую тему — русский урановый проект.

Все эти пластины, на которых были собраны электронные схемы, оказались… прессованной бумагой, пропитанной смолами. На них с обратной стороны наклеивался тонкий медный лист, который потом протравливался химическим методом для создания проводников. Просто, но невероятно эффективно. Сейчас германская промышленность осваивает подобную технологию. Правда, широко развернуться в производстве радиоприборов на такой основе пока вряд ли удастся: Рейх уже начал испытывать дефицит меди. Но инженеры непременно испытают «русский радиомонтаж» в экспериментальных приборах, и после тщательного подсчёта экономии затрат, возможно, последуют соответствующие выводы.

Удалось кое-что выяснить и по необычным радиоэлементам, использованным русскими в своих приборах. В металлические или пластмассовые (из довольно низкокачественного пластика) оказались встроены крошечные кристаллы кремния. Но вёл себя этот кремний совершенно необычно, то проводя электричество обе стороны, то не проводя его вовсе, то проводя только в одном направлении. Проще всего с приборами с двумя выводами: скорее всего, это аналог селенового выпрямителя переменного тока Фриттса. Но для чего соединять встречно два таких выпрямителя, собранных в одном корпусе? И как получается, что эти два выпрямителя в приборах с тремя выводами выполняют функцию лампового триода, как предположили радиоинженеры?

С этого предположения, в общем-то, и сдвинулся с мёртвой точки анализ русских электронных схем. Собственно, ничего особенного в них не оказалось. За исключением самого принципа работы миниатюрных кристаллов кремния, заключённых в пластиковую оболочку или стальной чехол. Между прочим, весьма и весьма чистого кремния, лишь со следовыми посторонними примесями.

Ещё сложнее оказалась задача выяснения, где производятся трофейные электронные узлы. Ещё в начале 1941 года Шлоссер при встрече с герром… С одним из давних знакомых из ведомства адмирала Канариса, упоминал факт тотальной «нумеризации» русских заводов, работающих на оборону. Германской разведке удалось выяснить, какие номера относятся к некоторым из заводов, но эта информация крайне отрывочная, бесконечно далёкая от исчерпывающих знаний. Но всё это касалось, в первую очередь, предприятий, выпускающих танки и некоторых авиазаводов. Что же касалось электроники, боеприпасов и большинства оружейных производств, то, увы, это оставалось тайной за семью замками. Теперь это осложнилось новыми загадками: все эти приборы, собранные на пластинах с картоном, пропитанным смолой, носили буквенно-цифровые обозначения, явно шифровавшие наименования приборов. Как это расшифровать, не могли представить даже лучшие аналитики. Как, к примеру, понять обозначение, начинающееся с русских букв «ЫЖ» с последующими группами по 2–3 цифры, разделёнными точками?