Вилли Шрёдтер - Целительное воздействие. Исцеление через присутствие
«Белград, 20 июля. В Сараево умер знаток Корана Тузло. Его смерть вызвала всеобщее возбуждение, а именно из-за его пророческого дара, который он доказал и по отношению к своей собственной судьбе. Дело в том, что уже несколько лет назад он попросил изготовить надгробный камень и на нем написать: “Умер 20 июня 1944 г. в 12 часов пополудни”.
Он действительно умер 20 июня в полдень, причем естественной смертью от старости».
В ответ на мой запрос от 7 января 1956 г. 23-го числа того же месяца друг моего отца мне написал:
«То, что Вы прочитали, верно. Он был нашим великим учителем и называл себя Хаджи Хафиз Шакир Эффенди Тузло, мой дорогой и незабвенный учитель, проживший долгую жизнь. Его сын – сейчас учитель в гимназии».
Также и праведный шейх (марабут) из семьи Оулед Сиди Бенамар в общине Нерома (департамент Оран) по имени Сиди Моулай Али бен Ларди Бенамар теургическим способом и тоже на расстоянии лечит (наряду с ишиасом) укусы ядовитых и бешеных животных. Не только туземцы, но и французы, даже из метрополии, в том числе из высших слоев, посещают целителя-чудотворца. Точно так же посредником здесь является тайная формула, столетиями передаваемая по наследству от отца самому достойному сыну (Yahia Boutemene. La Zaouia Ouled Sidi Benamar pres de Neroma). Я намеренно употребил слово посредник, а не агент. Посредник в смысле обращения к трансцендентным силам, оказывающим свое действие.
Муягич, которому я сообщил об этом 1 мая 1957 г., 8 мая того же года написал мне в ответ: «Среди мусульман в Восточной Азии и Африке есть много известных ученых и высокообразованных людей, делающих то же самое, что и Сиди Моулай Али бен Ларди. У меня имеется еще несколько интересных письменных подтверждений. Но Вам лучше приехать сюда, чтобы я их показал!» (Чего, к сожалению, до сих пор я не сделал, но собираюсь.) Ко всем этим мусульманским целителям относятся слова 70-летнего дервиша Хаджи Ахмада аль Табризи из Керинда (северная Персия): «Тайна настоящего дервиша – преданность воле Бога» (Bennett. S. 58 f.).
Из европейских целителей-чудотворцев следовало бы еще назвать Киприена Винье (ум. 1908) из Виаласа (Лозере), который был наделен даром на расстоянии исцелять неизлечимых больных. На вопрос, как он это делает, он скромно ответил: «Все просто: я вижу рядом с собой Господа, и Он мне подсказывает, что я должен делать и говорить, но лечит Он сам» (Gg. Sulzer. Die Bedeutung der Wissenschaft vom Übersinnlichen für Bibel und Christentum).
Затем надо упомянуть обладавшего даром ясновидения крестьянина Йозефа Хилдвайна (ум. 1930) из Вольмансберга (близ Вены), который помимо лечебного магнетизма использовал еще и молитвы. О его даре свидетельствуют несколько венских врачей и профессоров, а также благодарственные письма членов семьи больных, излеченных им от тяжелых недугов. В 1898 г. в течение трех недель за тем, что он делает, наблюдал Сурия. Интересно следующее обстоятельство: если кто-нибудь хотел одурачить Хилдвайна, то читавший мысли целитель мог прийти в ярость, но из-за такого выплеска эмоций на три дня терял дар ясновидения (Surya: Okkulte Diagnostik u. Prognostik. S. 20–22, 199. Lorch i. W. 1950).
Наконец, пожалуй, вспомним также Леона Алалуфа (род. 1905), проживающего ныне в Тулузе, который исцеляет не только прикосновением руки, но и на расстоянии и который из огромного количества поступающих ему писем вынужден отбирать только экстренные случаи. Его знаменитый защитник, адвокат и доктор наук Моро-Гиафери (род. 1872) заявил перед судом, что обязан своей энергией Алалуфу, а во время другого судебного заседания, состоявшегося в 1950 г. в Париже, Алалуф по требованию председателя суда прикосновением вылечил одного из заседателей, страдавшего коксалгией.
По поводу таких чудотворных исцелений, не поддающихся даже парапсихологическому объяснению, сторонники таоизма как самой абстрактной религии сказали бы:
Такие чудесные излечения совершаются «высокими людьми», которые присоединили свое «Тао человека» к «Tao небес», которые не плывут против течения, а позволяют потоку (тому, что в христианстве называют «силой» или «Божьим даром») себя нести (ву-веи)». «Именно потому, что они лишены “Я”, они способны совершенствовать свою самость» (Taoteking. S. 7).
То же самое говорит Христос, чье учение исходит из идеи личного Бога: «Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее» (Лк. 17:33); «Не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Ин. 5:30); «Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» (Ин. 14:10). Чтобы Он мог жить в душе, наследник Христа должен отвергнуть себя (Мф. 16:24), что «милым сердцу “Я”» воспринимается как «тяжкий крест» (там же).
Метанойя
Итак, необходимо везде и всюду ставить любовь к ближнему выше любви к себе, произвести на 180 градусов метанойю (греч. – переосмысление, покаяние). Это все, чего требовал Иоанн Креститель (Мф. 3:2), а после него сам Господь (Мф. 4:17). К знамениям, свидетельствующим о таком преемстве, среди прочего относится исцеление больного возложением рук (Мк. 16:17, 18). Павел называет его дарами духовными (греч. – харизма; 1 Кор. 12), индийская йога – сиддхами.
Молитва и пост
Однажды случилось так, что в одном особо тяжелом случае одержимости (эпилепсии) апостолы Иисуса не смогли совладать с духами болезни (Мф. 17:14-21). В то же время и сегодня в исламском тарикате[427] определенные недуги считаются существами (Лк. 4:39). Да и отдельные современные западные авторы, в том числе медики, например, упоминавшийся выше доктор медицины Франц Гартман, доктор медицины Карл Д. Изенберг (1876-1941) и прежде всего психиатр из Лос-Анджелеса (штат Калифорния), доктор медицины Карл А. Уикланд (1862-1937)[428] иные психические нарушения, возникшие при сохранных функциях мозга, трактуют и лечат как вызванные одержимостью (лат. – possessio). В ответ на вопрос «облеченных властью» учеников (Мф. 10:1): «Почему мы не могли изгнать его?» – Господь им сказал: «Сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17:19, 21).
Поскольку эти слова, если они правильно поняты, указывают весь путь лечения и исцеления, нам необходимо вкратце на них остановиться.
Молитва
Под этим, конечно, понимается не бесконечная декламация нормативных готовых молитв (Мф. 6:7), а то, что «до́лжно всегда молиться» (Лк. 18:1), «непрестанная молитва» (греч. – adaleiptos) по Павлу (1 Фес. 5:17), его мысленное обращение к Богу во «всяком прошении» в быту (Еф. 6:18), «представление Бога в практической жизни»[429], в котором упражнялся французский кармелит, брат Лаврентий (Николя Эрманн; 1610–1691) на протяжении всей своей жизни, и которого требовал протестантский мистик Герхард Терстеген (1697–1769) в Вуппертале: «Наше благочестие и набожность мы должны брать с собою на кухню, на пашню и всюду, где каждый занимается своим делом. Мы должны и обязаны служить Богу во всех местах и во всех делах».
Негритянскому гению, доктору Джорджу Вашингтону Карверу (1864–1943) во время его каждодневных бесед ранним утром в лесу со своим «дорогим Творцом» (Мк. 1:35; Прит 4. 8:17) открылись тайны арахиса[430], батата[431], утраченной древнеегипетской стойкой и особенно сочной краски[432]. Такое «привлечение» Бога к нашим земным делам должно происходить простыми словами. Праведный кюре из Арса Жан-Баптист Мари Вианней (1786–1859) как итог своего жизненного опыта оставил после себя изречение: «Верить – значит говорить с Богом как с человеком»[433].
Пост
а) Ограничение питания.
Под этим надо понимать не только временный отказ от еды (Исх. 34:38; 2 Цар. 19:8; Мф. 4:2), на терапевтических (лечебное голодание), педагогических (укрепление воли) и психических (одухотворение) эффектах которого мы здесь останавливаться не будем.
б) Отречение от жизненных благ цивилизации.
Кроме того, в первую очередь можно подумать об отказе от вещей, которые не являются жизненно необходимыми. Сегодня в отречении от жизненных благ цивилизации справедливо усматривают «единственный путь, которым может пойти человек, если не хочет окончательно стать рабом потребительской цивилизации»[434]. Выражаясь словами Парацельса, людям грозит опасность погрязнуть в вещах (равно как и в делах), превратиться в обслугу (!) своих вещей, и эта опасность потенциально существовала уже для первого человека. Жизнь опасна не только для тела, но и для души: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» – спрашивает Христос (Мк. 8:36) и поэтому предостерегает от переоценки материальных благ (Мф. 6:25); Павел требует от людей ограничиваться жизненно необходимым (1 Тим. 6:6–8); Лао-Цзы знает, как вещи могут овладеть их хозяином (в крайнем случае на всю его жизнь)[435]. Итог подводит Гарсия Лорка: «Чем меньше вещей на Земле считаешь важными, тем ближе подходишь к действительно важным вещам».
