Олег Шляговский - Поэзия – лекарство и яд гениев, или Исповедь реабилитанта
Лев Николаевич Толстой
С учетом того, что мы проанализируем самотерапевтическое творчество еще ни одного поэта, я предлагаю обратить внимание на такую глыбу мировой литературы как Лев Николавич Толстой. Его портрет не надо подписывать ни в одной стране, как в прочем и остальных авторов, приведенных здесь. Их знает почти весь мир. Однако знает как писателей, поэтов и публицистов, но не как гениальных представителей поэтической и писательской самотерапии. Итак, Лев Николаевич Толстой. Что же нам говорит его биография?
Во-первых, хочу отметить, что в детские годы Толстой слагал стихи. Об этом он пишет в своем произведении «Детство. Юность. Отрочество». Глава так и называется «Стихи». Однако, начав писать, он признается, что у него получилось плохо, и он бросил это дело. Тем не менее, тяга к писательскому труду у него осталась. В итоге мы видим у него впоследствии гениально это получалось, да и стихи он потом, как говорится, пописывал. И это несмотря на то, что, как принято считать, великий русский писатель Лев Николаевич Толстой до такой степени не любил поэзию, что называл писание стихов вещью не только бесполезной, но даже и вредной для русского человека. При этом язвительно острил: «Писать стихи – все равно, что идти за плугом, приплясывая!». Казалось бы, что при такой творческой позиции можно не надеяться встретить стихотворные произведения в творческом наследии Толстого. Однако, как следует из международной психиатрической теории и практики, поведение человека определяется не только сознательными мыслительными процессами, протекающими в его головном мозге, но и является функцией бессознательного, о чем человек может не подозревать на протяжении всей своей жизни.
Так в чем же дело? Что же стоит в тени за желанием писать не только прозу, а иногда и стихи? Сейчас мы опять увидим, что скрытым невидимым обществу толчком было достаточно серьезное заболевание. С детства у Льва Николаевича оно не отмечалось, но остальные родственники были им отмечены.
Как говорили раньше: "Толстые имели знакомство с туберкулезом".
В автобиографии сам Лев Николаевич вспоминает о брате Дмитрии: «Он заболел чахоткой, уехал в деревню, лечился в городах и слег в Орле, где я последний раз видел его уже после Севастопольской войны». Дмитрия легко узнать в Николае, брате Константина Левина («Анна Каренина»). В романе поражает достоверность даже мелких деталей болезни и смерти Николая Левина. Как будто писал врач-клиницист.
В то время туберкулез считали заболеванием наследственным, семейным. И генеалогия рода Толстых, казалось, служила тому подтверждением. Два брата Льва Николаевича умерли от туберкулеза. Илья «…был ушиблен в детстве, стал горбатым и умер». Но причина образования горба – не травма, а туберкулез позвоночника (спондилит). Мальчика погубила генерализация процесса, характерная для детского возраста. И еще: приехавший в гости близкий родственник Петр Иванович Толстой «был в последней степени чахотки».
Сегодня мы не пользуемся таким термином как чахотка. Поэтому я напомню вам, что это такое.
Началом чахотки служит какое-нибудь гниение в организме, которое потом все больше распространяется и захватывает органы тела. Оно может существовать в груди, в легких, плевре, в кишках, почках, в дыхательном горле, гортани и т. д. В каждом пораженном месте возникают нарушения кровообращения, состава крови и соков. Человек, больной чахоткой, похож на дерево, у которого преждевременно желтеют и опадают листья. Сосуды перестают питать. Растение не может правильно питаться, потому и происходит увядание и отмирание; здесь не поможет ни солнце, ни свежий воздух. То же самое происходит и при чахотке.
В какой-то ветви рода Толстых, видимо, существовала наследственная предрасположенность, «готовность» заболеть туберкулезом. Это согласуется с современным представлением о сопротивляемости организма инфекциям.
Жена Льва Толстого Софья Андреевна родила 13 детей, из которых 7 умерли. Причины смерти большинства не известны.
Лишь историю болезни и ухода 7-летнего Ванечки, необыкновенно одаренного мальчика, любимца семьи, Софья Андреевна описала в «Дневниках» и письмах за 1895 г.: его лающий кашель, ребра-косточки, лихорадку. Лечигги Ваню большими дозами хинина.
Внешний облик мальчика, клиническая картина позволяют предположить, что он болел осложненным туберкулезом внутригрудных лимфатических узлов. А потом подхватил скарлатину. Ослабленный организм с инфекцией не справился, через 3 дня Ваня умер.
Младшая дочь Толстых Александра – духовно самая близкая Льву Николаевичу, в молодости имела туберкулез легких. Ей даже пришлось оставить учебу в Литературно-художественном институте.
На жизни и творческом пути Александры Львовны Толстой надлежит остановиться, так как он ярко подтверждает полезность поэтической самотерапии для оздоровления.
Вот, что писал о ней внук Толстого Сергей Михайлович: «Саша была девочкой с настоящими мальчишескими замашками. Она была страшная любительница лошадей, верховой езды, балалайки; совершала долгие прогулки в лес за орехами и грибами… Зимой каталась на прудах, летом помогала крестьянам в полевых работах».
Сближение ее с отцом началось, когда она взялась переписывать его рукописи и вести переговоры с многочисленными корреспондентами. До старости Александра Львовна сохранила привычку писать под музыку. Это была отцовская черта. И даже внешне она была похожа на отца: «…крепкого телосложения, плотная, мускулистая. Высокий лоб, толстый нос, большие серые глаза, пенсне…». Когда в осеннюю ночь 1910 года он вновь решился покинуть Ясную Поляну, Саша помогала ему в сборах. Именно Саша провела у постели умирающего отца в Астапове последние 7 дней и ночей.
А теперь мне хочется вернуться к более раннему времени в жизни Александры Львовны. Война, начавшаяся в 1914 году, многое изменила в её жизни. После окончания курсов она уходит сестрой милосердия на фронт. На Кавказе дочь Толстого помогает формировать передвижной госпиталь, санитарный отряд. В короткий срок Александра Львовна со своими помощницами организовала для детей сотни школ-столовых. За участие в войне она награждена тремя Георгиевскими крестами (из записей А.Л. Толстой) и удостоена звания полковника.
Мы видим, как много общего у отца и дочери в их жизненном пути. Он и она были единственными долгожителями в семье Толстых. Я не буду останавливаться на других совпадениях, чтобы обосновать главный тезис. Великая сила желания творчества, а отсюда и активной жизненной позиции позволило им прожить долгую жизнь.
Добавлю только одно. Все время, пока Александра Львовна находилась уже только в постели, незадолго до смерти она ежедневно наизусть читала вслух стихи. Вспоминая об этом, родственники говорят, что она это делала для тренировки памяти и для того, чтобы дать работу мозгу. Но мы с вами понимаем, что работу мозгу можно задать множеством других видов умственных работ, да и зачем тренировать память, когда уже практически нет социальной активности? Поэтическая самотерапия, бессознательно поддерживающая человека в самых трудных для него моментах жизни не покидала Александру Львовну в последние дни ее жизни.
Дочь писателя умерла в возрасте 95 лет, 26 сентября 1979 года. Похоронена на кладбище Новодивеевского монастыря (США)
Теперь вернемся к вопросу: болел ли наследственным заболеванием писатель? Изучение мемуарной и эпистолярной литературы, сопоставление фактов биографии позволяют ответить утвердительно.
Уже была создана эпопея «Война и мир». 40-летний писатель самостоятельно изучает древнегреческий, в оригинале читает «Илиаду» Гомера, другие классические произведения. Напряженный труд, переутомление отрицательно сказываются на здоровье. Лев Николаевич часто и длительно болеет. В мае 1871 г. жалуется А. Фету: «Мое здоровье все скверно. Никогда в жизни не испытывал такой тоски».
Он опишет это состояние в одном из рассказов. Вы обратили внимание, что после наступления очень плохого состояния, Лев Николаевич называет его "такой тоской" и перекладывает это состояние на бумагу. Освобождает свой организм от него – оздоравливает себя сам. Вот вам пример прозаической, но самотерапии великого писателя.
Он обращается за помощью к знаменитому терапевту Г. А. Захарьину, профессору, слывшему лучшим специалистом по легочным болезням. Захарьин всегда тщательно изучал анамнез – историю жизни больного. Плохое самочувствие, кашель, боль в боку, волнообразное течение заболевания не могли не вызвать у Г. Захарьина подозрения на прогрессирующий туберкулез. Доктор посоветовал Толстому уехать в Самарские степи на кумысолечение и отдых. Это благотворно повлияло на здоровье Льва Николаевича, он физически окреп, трудоспособность его восстановилась, в Ясную Поляну возвратился в хорошем состоянии.
