Алексей Горбылев - Мацумура Сокон («Великие мастера карате»)
Обращает на себя внимание, что учениками Мацумуры были исключительно высокопоставленные чиновники королевского двора (Итарасики Тётю – главный смотритель за торговыми операциями королевства Рюкю, Адзато Анко – советник короля Сё Тай, Итосу Анко – личный секретарь того же государя) и др., а также отпрыски знатных дворянских семей. Это позволяет предположить, что к занятиям кэмпо Мацумура допускал лишь представителей дворянского сословия. В этом – особенность Сюритэ, стиля окинавской элиты.
Старейший трактат каратэ
Через несколько лет после окончания второй мировой войны Нагаминэ Сёсин узнал, что с Тайваня на Окинаву вернулся Куваэ Рёкэй, старший сын Куваэ Рёсэя, одного из старших учеников Мацумуры. До него также дошел слух, что у Рёкэя хранится свиток, писанный великим мастером каратэ собственноручно. Естественно, Нагаминэ очень захотел познакомиться с этим ценнейшим документом и при первой же возможности в 1951 г. посетил дом Куваэ под предлогом сбора материала для книги по истории каратэ.
Оказалось, что у него и вправду хранится свиток кисти Мацумуры. Хозяин радушно продемонстрировал его Нагаминэ и даже позволил сделать с него фотокопию. Сочинение Мацумуры Нагаминэ впоследствии опубликовал в своей книге. «Этот свиток является старейшим текстом, посвященным каратэ, написанным на Окинаве – родине этого боевого искусства. И, конечно, уже одно то, что это подлинник, написанный собственноручно Мацумурой, делает его авторитетным источником», – пишет исследователь. Познакомимся же с этим интереснейшим текстом, написанным великим мастером в возрасте более 70 лет, в переводе с японского языка:
«Ты должен знать подлинный смысл занятий боевым искусством. Посему я решил изложить то, что сумел постичь, ты же тщательно изучи то, [что написано здесь].
Итак, у гражданского и воинского Путей – один принцип. И гражданский, и воинский [Пути] разделяются на три Пути.
Три гражданских Пути суть Учение об изящной словесности, Учение о толковании [канонов], Учение о Пути [конфуцианского] ученого.
Учение об изящной словесности ограничивается сплетением слов в сложные выражения, составлением слов и предложений, умением высчитывать жалование, полагающееся знатным людям в соответствии с их титулами; Учение о толковании [канонов] состоит в постижении смысла канонов, обучении [канонам] других и собственном постижении их, но их нельзя назвать причастными Пути. Два этих учения дают славу лишь в литературном искусстве и потому их нельзя назвать подлинными учениями. Учение же о Пути [конфуцианского] ученого причастно Пути, оно [ведет] к постижению «вещей», делает мысль правдивой, «сознание» – правильным, благодаря этому семья приводится в порядок, страна усмиряется, и наступает мир. Вот это подлинное учение, Учение о Пути [конфуцианского] ученого.
Три воинских Пути (будо) суть воинское искусство ученых (гакуси-но бугэй), воинское искусство только по названию (мёмоку-но бугэй) и воинское искусство воинского пути (будо-но бугэй).
Что касается воинского искусства ученых, то [его последователи] полностью меняют методику тренировки, их мастерство поверхностно, [их воинское искусство] лишь доставляет хлопоты и превращается в подобие танца, как способ обороны оно не годится, а [его последователи] – все равно, что женщины.
Что касается воинского искусства только по названию, то [его последователи] не реализуют его на практике, мечутся из стороны в сторону, говорят лишь о победах, ссорятся или чинят вред людям или же причиняют себе травмы, а порой посредством [своего «искусства»] позорят родителей и братьев.
Что же касается воинского искусства воинского пути, то [его последователи] не витают в облаках, а посредством упорной непрестанной работы над собой (куфу; кит. гунфу) достигают мастерства, сохраняя покой, они выжидают, пока враг сам поднимет шум, и, захватив «сознание» врага, одолевают его. Их мастерство совершенствуется, и выявляется чудесно-мельчайшее, хотя они в состоянии совершить великое множество вещей, они не склоняются к ложному. Они также не затевают ссор. Храня верность и сыновнюю почтительность, они естественно проявляют мощь лютого тигра и скорость орла, птицы, они способны сокрушить любого врага.
Это воинское искусство запрещает насилие, управляет оружием, хранит людей, предопределяет заслуги, утихомиривает народ, усмиряет простой люд, приносит богатство. Это называется Семью добродетелями воинского искусства (бу-но сититоку), в книгах я встречал даже [места, где эти добродетели] восхваляют святые. Таким образом, у гражданского и воинского Путей – один принцип, посему воинское искусство ученых и воинское искусство только по названию бесполезны, а потому должно знать, что нужно овладевать воинским искусством воинского пути, видеть «момент» и откликаться на «изменения» и посредством этого подавлять [врагов]. Без утайки изложив то, что я должен тебе передать, я искренне желаю, чтобы ты помнил о необходимости тренироваться, следуя изложенным выше указаниям.
На этом заканчиваю..
Мацумура Бутё
[Написано] в 13-й день 5-й луны
[Адресовано] мудрому ученику Куваэ».
Стиль Мацумуры
Оценивая роль Мацумуры Сокона в развитии каратэ и уровень его личного мастерства, историки не скупятся на похвалы. Его именуют «окинавским Мусаси», сравнивая с величайшим японским фехтовальщиком. Весьма верную, на мой взгляд, оценку Мацу-муре дал Нагаминэ Сёсин: «Мацумура Сокон, с одной стороны, занимал важные посты при королевском дворе Рюкю, а, с другой, глубоко изучил не только рюкюсское боевое искусство (каратэ), но и китайское кэмпо, а также японское искусство меча, обрел путь культивации сознания в конфуцианстве и, благодаря этому, овладел сущностно глубоким будо, в котором были слиты воедино „сознание“, „техника/умение“ (ги) и „тело“ (тай)».
Мацумура осуществил синтез староокинавского боевого искусства тэ, китайского кэмпо и японского будзюцу, выведя окинавское боевое искусство на новый уровень развития – уровень будо.
Особого внимания заслуживает влияние японского фехтования на каратэ – факт, до сих пор не оцененный в полной мере. Это влияние сказалось и в технике, и в тактике, и в методике, и в духе «китайской руки» столицы Окинавы Сюри.
В акценте Сюритэ на одном, смертоносном ударе явно просматривается родство этого стиля с Дзигэн-рю. Уверен, что не многие отечественные каратэки, любящие щегольнуть выражением «иккэн хиссацу» – «одним ударом – наповал», знают, что выражение это не окинавское, а японское, что пришло оно в каратэ из японского фехтования, где слово «кэн» записывается не иероглифом «кулак», как в окинавской традиции, а иероглифом «меч».
Обращают внимание исследователи и на тот факт, что в Китае такой важнейший тренировочный снаряд каратистов как макивара – столб, обмотанный соломой, на котором отрабатывают удары руками и ногами, – практически не встречается. Зато тренировка с макиварой сильно напоминает татикиути Дзигэн-рю – и по форме, и по сути. Не из японской ли школы фехтования пришла эта практика?
Ученик Мацумуры Итосу Анко создал серию из 5 ученических ката «Пинъан» («Хэйан» – «Мир и покой»). Эти комплексы пронумерованы, но не так, как в китайском ушу, где к обозначению комплекса – «синь»-»форма» или «лу»-»дорожка» – просто добавляют порядковое числительное. У Итосу к названию комплекса примыкает числительное с добавлением слова «дан» – «ступень»: седан – букв. «начальная ступень», нидан – «вторая ступень» и т.д. Полагают, что и в этом сказалось влияние Дзигэн-рю. Дело в том, что именно в этой школе фехтования процесс обучения разделяется на 4 «ступени»: седан, нидан, сандан, ёдан. Причем на уровне «сандан» изучаются ката «Пин» («Хэй» – «Мир») и «Ан» («Покой»), иероглифами которых и записал Итосу названия своих комплексов.
Многие ученики Мацумуры переняли у него в той или иной степени и искусство меча. Полагают, что в полной мере освоили Дзигэн-рю Итарасики Тётю и Адзато Анко. Прекрасно владел мечом и Ябу Кэнцу.
Помимо боя пустыми руками Мацумура преподавал своим ученикам и технику боя шестом, в которой он был очень хорош – не случайно ведь его прозвище – «Шест патриарха». О происхождении техники щеста Мацумуры среди историков идут споры. С одной стороны, «кон», по-китайски, «гунь», – китайский термин для обозначения палки, что, вроде бы, должно указывать на китайские корни палочного искусства мастера. С другой, базовые движения, боевые изготовки, перемещения техники Цукэнбо, которую он практиковал, точно такие же, как в искусстве боя палкой Дзигэн-рю. Вообще, сочетание каратэ и кобудо – отличительная черта именно традиции Сюритэ, в Нахатэ Хигаонны и в Уэти-рю Уэти Камбуна ученики изучают кобудо только дополнительно и по другим стилям.
