Брэд Гилберт - Победа любой ценой. Психологическое оружие в теннисе: уроки мастера
Базовые принципы Брэда
1. Научитесь ненавидеть невынужденные ошибки.
2. Внимательно наблюдайте за своей игрой и за игрой соперника.
3. Старайтесь противопоставлять ваши сильные стороны слабым сторонам соперника.
4. Прочтите первый принцип еще несколько раз.
Брэд Гилберт понимает, до какой степени важно представлять теннисный матч в сознании. Наблюдение и анализ являются главной причиной его успеха. Возможно, в его подходе к игре рядовой теннисист найдет для себя полезного больше, чем в подходе любой звезды профессионального тура. Он не выигрывает матчи суперзвездными ударами. Брэд побеждает за счет максимального использования ударов, имеющихся в его арсенале. И ему удается это, потому что он является мыслителем в теннисе. Гилберт понимает, как надо готовиться к матчу, как правильно понять и использовать динамику игры. Ему блестяще удается свести к минимуму эффективность игры соперника. Если обычный клубный игрок сможет делать то же самое, его успехи будут весьма впечатляющими.
Следующая глава: Искусство манипуляции – не игрушка!
III. Игры разума, психологические приемы и спортивная хитрость
Из истории профессионального тура
Более удобное место для парковки.
Брэд Гилберт, в ответ на вопрос, что означает для него оказаться восьмым в Открытом чемпионате СШАГлава 12. Неистовые мастера: Коннорс и Макинрой
Вы можете пойти и купить самую дорогую ракетку из всех, что имеются на рынке, тренироваться до кровавых мозолей на ладонях и платить за уроки, пока не разоритесь; после этого можете принять витамины и хорошенько выспаться. Можете все это сделать, но ничто не поможет, если психологический настрой соперника во время матча окажется выше вашего. Или даже до начала самого матча. Это точно. Я психологически проигрывал лучшим специалистам в этом виде. И действительно, Джон Макинрой одержал надо мной одну из самых ярких психологических побед за всю историю тенниса, причем даже не на корте. Он растоптал меня психологически до начала матча – за день до начала матча.
Мы должны были играть в финале Трансамериканского чемпионата в Сан-Франциско в 1984 году. К тому времени я уже начал привлекать к себе внимание теннисного мира, и так как я сам родом с берегов бухты Сан-Франциско, то очень хотел произвести хорошее впечатление на моих земляков. А разве можно это сделать лучше, чем обыграв первую ракетку мира – Джона Макинроя! Однако Мак имел свои соображения на этот счет. Одно из них заключалось в том, чтобы поработать надо мной еще до того, как мы нанесем первые удары по мячу.
За день до нашей встречи «Сан-Франциско Экзаминер» опубликовал следующее высказывание Макинроя: «Удары Брэда Гилберта по мячу настолько слабы, что ими нельзя даже разбить яйцо. Он не бьет по мячу ракеткой. Он нежно гладит его». Я прочел это его изречение вечером, в своей квартире, и так рассвирепел, что не смог закончить ужин. «Он хочет увидеть несколько сильных ударов? Я ему покажу сильные удары. Да я вышибу этого сукиного сына с корта!» Будет лишним говорить, что участь матча была решена в ту самую минуту. Ма-кинрой уничтожил меня в моем собственном доме.
На следующий день я вышел на корт в «Кау Пэлэсе» и попытался заколачивать каждый мяч. Я подавал пушечные подачи и немилосердно бил с отскока. Пытался играть эйсы на второй подаче. Старался навылет отбивать его первую подачу. Я хотел доказать своим землякам-болельщикам, что Макинрой ошибается и что Брэд Гилберт – великий мастер мощных ударов. Единственное, что мне удалось доказать, – это то, что Макинрой является великим провокатором. Он заставил меня отказаться от своей игры. Я проиграл в двух сетах.
Макинрою это понравилось. Он выиграл матч со счетом 6–4, 6–4, и ведь все дело было в психологическом настрое. Позднее он скажет журналистам: «Брэд, на мой взгляд, играл чуточку более агрессивно, чем обычно. Мне кажется, это не идет на пользу его игре». И говорил он это с совершенно серьезным лицом. Потрясающий психологический прием Мака!
Два вида психологического воздействияСуществуют два вида психологического воздействия, которые могут причинить вам ущерб: воздействие, которому вас подвергает соперник, и воздействие, которому вы сами себя подвергаете. И то и другое может повредить вашей игре, если вы не разберетесь в том, что же происходит. В случае с Макинроем в Сан-Франциско я, в общем-то, не задумывался над тем, что происходило. Он расставил мне ловушку, и я угодил прямо в нее.
Психологические игры во время матча могут повлиять на его исход так же, как и физическая подготовка или тактика. Запомните следующее: все психологические приемы, которые использует другой игрок, имеют одну общую цель – нарушить вашу концентрацию. Они выводят вас из эмоционального равновесия и нарушают ваш ритм, отвлекают от игры. Вас дергают во все стороны. Вместо того чтобы контролировать темп, скорость и ход матча, вы пляшете под чью-то дудку.
Вот несколько конкретных действий, которые вы можете противопоставить тактике противника: психологической либо какой-либо иной, намеренной или ненамеренной, с которой вы наиболее часто встречаетесь в матчах. Я говорю: «Бойтесь черепахи, кролика и жулика» (то есть медленной игры, быстрой игры и мошенничества). Я также хотел бы упомянуть парочку примеров психологического воздействия, с которыми мне приходилось сталкиваться и на которых вы можете поучиться. Но начать я хочу с самого распространенного психологического «расстройства», которое встречается в теннисе, – со злости: вашей собственной и вашего противника. И та и другая могут вынудить вас перестать играть в свою игру и уничтожить ваш шанс на победу.
Лучшие в демонстрации худших качествДвумя самыми великими мастерами всех времен и народов по части «разыгрывать спектакль» были Джон Макинрой и Джимми Коннорс. Когда дело касалось контроля за происходящим на площадке, им не было равных. Они контролировали зрителей, судью на вышке, судью на линии, главного судью и даже мальчиков и девочек, подающих мячи; контролировали споры и скандалы, а также, что не менее важно, то, когда именно на протяжении матча они случались. Ма-кинрой и Коннорс были великолепны в навязывании темпа игры, убыстряя или замедляя его в зависимости от того, что пытались сотворить с другим игроком. Они были способны контролировать энергию, атмосферу и поведение на самой площадке и вокруг нее.
На протяжении затяжного матча они могли заставить вас пережить больше взлетов и падений, чем вы могли бы испытать, находясь в лифте. И будучи в своей лучшей (или худшей) форме, могли – даже не прикоснувшись к теннисному мячу – причинить вам больше расстройств, чем большинство игроков с помощью ракетки. Они были похожи на злобных близнецов Барта Симпсона. Вот что делал Король манипуляции игрой Джимми Коннорс, когда хотел сделать гнев (свой собственный и мой) своим оружием.
Коннорс идет на все: Чикаго-85
У нас с Джимми случались невероятные сражения, и нам пришлось пару раз почти столкнуться лбами (помните, как он вопил в раздевалке после проигрыша в турнире серии «Мастерс» 1987 года?). Он никому не позволяет задевать себя, и мне тоже не нравится, когда меня заводят, особенно если это делает кто-то, кто с помощью своего статуса «легенды» пытается получить преимущество. Джимми же делал это при любом удобном случае. В Чикаго он отколол нечто такое, отчего я пришел в ярость, какой никогда не испытывал во время матча.
В 1985 году мы должны были играть в «Уинди Сити», и это был важный этап в моей карьере. Тут надо вспомнить, что я только что пробился в двадцатку лучших игроков, но все еще не имел на своем счету ни одной победы над крупными теннисистами. Я потихоньку поднимался в рейтинге, и вот оказываюсь в четвертьфинале в матче против Коннорса, третьей ракетки мира. Победа над ним была бы огромным достижением. И мне действительно казалось, что я могу выиграть. Но позвольте рассказать вам, что случилось. И почему.
Мы поделили первые два сета со счетом 6–4, 4–6, и игра у меня действительно получалась. В третьем сете завязывается упорная борьба, ни один из нас не собирается уступать и дюйма. Каждый по очереди берет свою подачу до тех пор, пока счет в сете не становится 4–5, и Джимми подает при счете 30–40. Я не могу поверить своим глазам. У меня матч-бол! Я знаю, что спортивные психологи советуют думать «каждый раз только об одном конкретном очке», и все такое прочее, но я не мог ничего с собой поделать. В голове засело только одно: «Гилберт, ты сделаешь Коннорса. Ты входишь в элиту, малыш!».
Под угрозой поражения Коннорс готовится к розыгрышу матч-бола, чтобы остаться в матче. Его движения очень расчетливы. Постукивает мячом о землю восемь или девять раз. Сосредоточен. Терпелив. Я думаю о том, что, если представится возможность, я хотел бы атаковать его, прежде чем он атакует меня. «При первой возможности иди к сетке», – говорю я себе. Затем он подает. Ничего особенного (его фирменная подача). Мяч летит мне под бэкхенд, и я отвечаю резаным ударом по линии. Причем глубоко. Бросаюсь вслед за мячом. Джимми отбивает и посылает мне свечу под левую. Я не ожидаю этого, и удар застает меня врасплох. Но свеча получается слабой и не очень глубокой. Я делаю пару шагов назад и совершаю что-то вроде прыжка с вращением. Вытягиваюсь, замахиваюсь из последних сил и бью смэш, снова по линии, в первый квадрат. Коннорс не угадывает. Он бросается на восток, а мяч летит на запад и попадает в боковую линию позади него; судья на линии жестом показывает, что мяч в площадке.
