Николай Старостин - Звезды большого футбола
Мне лично его игра импонирует, хотя неясно его подлинное амплуа. Начал он выступать как защитник, потом перешел в полузащиту, но для безупречной игры на этом месте ему не хватает терпения. Геннадий слишком горяч и порывист, чтобы беспрерывно плести тонкие сети комбинационной игры на центре поля. Как правило, он либо стремительно рвется вперед к чужим воротам, либо, поуставши, надолго оседает у своих. Отличный удар, незаурядная техника, полное бесстрашие подкупают в его игре. Однако все это непостижимо уживается в нем с ничем не оправданной грубостью.
Поэтому и получилось, что Кубок Советского Союза капитан Логофет нес по кругу почета, сильно прихрамывая. В игре он получил серьезную травму, но как настоящий боец не покинул поля.
«Не слишком ли мы усердствуем, заставляя игроков наступать на горло собственной песне?» — думал я, наблюдая советских защитников в Англии. Они там надежно оборонялись, но создавать контратаки явно не умели. Все косили глазом на тренера — ждали подсказок, как далеко можно кинуться вперед. А вот итальянский стопер Гуарнери в Милане ворвался в нашу вратарскую площадку и забил Льву Яшину победный гол в матче Италия — СССР.
Завтрашние советские защитники должны чувствовать себя как дома на любом участке футбольного поля. Пусть они приумножат наследство, доставшееся от своих славных предшественников! Наши стоперы созрели для скачка и ждут только тренеров, способных творчески расширить каноны прежних представлений о тактике.
4
ПОЛУЗАЩИТНИКИ
Сильные хавбеки — сильная команда. Ленинградцы. Федор Селин — король воздуха. Не футболом единым. Игорь Нетто — пик-восьмитысячник. Мастера на все руки. Маленький гигант.
Еще юношей узнал я футбольную мудрость: сильные хавбеки — сильная команда. Нам, молодым, она казалась парадоксом, все мы искали славы и счастья только в нападении. Подобные настроения живы и поныне.
Действительно, наступательные функции хавбеков расширяются: последние тактические новинки все чаще позволяют им участвовать в атаках и даже забивать решающие голы. К тому же оборонительная деятельность полузащитников теряет прежнее значение — ведь теперь у них сзади четверо защитников и уменьшилось число нападающих. Поэтому во всех ведущих командах линии хавбеков укомплектованы вчерашними нападающими. Их обязанности состоят в поддержании беспрерывных связей между защитой и нападением. Они регулируют и обеспечивают синхронную работу тонкого и чувствительного механизма — футбольной команды высокого класса.
От современного хавбека требуется универсализм и выносливость прежних полузащитников. В острый момент они должны быть и полноценными нападающими. Большинству это по силам и по душе. Но лишь немногие способны полностью подменить защитника. И в этом беда современных хавбеков. Ведь у новых систем свои особенности. Потому-то на футбольный Олимп периодически восходят полузащитники-новаторы и уходят те, кто не может приспособиться к новым веяниям.
Проследим за трансформациями полузащитников с 1918 года — первого сезона в советском футболе.
Верховодили петроградские команды. Душа петроградской сборной Павел Батырев играл центрального полузащитника. Он один опекал в середине поля центровую тройку противника и он же снабжал мячами своих нападающих. Теоретически это невозможно. Но на поле он это делал — на помощь приходило неравенство сил.
Павел Батырев долго и по праву считался образцом центрального полузащитника — игрока, обязанного быть всегда лучшим, всегда сильнейшим атлетом в команде, тонким тактиком и организатором. Умело и без нажима дирижировал он многие годы ленинградской сборной, безошибочно находил верный тон в руководстве сверхопытным Филипповым, сверхтребовательным Бутусовым и сверхэкспансивным Ежовым.
Высокий, широкоплечий, всегда веселый, он так умело пласировался на поле, что успевал в самом начале разрушить комбинации центровой тройки противника. Скорость у Батырева была средняя, но он владел цепким отбором мяча и, главное, отличным подыгрышем.
Не так давно я встретил его в Ленинграде. В рассуждениях о тактике он с обычной легкой иронией спросил меня:
— Ну, скажи, кто первый в советском футболе отдал своему партнеру мяч не вперед, а назад?
Я не знал этого, но решил, что вопрос задан неспроста и что этот первый кардинальный шаг в расширении тактических возможностей советского футбола сделал хитроумный Уллис — Павел Батырев.
— Вероятно, ты, Павел Васильевич?
— Да, я. Именно я! Чувствую, что развернуться с мячом трудно, я и отдал его первый раз назад Ежову, чтобы разрядить обстановку у своих ворот.
Сейчас это звучит наивно, но сорок пять лет назад было открытием. И не виноват Батырев, что его футбольные внуки порой злоупотребляют тогдашней тактической новинкой.
Справа от знаменитого центрального полузащитника выступал в ленинградской сборной Петр Филиппов. Он получил высшее образование в Англии и там же стал футболистом. Филиппов виртуозно (только правой) владел мячом и был неистощим на всяческие футбольные ребусы. Его уловки помогали сборной Ленинграда десять лет обыгрывать Москву в футболе и хоккее за счет голов, забитых полузащитниками со штрафных, угловых и свободных.
Это он, Петр Павлович Филиппов, первым стал практиковать в хоккее с мячом неотразимый удар с нажимом. А в пятидесятых годах сконструировал в помощь тренерам знаменитую футбольную катапульту — «филипповскую пушку».
Старший брат П. П. Филиппова — Всеволод тоже отлично играл в центре полузащиты, а младший, Георгий, о котором я уже упоминал, несмотря на недоразвитую левую руку, отлично выступал на месте левого полузащитника. Мало того, он пользовался вполне заслуженной славой лучшего хоккейного вратаря.
Все трое братьев Филипповых составляли прочную линию хавбеков популярного клуба «Коломяги».
Рядом с ними выступал в сборной и знаменитый в те времена хоккеист Владимир Воног. На зеленом поле он не блистал ни техникой, ни тактикой, но восполнял недостатки задором и работоспособностью. Там, где мы, московские форварды, прорывали сети заграждений Батырева и Филиппова, натыкались на физическое сопротивление неутомимого Вонога.
Эти трое играли полузащитников и в хоккейной сборной Ленинграда. Только Батырев — слева, Воног — в центре, Филиппов — справа. Я играл всегда на правом краю — в футболе и хоккее — и потому на горьком опыте познал искусство Батырева. Против него я всегда боролся в хоккее, против Вонога — в футболе.
Что же представляла собой линия полузащиты в московской сборной команде? Такого могучего и сыгранного трио, как в Ленинграде, у нас не было, но солисты встречались.
Отличными центральными полузащитниками были Константин Блинков из ЗКС и Владимир Ратов из ОЛЛС (Общество любителей лыжного спорта). На местах крайних полузащитников в сборной Москвы выступали с 1922 года Казимир Малахов и Павел Ноготков, оба из СКЗ. Это были техничные игроки, хорошие организаторы атак, понимавшие стратегию футбола.
В 1924 году сборная Харькова неожиданно выиграла первенство страны, победив в финале (2:1) сборную Ленинграда, до того обыгравшую москвичей. Успеху харьковчан во многом содействовали полузащитники Николай Капустин, Владимир Фомин и Иван Привалов. Двое последних потом оказались в сборной и надолго закрепились там, хотя отличались друг от друга по характеру игры.
Владимир Фомин в харьковском «Динамо» играл центрального хавбека. Спокойный, но расторопный, он отлично отбирал мячи и хорошо взаимодействовал с пятеркой нападения. Он был корректен и умел приспособиться к любому противнику.
Иван Привалов, небольшой, быстрый и крепкий, легко и уверенно вступал в борьбу, и если отбирал мяч, то с удовольствием устремлялся вперед по флангу на чужие ворота. Природный левша, он владел отличным завершающим ударом, и потому его подключения в атаку всегда вносили смятение в оборону противника. Точно играл он и у собственных ворот, умел в критический момент отбить мяч, как заправский защитник.
Но чудо-полузащитник появился все-таки в столице.
Заслуженный мастер спорта Федор Ильич Селин родился в 1899 году и начал играть в футбол в Спортивном клубе Замоскворечья. Высокий (183 см) и сухощавый (76 кг), он с первых же своих выступлений привлек всеобщее внимание акробатической игрой. Его шпагаты, подкаты и ножницы вызывали бурные аплодисменты на всех европейских стадионах, где ему пришлось выступать. В игре головой он не знал себе равных. А ногами без особых усилий мог снять мяч со лба любого противника.
Селина обожали. Ему давали самые разнообразные прозвища: «Король воздуха» — за бесподобную игру головой, «Червонец» — за чудесный золотой цвет волос и другие. Всеобщую любовь Федор заслужил и потому, что был душевным, без всякого зазнайства человеком и великим футболистом. Когда Селин был в ударе, он мог один сдержать пятерку нападения (если она состояла из заурядных игроков).
