Виктория Абзалова - Вопросы цены и стоимости
- Ты что-то бледный сегодня, - Ксавьер сидел рядом, обнимая юношу за плечи, и второй рукой как всегда накручивал темный локон на палец.
- Нездоровится, - это была почти правда.
- Не из-за вчерашнего ли? - приподнял бровь мужчина, о скандале он уже знал от слуг, пусть и не в подробностях.
- Нет, - коротко уронил Равиль.
- Что произошло?
- Ничего особенного.
Равиль слегка отстранился, поморщившись: соврать получилось не очень складно. Обманывать не хотелось вовсе, но не заявлять же прямо «я люблю другого, а тебя еще только попытаюсь, уж не обессудь»…
- Поль, - серьезно и где-то даже проникновенно вдруг обратился к юноше Ксавьер, неумолимо прижимая его к себе все плотнее, - малыш, ты ведь знаешь, что нравишься мне. Очень нравишься. Я бы сказал «люблю», но это слишком громкое слово, и упоминать его пока рано. Но… я уеду еще до конца месяца и надолго.
Распахнув глаза, Равиль растеряно ждал продолжения, и оно не замедлило последовать.
- Я прошу тебя поехать со мной.
Предложение было настолько неожиданным, настолько не походило на все, что юноша мог ожидать, что он не сразу нашелся, что сказать, да и вопрос вырвался до нельзя глупый:
- Для чего?
Не такая уж и глупость, хотя как посмотреть. Ксавьер от души рассмеялся, - а то могут быть какие-то сомнения для чего!
- Поль! Ты чудо… - развеселившийся мужчина легонько чмокнул юношу у ушка, не обратив внимания на то, что Равиль едва не дернулся в сторону, но сдержался в последний момент и только тихо перевел дыхание. - Во-первых не «для чего», а потому что. Потому что я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Я хочу, чтобы мы были вместе, а как я слышал, потомки римлян на связь двух мужчин смотрят более свободно…
Судя по знакомой складочке меж бровей, мальчик задумался.
- Если тебя волнует повод и твое положение, то ты знаешь язык куда лучше меня и переводчик бы не вызвал удивления… Я не принуждаю тебя, как видишь, лишь прошу подумать и выбрать!
Было ли дело в мастерстве охотника, или же в том, что жертва была уже загнана, но ни одна стрела не прошла мимо. Обрушь Ксавьер парню на голову заверения в пылкой любви, внезапно вспыхнувшей для него путеводной звездой, Равиль бы попросту не поверил. Либо испугался бы, а еще вернее, на собственном опыте ощутив, насколько мучительным может быть безответное чувство, не решился бы воспользоваться им, зная, что никогда не сможет ответить с такой же силой. Однако он услышал не о великой любви, а о взаимном влечении и готовности дать ему возможность стать чем-то большим. Это юноша понял, ведь и сам подразумевал нечто подобное.
Кроме того, решение оставалось за юношей, и Ксавьер ждал его, не безразличный к мнению своего возможного любовника… А занятие переводчика, - что как не уважение? Ведь тогда он будет получать свое содержание за работу, а не за место в постели господина… Равиль не девушка, чтобы ждать предложения руки и сердца, однако то, о чем ему говорил Таш, походило именно на него за исключением само собой венчания. Ему предлагалась не случайная интрижка между делом, а долгие, и значит, постоянные отношения - не этого ли он хотел и ждал?
Мальчик молчал, и Ксавьер мягко заметил:
- Я тебя не тороплю, малыш.
Юный Поль не обманул его ожиданий, тут же вскинув на мужчину задумчивый взгляд:
- Когда вы уезжаете?
- Недели через две. Если ты согласишься, задерживаться мне будет не зачем…
Равиль снова отвернулся. Упускать такую возможность - вот что было бы глупо! Что касается отъезда, - сам ведь решил научиться жить без Ожье. Не видя его изо дня в день это должно быть легче, и возможно, долгие мили между ними успокоят упрямое сердце, а боль неутоленных желаний сменится обычной естественной благодарностью и признательностью… Ведь говорят, что потом вспоминается только хорошее, а Ожье ему ничего дурного и не делал.
И все же он не смог произнести единственное слово, которого от него ждали:
- Я скажу завтра, хорошо?
- Конечно, - Ксавьер нежно улыбнулся, поправляя юноше волосы, и заметил, поднявшись. - Грие не имеет права тебе запрещать, если ты волнуешься об этом. Он опекун тебе, а не хозяин как рабу, и не может мешать.
На самом деле, Таш был уверен, что Ожье не только вмешается самым решительным образом, но и даже надеялся на это. Было бы замечательно, если бы лисенок взбрыкнул, хотя бы из чувства противоречия, столь свойственного вчерашним подросткам, и пожелал своему попечителю не соваться с проверками под чужое одеяло. Тем более, уж чья бы корова мычала!
- Если захочешь, я сам поговорю с ним, и… я приму любое твое решение, малыш.
О да, какие могут быть сомнения!
- Я скажу завтра, - упрямо повторил юноша, так и не подняв глаз, пока мужчина не ушел.
Он думал не о том, помешает ли Грие ему сойтись с Ксавьером, а о том, что помешало им с самим Ожье. И наверняка не позволит начать что-нибудь серьезное с любым другим. Равиль представил, что Таш узнает о том, какую именно «школу» прошел «малыш Поль» и содрогнулся. Не справедливо, что он может надеяться на счастье лишь обманом, но прошлое уже не изменить.
И прежде, чем решать окончательно что-либо Равиль твердо вознамерился изменить то, что еще возможно. Собрав все имеющиеся у него скромные средства, юноша не мешкая направился на поиски человека, который мог бы ему помочь в таком щекотливом деле, разминувшись с разыскивавшим его Ожье на пару минут.
***
Господи милосердный, он уже забыл, что это за адская боль! И вообще отвык от боли не в смысле красивых страданий о неразделенной любви, а в самом обыкновенном, физическом. Разнежился! - Равиль сцепил зубы и сосредоточился на том, чтобы стоять прямо, дышать ровно и не хрустеть зубами слишком громко.
…Отдавая отчет в том, что именно он собирается сделать, а ситуация чревата самыми разнообразными неприятностями, юноша не тратил время на пустые метания по городу и не пустился по злачным закоулкам в поисках сомнительных личностей в помощники. Надеясь, что его выслушают, а вознаграждение окажется достаточным, он направился прямо к тому, у кого его тайна будет надежнее, чем золотой в казне ростовщика-еврея, и кроме того имеется достаточно опыта в манипуляциях подобного рода. Стражник у ворот тюрьмы даже соизволил проснуться ради такого вопроса, оглядел просителя с ног до головы и обратно, хмыкнул чему-то, но все же за небольшую мзду соизволил сообщить мальчишке, где он может найти Черного Ги, городского палача.
Долго искать Равилю не пришлось.
- А что, скажете, простое это дело? - разорялась перед товаркой прямо на крыльце ни чем не примечательного дома пухлая женщина средних лет. - Скотину как следует забить и то не у каждого получится, а то человек, хоть, и прости Господи, грешник! Тут сноровку иметь надо: вот дай какому дурню плетку самую что ни на есть обыкновенную, вроде той, какой Мартен что мерина своего, что женку учит, так не дай чего, и той, забьет ведь беднягу раньше чем дознание начнется! А твой, кума, к делу со смыслом подходит, Гийом его хвалил. Говорил, будет из парня толк в ремесле…
Юношу передернуло, но отступать было нельзя. Не самому же…
- Дома ли… господин Гийом? - обратился к женщине Равиль, успешно изображая уверенность, которой не испытывал вовсе. - Мне нужно с ним поговорить…
- Дома, дома, - тетка, оглядела его еще более подозрительно, чем стражник, отловила кого-то из мальчишек, возившихся тут же на улице, дала подзатыльник для пущего рвения, отправив по назначению.
Ждать пришлось долго, а взглянув в вытянутое костистое лицо с крупным носом и темные глаза под набрякшими веками, Равиль понял, что говорить следует быстро и строго по делу.
- Я прошу простить меня, что отвлекаю, но мне нужна ваша помощь и я могу заплатить…
- Именно моя? - усмехнулся Черный Ги.
- Ваша, - подтвердил юноша, понемногу возвращая себе уверенность. - Ваша работа…
- Идем, - опять оборвал его кат, мотнув головой в сторону задних дворов.
- Что же это твой поручитель, совсем из ума выжил, что отправил ко мне с «заказом» да еще среди бела дня, - Ги не спрашивал, и в спокойном глуховатом голосе явственно скользнуло осуждение.
Равиль едва не споткнулся, представив, что можно заказывать у палача, но странным образом страха убавилось. Значит, есть надежда, что его просьба не будет из ряда вон выходящей, и «честный ремесленник» согласится на небольшую приработку.
- Вы не поняли, я не прошу ни о чем… сомнительном! - юноша развернулся, опять встречаясь взглядом с Ги. - И много труда у вас не отнимет. Я пришел именно к вам, потому что кому как не вам разбираться в огне и железе… И какие следы они оставляют.
Без долгих проволочек Равиль избавился от верхней одежды, не глядя сбросив на какой-то чурбак, развернувшись спиной, задрал рубаху и оголил поясницу почти до самой ложбинки меж ягодиц, выставляя на обозрение профессионала свою тайну. Когда равнодушные пальцы проехались по клеймам, юноша все-таки содрогнулся.
