Миша Гленни - Теневые владыки: Кто управляет миром
Если большую часть своего кокаина колумбийцы направляют в США через Мексику и страны Карибского бассейна, то их поставки в Европу (через Западную, а затем и Южную Африку) осуществляются через Бразилию. Рост этого наркотрафика стимулировался наличием у Бразилии самой крупной в Латинской Америке химической промышленности, благодаря чему наркоторговцам нет нужды ввозить в страну важные исходные химикаты для превращения кокаиновой пасты в порошок (что приходится делать их коллегам в Колумбии, Перу и Боливии). Однако, по словам Майеровича, преступникам облегчают жизнь характерные слабости бразильской системы правопорядка, а также коррупция, глубоко укоренившаяся в судебной и политической системе.
Майерович, похожий на сову человек с негромкой речью, впервые прославился в начале 80-х годов, когда помогал Джованни Фальконе в его успешных попытках разыскать беглых мафиози, скрывавшихся от итальянского правосудия. Эти двое совместными усилиями убедили Томмазо Бушетту возвратиться в Италию и стать свидетелем обвинения на так называемом «макси-суде» куполы, тайного «совета директоров» сицилийской мафии. Его показания в итоге позволили осудить в январе 1982 года около 350 высокопоставленных мафиози.
Фальконе и его товарищ по судейскому цеху Паоло Борселлино — титаны антимафиозной борьбы мирового масштаба. Вскоре после того, как в 1992 году был подтвержден приговор «:макси-суда», они были убиты в Сицилии с разницей в два месяца; их гибель потрясла Италию и в конечном итоге опрокинула ее старую политическую верхушку.
Оба они работали, исходя из того предположения (совершенно справедливого), что крупнейшие фигуры сицилийской мафии пользовались защитой высоких политических сфер Рима.
Майерович вспоминал свои обеды с Фальконе и то, как они собирались защитить великого репйо (кающегося грешника) Бушетту от убийства или самоубийства. (Тому чуть было не удалось покончить с собой прямо на глазах у бразильского судьи.) Сначала Майерович вспоминает своего покойного итальянского друга с улыбкой, но вскоре уже безмолвно плачет — совершенно уместная дань уважения Фальконе, личное обаяние которого вкупе с его преданностью делу правосудия перед лицом противодействовавшей ему коррумпированной элиты Рима сделали его народным героем во всей Италии, да и среди борцов с преступностью в других странах. (Именем Фальконе Майерович назвал свой Институт изучения организованной преступности.)
Дело Бушетты было, возможно, величайшим успехом за всю историю бразильских сил закона и порядка. Его экстрадиция запустила цепочку событий, кульминацией которой стал «макси-суд» и убийство Борселлино и Фальконе. Преступления мафии и две этих смерти вызвали в народе такую волну ненависти, что сицилийская мафия с тех пор отступала по всем фронтам. (К сожалению, нельзя сказать того же о ее преступных сородичах — группировках «Ндрангета», «Каморра» и «Сакра Корона Унита».) Но хотя Майерович и помог нанести тяжелейший удар по мафии в Италии, арест Бушетты слабо сказался на международной деятельности зарубежных филиалов мафии, в том числе и в Бразилии. Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу, наряду с Монреалем, приютили самые могущественные мафиозные синдикаты по отмыванию денег и экспорту, созданные и управляемые двумя семьями, тесно породнившимися благодаря узам брака — кланами Кунтрера и Куарана, которых называют Ротшильдами мафии.
По иронии судьбы, оба семейства бежали с Сицилии в начале 60-х годов, спасаясь от междоусобных мафиозных войн в Бразилии, где была военная диктатура и существовали идеальные условия для того, чтобы эти семьи могли развернуть свой бизнес.
Но они сделали еще более ловкий ход, проникнув в 80-х годах на Арубу, полусвободное нидерландское колониальное владение у берегов Венесуэлы. Аруба прославилась как личный остров мафии. «Здесь продается великолепная стиральная машина — торговой марки «Аруба», — предупреждал один из отчаявшихся министров правительства парламент Арубы. — Машина эта совместного производства Арубы и Колумбии, модель называется «Картель». Торговая марка отлично известна своей идеальной работой в Европе и США. Ее рекомендуют вам бывшие министры, парламентарии, владельцы казино и супермаркетов, производители косметики и импортеры автомобилей и аккумуляторов. Эта стиральная машина отлично подойдет всякому, кто в мгновение ока необъяснимым образом разбогател».
Именно на Арубе, благодаря любезности клана Кунтрера-Куарана, картели Медельинский и Кали проводили переговоры с московскими «солнцевскими», с болгарскими наркоторговцами и, разумеется, с бесчисленными наркодельцами Карибского бассейна и Центральной Америки, обсуждая глобальную экспансию кокаина, ставшую реальностью в 1990-х годах.
Некоторые из старших членов этого семейства были арестованы в Канаде, а другие — в Венесуэле и в итоге были депортированы в Италию. Но величественный старик, которому перевалило за восемьдесят, автор всего преступного замысла, по-прежнему спокойно живет в двух шагах от пляжа Копакабана в Рио.
Майерович рассказывает мне подлинно эпическую историю. И через все его повествование красной нитью проходит мысль о борьбе невероятного бразильского жизнелюбия и энергичности с опорочившими себя ведомствами; в нем звучит сага о стране, народ которой искренне гордится своими достижениями, но страшно зол на несправедливость и коррупцию, с которыми ежедневно сталкивается. Например, никогда не следует недооценивать ту социальную сплоченность, которую бразильцы черпают из своего статуса самой одаренной футбольной нации мира. Долгие годы это компенсировало стране то, что она вынуждена была жить в тени Аргентины. Но сейчас Бразилия затмила всех своих южных соседей, став главной экономикой Латинской Америки. Впрочем, несмотря на растущее благосостояние страны, город Сан-Паулу, мощное сердце ее экономики, одна из самых могущественных и бесконтрольных преступных группировок мира может поставить на колени за несколько часов. Справиться с «Первой столичной командой» и ее сообщниками — более чем трудная задача для большинства полиций (даже таких, которые хорошо организованы).
В Сан-Паулу, Рио и прочих местах Бразилии полицейские и прокуроры, с которыми я говорил, были преданными делу, умными и очень трудолюбивыми людьми. Однако их способность к действию ограничивалась глубоко укоренившимися традициями иерархии и авторитаризма. Заметны признаки того, что ситуация вскоре изменится, но когда дело доходит до сдерживания преступности в транснациональном масштабе, которая проникает за границы страны, у бразильской полиции просто не хватает ресурсов для подобных операций. Описывая тот нескончаемый кризис, который охватил судебную и полицейскую системы Бразилии, Майерович сравнивает бразильскую преступность с гидрой — у нее отрубают голову, а взамен вырастают две новых. Я попросил его привести пример. На мгновение он смолк, а затем произнес всего три слова: «Лао Кин Чон».
Капитан полиции Протогенес Куэрос на этот раз собирался действовать наверняка. В конце мая он отправил свой специальный отряд в Сан-Паулу — инкогнито. Генеральный директор Федеральной полиции Бразилии лично выбрал его для нанесения завершающего удара в операции «Сёгун» (между собой команда федералов называла операцию «Гатинью» — «котенок»). Заблаговременное оповещение о предстоящих рейдах полиции Сан-Паулу было самым простым способом пустить тщательно продуманный план коту под хвост.
«Первые пять офицеров прибыли заранее, — это были члены Подразделения тактических операций Федеральной полиции, нашей специальной команды, — вспоминал этот вежливый, но решительный полицейский начальник. — Любой прилетевший самолет мог бы вызвать подозрение у полиции Сан-Паулу. Поэтому мои сотрудники придумали легенду: на одного из них надели наручники, и все выглядело как простой перевод заключенного. Чтобы гарантировать секретность предстоящей операции, капитан Куэрос послеживал за полицией Сан-Паулу. Директор аэропорта позвонил местному начальнику полиции и уведомил его: «Прибывает самолет из Бразилиа, с сотрудниками федеральной полиции». - «Сколько их?» — «Четверо, с ними заключенный». Удача — трюк сработал!»
Ранее в том же году к главе Комитета по парламентским расследованиям обратился некий коммерческий агент из Сан-Паулу — по вопросу о бурно растущем бразильском интеллектуальном пиратстве. Этот агент пояснил, что его партнер Лао Кин Чон, натурализовавшийся в Бразилии китаец сорока с небольшим лет, заинтересован в том, чтобы помочь сенатору справиться с этой трудной проблемой. Большим сюрпризом это не стало, поскольку именно деятельностью Лао это расследование главным образом и занималось. А «помощь», которую предлагал этот агент, должна была способствовать отнюдь не расследованию — в действительности это была очень крупная взятка. Сенатор согласил встретиться с Лао, но заодно уведомил обо всем Федеральную полицию.
