Александр Помогайбо - Оружие победы и НКВД. Конструкторы в тисках репрессий
Что любопытно в этом повествовании? В случае с «Новороссийском» было два взрыва, в случае с «Тирпицем» дважды по два. Перед финальным броском к «Тирпицу» подлодки всплывали для подзарядки аккумуляторов; за неделю до катастрофы «Новороссийска» была замечена подводная лодка; эскадра по тревоге перешла на севастопольский рейд, а среди личного состава распространился слух об обнаружении в Черном море неизвестной подводной лодки. Это могла быть не сама лодка-малютка, а доставившая ее лодка-буксировщик.
И против «Тирпица», и против линкора применялась практически мгновенная система подрыва обоих боеприпасов. Первый взрыв «Тирпица» произошел с левого борта; гибельных повреждений он нанести не мог, но созданная им в толще воды полость послужила концентратором энергии взрыва второго боеприпаса, придав ему кумулятивный эффект. Если бы взрыв делали итальянцы, то расположение зарядов было бы другим — у порохового погреба, который бы уничтожил корабль и ликвидировал следы. В случае с «Новороссийском» заряд располагался там, где пороховой погреб ДОЛЖЕН был находиться — но не находился в связи с проведенной итальянцами модернизацией. Итальянцы, имея чертежи, об этой модернизации знали, англичане же иметь эти чертежи не могли[46].
Кроме того, англичане в своих диверсиях использовали для усиления взрыва боеголовки торпед — а мы выше приводили слова начальника минно-торпедного управления Черноморского флота Марковского, что взрыв «Новороссийска» напоминает взрыв от торпеды.
Агата Кристи учит: при расследовании преступления надо задавать вопросы — кто оставил улики и кому преступление выгодно? Насчет улик все ясно, теперь зададимся вопросом: кому ликвидация «Новороссийска» была выгодна? Здесь стоит вспомнить, что 1955 год — это столетие после Крымской войны, после которой англичане обязали Россию уничтожить свой Черноморский флот. Тогда англичане боялись, что русский флот выйдет в Средиземное море. Примерно через век, в 1953 году, в Египте произошла революция, и египтяне начали подумывать о национализации Суэцкого канала. Когда это произошло, в 1956 году, англичане и французы начали против Египта агрессию. В этих условиях надо было вывести из строя линкор, способный вмешаться в ситуацию вокруг Суэцкого канала. Но, несмотря на потерю черноморского линкора, СССР все же пригрозил агрессорам серьезными мерами. Недовольство выразили и Соединенные Штаты. Интервентам пришлось убраться несолоно хлебавши.
Если во взрыве «Новороссийска» виноваты все же англичане, то мы об этом не узнаем никогда: у англичан куча недостатков, но британские джентльмены не дают иностранцам возможность за пачку долларов рыться в своих секретных архивах[47].
Нападение английских подводников на «Тирпиц» вызвало у немцев настоящее потрясение. Англичане показали, что горстка смельчаков может не только выводить из строя крупные корабли, но вести к значительным трудностям из-за необходимости ремонта поврежденных кораблей и усиленной охраны от диверсантов.
В Германии было срочно организовано соединение «К» (названное от первой буквы слова «Кляйнкампффербанд» — соединение малого боя). На вооружении отряда были, как и у англичан, лодки-малютки и человекоуправляемые торпеды и управляемые дистанционно взрывающиеся катера. (Заметим, что радиоуправляемыми катерами в свое время занимал и у Бекаури. Наведение осуществлялось с судна. К сожалению, победила система наведения с самолета, поскольку самолет легче отслеживал цель при постановке дымовой завесы. И это было ошибкой — самолет мог держаться в воздухе недолго, к тому же его появление, в отличие от, скажем, лодки наведения или надводного диверсанта, вызывало тревогу на корабле противника.)
Свои лодки-малютки немцы разрабатывали по английским образцам, но диверсантов обучали не только подводным диверсиям. Предполагалось доставлять к важным объектам штурмовые отряды, которые могли бы захватывать радиолокационные станции, позиции артиллерийских орудий и т.д. Вначале были выпущены одноместные «Негеры», представляющие из себя соединенные вместе две торпеды. В головной части верхней вместо заряда размещалась прикрытая прозрачным колпаком кабина диверсанта. Подойдя на нужную дистанцию, диверсант осуществлял наводку, а затем отсоединял нижнюю торпеду. Впервые семнадцать «Негеров» были использованы в ночь на 21 апреля 1944 года в районе Анцио в Италии, когда удалось потопить два сторожевых корабля союзников. В Ла-Манше «Негеры» потопили английский крейсер «Дрэгон», тральщик, эскадренный миноносец и несколько транспортов.
Скоро на смену «Негерам» пришли одноместные подводные лодки «Бибер» с двумя торпедами. 29—30 августа 1944 года из Фекана в бухту Сены вышли 18 таких лодок. Уничтожив транспорт типа «Либерти» и одно десантное судно, они возвратились без потерь в базу. Всего в боевых действиях принимали участие 40 «Биберов». Им удалось потопить один эскадренный миноносец, десантный корабль и несколько транспортов союзников.
Вскоре были разработаны более совершенные двухместные сверхмалые подводные лодки типа «Зеехунд» с двумя торпедами, водоизмещением 15 тонн и скоростью подводного хода до 6,3 узла.
Начало их применения оказалось неудачным. Из первой флотилии в составе 18 «Зеехундов», вышедшей на задание в канун нового года в разбушевавшееся море, назад вернулись только две лодки, остальные пропали без вести.
17 января на задание отправились еще 10 «Зеехундов». Подводники понимали, что если и их операция потерпит неудачу, то «Зеехунды» пойдут на слом, и вся подготовка пропадет зря. И все десять экипажей вернулись назад! Хотя никто из них и не доложил о потоплении судов противника, тем не менее было доказано, что это средство могло действовать в Северном море. Первый результат программа дала в первых числах февраля, когда «Зеехунд» под командованием лейтенанта Вольтера потопил транспорт. Дальнейшие результаты деятельности «Зеехундов» были весьма внушительными, но не благодаря особым качествам миниатюрных лодок, а благодаря тому, что, расправившись с обычным подводным флотом Германии, союзники не ожидали появления «малого» подводного флота. Они разметили трассу для конвоя светящимися буями на расстоянии двух миль друг от друга — и у этих-то буев немцы и караулили свои жертвы.
Изменилась и тактика: подлодки посылались не группами, а по одиночке. Обнаружить их было невероятно трудно. На дно были отправлены суда общей сложностью 120 тыс. брт. — не считая эсминца «Ла Комбатант», который погиб по не установленной точно причине, хотя данные о потоплении эсминца и рапорт о пуске торпеды в эсминец экипажа лейтенанта Клауса Шпарбродта и бортинженера Гюнтера Янке совпадают[48].
«В отличие от обычных подводных лодок «Зеехунды» оказались малоуязвимыми для авиации противника. Подводники очень скоро нашли метод противодействия при внезапном налете вражеского бомбардировщика. Наблюдая за самолетом, они ждали, пока самолет наберет высоту для атаки. Только когда самолет становился мал, как шмель, и должен был перейти в пикирование, командир «Зеехунда» задраивал над головой люк и заполнял носовую балластную цистерну. «Зеехунд» нырял под воду и через каких-нибудь 6—7 секунд был уже на глубине 5 м.
Время погружения по тревоге у обычной подводной лодки обычно 35—45 секунд. «Зеехунд», принимавший при погружении почти вертикальное положение, мог уйти под воду гораздо быстрее: рекордное время его погружения равнялось 4 секундам!
«Зеехунд» почти не отражал радиолокационных волн, и даже столь опасные для подводников глубинные бомбы редко могли его поразить, так как самая сильная взрывная волна не находила на крохотном корпусе «Зеехунда» препятствия и только отбрасывала его, как мячик, в сторону. К примеру, «Зеехунд» под командованием лейтенанта Ливониуса выдержал удары 76 глубинных бомб, часть из которых разорвалась в непосредственной близости. Экипаж имевшимися на борту средствами устранил наиболее серьезные повреждения, затем, откачав из лодки воду, Ливониус и его бортинженер, снова запустили дизель и электродвигатель, после этого благополучно вернулись в базу, сумев на обратном пути выдержать еще атаку шести английских канонерских лодок»[49].
СОЗДАТЕЛЬ ДЕСАНТНОЙ ТЕХНИКИ
В Экспериментальном институте Павла Игнатьевича Гроховского занимались воплощением в жизнь многих пионерских идей. Эти идеи генерировал Павел Игнатьевич, воплощались же они в жизнь конструкторами института.
Одним из проектов Гроховского был сверхскоростной истребитель Г-26. Основная идея самолета была использовать всего лишь два колеса — большое носовое и маленькое хвостовое. Для увеличения скорости самолет имел небольшое крыло; чтобы при этом посадочная скорость осталась невелика, крыло самолета оснастили закрылками, занимавшими всю заднюю кромку между элеронами. Истребитель имел два пулемета ШКАС на крыльях. Обтекаемые формы самолета позволяли рассчитывать на скорость порядка 565 км/час (а были надежды и на 600 км/час). Дальность составила бы 750 километров. Для конца 1930-х эти параметры были неплохими. Единственный недостаток самолета: из-за велосипедного шасси самолеты могли взлетать только с аэродромов с твердым покрытием — но для системы ПВО Москвы, Минска и Ленинграда создать сеть таких аэродромов было нетрудно.
