Юлия Идлис - Рунет. Сотворенные кумиры
— На чем мы остановились? — Сталик вешает трубку и оборачивается к моему диктофону.
— На том, что русский язык стал исчезать.
— Да. И я подумал: вот, есть компьютер — можно хотя бы ради упражнений что-то писать по-русски. Коль скоро приходится говорить то на плохом узбекском, то на плохом английском, то на плохом русском, давай уж я буду хотя бы писать по-русски. А о чем писать? О том, что я знал на тот момент лучше всего, что меня волновало больше всего. И я стал писать кулинарные рецепты. Поскольку задачей было не просто записать рецепт, не просто поделиться с кем-то рецептами, но написать их на хорошем русском языке, они и получились такие цветастые, праздничные.
«Давным-давно, еще в начале девяностых годов прошлого века, когда мой бизнес едва вставал на ноги, я, по примеру других, отправился в Дубай поискать коммерческой удачи.
Дубай как город, как явление поразил меня: скученность, характерная для наших восточных базаров, соседствовала с великолепием просторнейших торговых центров, современность переплеталась со средневековьем, дворцы, крытые прекрасными голубыми куполами, манили прохладой и неукротимыми страстями, которым (как хотелось верить) предавались обитатели этих роскошных домов.
Узкие улочки Дейры, по которым смуглые люди в длиннополых рубахах и шароварах волокли тяжеленные арбы, картонные коробки и тюки, неизбежно выводили на “хайвэи”, ведущие в Бур-Дубаи или за город, и там, на этих великолепных дорогах, шипя шинами, гордо неслись шикарные лимузины и джипы, управляемые арабами в черных очках, в традиционных белых одеяниях и с непременными сотовыми телефонами.
Запахи от “Фишмаркета”, сочетающие в себе и благоухания самых неожиданных и изысканных даров моря, и тошнотворную вонь, знакомую до боли еще со времен наших советских гастрономов и “Океанов”, плавно переходили в упоительные ароматы, которые доносились из множества магазинчиков, где торговали специями, чаем и кофе. А отдушки от “Проктер-энд-Гэмбл” неспешно перетекали в прохладные струи чарующих запахов из магазинов, где были выставлены роскошные творения парижских парфюмеров».
(Рассказ, закончившийся приготовлением «чикен карри» на кухне у Столика, из книги «Казан, мангал и другие мужские удовольствия»)
— Когда выразительных свойств русского языка стало не хватать, я стал делать фотографии. Помню, что готовил плов по одному печальному случаю — были поминки, у знакомых умер человек. Это были наши близкие знакомые, и из уважения к этим людям я сказал: «Я вам помогу, я сделаю плов». А у меня был с собой фотоаппарат, и я решился заснять весь этот процесс поэтапно. И выложил потом эти фотографии где-то в интернете. Эта поэтапность вызвала такую бурю эмоций, такие отклики были теплые! Оказалось, до этого люди не совсем правильно понимали написанное. Потому что слова «жарить» или «тушить» каждый понимает в меру того, как он это привык видеть. А в разных традициях по-разному жарят, по-разному тушат, варят по-разному. Простой лук пожарить: 40 способов — самое малое, как можно пожарить лук. Большинство людей просто напишут: «Пожарить лук». А как он должен выглядеть после жарки? Описать словами порой бывает трудно. Ну, пишут, «до золотистого цвета». Я вам могу показать три вида золотистого лука — он будет весь золотистый, и он будет абсолютно разный по вкусу. На тот момент уже многие иллюстрировали свои рецепты, выкладывали в интернет картинки. И поэтапное фотографирование приготовления блюда, наверное, кто-то другой тоже делал. Но я понял, что поэтапные иллюстрации важны для читателя, и стал готовить вместе с фотоаппаратом. А знаете, как это на самом деле-то выглядит? — усмехается Сталик.
— Как?
— Ну, начинаем готовить — ладно, это бог с ним. А финальную фотографию готового блюда надо отснять не абы как, не просто щелкнуть вспышкой — хотелось снять хорошо. Вот в Москве есть несколько магазинов, где можно купить профессиональные осветительные приборы — какие-то софтбоксы, фонарики самые разные, отражатели, держатели, штативы, — ав Фергане ничего этого купить было невозможно. Мы с моим садовником сделали такие большие ящики фанерные, обклеили их изнутри фольгой, вставили туда лампочки, много лампочек, чтобы был мягкий, хороший свет, затянули перёд калькой. То есть у нас были такие фанерные осветительные приборы. Дом был довольно просторный, так что в одной из комнат в углу у меня постоянно стояло все наготове — три-четыре таких самодельных прибора. После того как блюдо было готово, мы выкладывали все на тарелку либо на поднос, — и ладно, если просто семья ждет ужина. Но зачастую гости сидят за столом — а я несу это сначала туда, под софиты, фотографирую, а потом прихожу за стол. Все уже сели, налили по рюмкам, уже все остывает. А я понимаю, что сфотографировал неправильно — я увидел это блюдо по-другому, — и я его забираю обратно.
— Порой этот творческий процесс занимал 40 минут, приходилось все разогревать. Ну, спасибо всем, кто терпел, дожидался этого, — пожимает плечами Сталик: от своих гостей он ничего другого никогда и не ждал — ни дома, ни в «Живом журнале». — Приличные цифровые фотоаппараты в Фергане не продавались. Один из моих читателей — мы с ним к тому времени уже стали приятелями, я приезжал в Москву, он здесь меня встречал, вез к себе на дачу, очень волновался, как рассказывала его жена, готовил для меня что-то особое, сопровождал меня по всяким магазинам, показывал секретные места, где можно что-то купить, — так вот, я ему из Ферганы присылал деньги, он мне покупал здесь, на Горбушке, более или менее приличный фотоаппарат, объективы, ехал в аэропорт и с оказией отправлял. А я ему отправлял оттуда что-то необходимое для приготовления по-узбекски — специи какие-то, или баранье сало, или рис. Да, фотографии появились где-то в 2004 году, в 2005 году я уже все стал фотографировать и еще сделал иллюстрации к старым рецептам, которые у меня были написаны до того.
Книга из блога
— Иди сюда, блин горелый! Тут идет мастер-класс по приготовлению плова на 500 человек, и у тебя есть шанс оказаться в их числе! — этим возгласом в июне 2006 года начался для меня первый Московский международный открытый книжный фестиваль. Дело было во внутреннем дворике Центрального дома художников, где на открытой сцене шли последние приготовления к публичному приготовлению плова. Возглас принадлежал книжному журналисту Михаилу Визелю, который говорил с кем-то по телефону, когда я шла мимо — на запах жареного лука и моркови. Вместе с запахом над толпой носилось слово «сталик», которое многие произносили с каким-то трепетом, держа наготове одноразовые пластиковые тарелки и наступая друг другу на пятки в надежде увидеть священнодействие у казана.
«Мы подгадывали презентацию книги специально к Первому фестивалю, — скажет потом Сергеи Пархоменко в интервью сайту Фергана. ру. — Сталик, правда, был пессимистом и не верил, что нам разрешат разводить открытый огонь в одном километре от Кремля. Тем не менее кто-то кого-то убедил, и в результате все получилось. И огонь развели до неба, и накормили четыреста человек пловом».
Общественное трепетание при слове «сталик» объяснялось просто. Во-первых, к этому времени Сталик уже был звездой кулинарного Рунета. Во-вторых, издательство «КоЛибри» начало продавать книгу в интернете, когда самой книги физически еще не было, и до ее появления на складе в Москве успело продать тысячу экземпляров.
Справедливости ради надо сказать, что это была не первая книга Сталика Ханкишиева. Первая вышла за несколько лет до этого в соавторстве с известным питерским кулинаром, автором многих книг и президентом Гильдии шеф-поваров Санкт-Петербурга Ильей Лазерсоном. В первой половине 2000-х для сетевого кулинара, известного в узких кругах, это был, несомненно, большой успех. Но уже в 2006 году в интервью для «Эха Москвы» Сталик — может быть, ощутив вкус собственной полноценной победы, — говорит, что это была «небольшая совершенно, маленькая книжечка, которая… по его инициативе была составлена из всех моих рецептов, которые просто были опубликованы до этого в интернете. Книжка продалась достаточно успешно, несмотря на то что она была совершенно без картинок, такая маленькая книжка-малютка…»
«Брошюрка такая, — снисходительно добавляет Сергей Пархоменко и рассказывает о только что вышедшем «Казане, мангале.»: — Это роскошный, огромный том. Дорогой, не скрою. Стоит она в магазинах… от 1200 и дальше рублей. Ну, книжки такого класса — они вот так стоят; это зависит, собственно, не от нас, это такой класс литературы… Переплет покрыт такой специальной пленкой, что можно на кухню нести, можно хватать эту книжку жирными руками — и ничего не будет. Можно потом протереть тряпочкой, и будет опять как новая, потому что это практическая книжка, а не просто что-то такое».
