Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
Акцентируя внимание на незаинтересованности иранских органов власти в нормализации жизни Южного Азербайджана, А. Алиев писал: «Губернатор Тебризского вилаета сам является покровителем саботажников. Зная, что многие промышленные предприятия не работают и часть крупного купечества уезжает в Тегеран и на территорию, занятую англичанами, губернатор, несмотря на наши требования, до последнего времени никаких мер не принимал для нормализации хозяйственно-экономической жизни и всячески от этого уклонялся. Лишь в последнее время, когда он был серьезно предупрежден о том, что вопрос о его действиях будет доведен через наше постпредство в Тегеране до сведения иранского правительства, он стал принимать более решительные меры»[43].
Далее Азиз Алиев отмечает факты воровства, пьянства, грабежа, учиняемые солдатами и офицерами 47-й армии: «В Тебризе и в других городах были случаи мародерства со стороны отдельных красноармейцев, которые по ночам, под видом обыска оружия, ходили по домам и отбирали у населения деньги. Таких фактов было много, и для предотвращения подобных явлений нами принимаются соответствующие меры». В конце доклада А. Алиев пишет: «Заместитель народного комиссара внутренних дел Армянской ССР Гезяльян забрал легковую автомашину иранца как трофейную и увез. Неоднократные требования трофейной комиссии о возврате машины остаются без ответа»[44]. В то же время А. Алиев особо подчеркивал, что население порой открыто требовало: «Мы Красную Армию более двадцати лет ждем. Дождались и дальше затягивать нечего. Даешь Советскую власть»[45].
Газета «За Родину», выходившая через день тиражом 4000 экземпляров, переходила из рук в руки. В одной из заметок рассказывается: «В Тебризе один старик, взяв в руки газету «За Родину», попросил, чтобы ему почитали. Когда ему начали читать, он глубоко вздохнул и сказал: «Слава Аллаху, что сейчас мы читаем газету на своем родном языке»[46].
В связи с ростом популярности газеты «За Родину» и усилением просоветских и патриотических настроений в Азербайджане иранское правительство предприняло контрмеры: срочно увеличило число жандармов в Азербайджане до 3784 человек[47]. В конце октября министр внутренних дел Ирана Джаханбани прибыл в Тебриз. 30 октября он провел совещание с участием должностных и состоятельных лиц провинции Азербайджан. В своем выступлении он напомнил о бдительности по отношению к распространению азербайджанской идеи и просоветских настроений, о необходимости беспрекословного исполнения указаний шаха и его правительства. После министра выступил губернатор Фахими и заявил, что население не должно поддаваться на провокации Красной Армии, советовал не участвовать в просмотре советских фильмов и спектаклей.
В то же время в иранском Меджлисе азербайджанские депутаты обвинили иранское правительство в отсутствии должного внимания к проблемам Южного Азербайджана. Они утверждали, что выделяемые Азербайджану средства расходуются не по назначению. Премьер-министр Форуги согласился с выступлениями депутатов и пообещал, что впредь приложит все усилия для обеспечения нужд Азербайджана. Он подчеркнул: «Азербайджан является одной из основных частей Ирана и всегда непосредственно участвовал в разрешении важнейших государственных вопросов»[48]. В иранской прессе была инспирирована публикация статей, в которых говорилось о значимости Азербайджана в развитии иранской государственности. В одной из публикаций цветисто декларировалось: «Азербайджан был и остается неотделимой частью Ирана, кто думает иначе, тот ошибается. Пока есть Иран и иранцы, Азербайджан будет его областью. Он является недремлющим оком этой страны»[49].
Тегеранская газета «Кушеш», освещая события, происходящие в Тебризе, писала: «Из Азербайджана получаем странные и грустные вести. Говорят, что ушедший шах заставлял народ страдать. Теперь они выражают свое недовольство путем оппозиции к центральной власти и неподчинения чиновникам из центра»[50]. Газета даже обращалась к населению: «Теперь недовольные в Азербайджане хотят отделиться от Ирана. Господа азербайджанцы! Мы, все народы Ирана, едины без различий. Благодаря вашей отваге и героизму Иран жив по сей день. Это вы всегда грудью встречали врагов Ирана и проливали свою кровь. Это вы добыли для Ирана его историческую гордость, и мы с любовью относимся к Азербайджану»[51]. Однако в Южном Азербайджане такие публикации встречали с недоверием. В одном из донесений советских информаторов о реакции на статьи в тегеранской прессе сообщалось: «Тебризские писатели и журналисты с возмущением говорили: «…Эти двуличные негодяи вчера нас называли тюркахарами, а сегодня лицемерно, с целью обмана восхваляют красивыми словами Азербайджан»[52].
Особый интерес к событиям в Южном Азербайджане проявляли в Турции. Турецкие газеты «Йени сабах» и «Джумхуриййет» в октябре 1941 года опубликовали пространные статьи на эту тему. Турецкий писатель и публицист Ялчын в газете «Джумхуриййет» заявил, что иранское правительство не уделяет никакого внимания проживающим там тюркам и абсолютно безразлично относится к их судьбе. Он писал: «Мы не можем оставаться безразличными к тому, что турки не имеют равных юридических прав с фарсами в области просвещения, притесняются их язык и культура… Раньше, когда в Иране образовался парламент, на собрании разрешалось выступать на турецком. Наш друг агаи Форуги когда-то был послом Ирана в Анкаре, сейчас он премьер-министр, и начал свою деятельность с того, что запретил в парламенте выступления на турецком»[53]. После этой статьи «Джумхуриййет» в тегеранской прессе развернулась антитурецкая кампания. Иранские газеты стали утверждать, что тюркский язык является языком общения лишь определенных слоев населения Ирана… Живущие в Иране тюрки являются гражданами этой страны и пользуются всеми правами. Место, где ныне живут тюркоязычные иранцы, всегда было и сейчас является сердцем и мозгом Ирана. У Ирана есть свой государственный язык, обязательный для всех, проживающих здесь. Журналисты пытались доказать, что фарсидский язык являлся издревле родным для азербайджанцев, а язык азербайджанский был насильно привит им в XVI веке.
Статьи в иранской и турецкой прессе о Южном Азербайджане очень нервировали М.Дж. Багирова. Ознакомившись с одним из донесений Азиза Алиева, М.Дж. Багиров так выразил свою позицию: «Теперь у южных азербайджанцев появился новый хозяин, и это — турки-османы. Наверно, до них дошла такая команда, и они начали проповедовать, что жители Южного Азербайджана — их родня. Где же они были до сих пор? Кто загораживал им дорогу? Дошло до того, что Тегеран и Анкара затеяли спор. Говорят, что надо возглавить эту страну. Будто 5-миллионный азербайджанский народ до сих пор был беспризорным. Эти говорят — наше, те говорят — наше. Начали дележ. Тегеран, как видно, настолько растерялся, что кое-какие исторические факты подзабыл… Нам наши цели ясны и дорога видна… Мы, граждане Советского Азербайджана, можем сказать, что одна цель нами уже достигнута… Если и есть народ с древней государственностью и тысячелетней историей, то это азербайджанцы»[54].
10 ноября Багиров направил А. Алиеву свои отзывы и предложения. Он был доволен успехами газеты «За Родину», но предлагал сокращать материалы, посвященные развитию культуры, отдавая предпочтение политической информации: «Вы правильно взяли курс в отношении вовлечения передовой интеллигенции в работу газеты, но это надо делать осторожно, персонально изучая каждого вовлекаемого в работу»[55]. Багиров разрешил организовать выпуск газет в Хое, Пехлеви и других городах. Учитывая огромный успех постановок опер и музыкальных комедий, он разрешил продолжить гастроли бакинских артистов в Тебризе до 15–20 ноября, подчеркивая: «Надо добиться, чтобы оставить у населения самое лучшее впечатление о нашем театре, об актерском коллективе и обо всем искусстве Советского Азербайджана».
В то же время Багиров предупреждал, что надо действовать осторожнее в курдском вопросе. Он напоминал, что «курдский вопрос — это самое уязвимое место в политике Ирана и Турции и самое излюбленное оружие в руках англичан. Этого никак забывать нельзя, в особенности в данный момент. Надо сделать все для примирения курдов с азербайджанцами Южного Азербайджана и на этой базе всеми силами и средствами приблизить курдов к нам, помогая им так же, как помогали азербайджанцам. Одним из основных моментов нашей деятельности среди курдов должно стать предотвращение попадания курдов под провокации иностранных разведок, выражающихся в призыве к вооружению курдов, неподчинении властям, к выступлениям против иранского правительства с целью создания отдельного курдского государства»[56].
