Происхождение Второй мировой войны - Тышецкий Игорь Тимофеевич
В апреле Герберт Гувер, будущий президент США, возглавлявший во время мировой войны американскую комиссию по оказанию продовольственной помощи европейским странам и имевший опыт оказания такой поддержки оккупированной немцами Бельгии, предложил послать в Россию гуманитарную миссию с грузом продовольствия и медикаментов. Основным условием была приостановка военных действий внутри России. Чтобы избежать у себя дома обвинений в содействии большевистскому режиму, Гувер предложил отправить во главе такой миссии всемирно известного исследователя Арктики Фритьофа Нансена, представлявшего нейтральную Норвегию. Нансен с радостью согласился, не подозревая, какие его ждут препятствия. Началось с того, что Париж и Лондон наотрез отказались передавать в Москву телеграмму с просьбой принять посылаемую делегацию. Позиция Франции была традиционно резко антибольшевистской, а Ллойд Джордж отказался содействовать миссии Нансена, потому что находился под мощным давлением консервативных членов палаты общин, направивших ему коллективную телеграмму с требованием не признавать Советскую Россию, и контролируемой Нортклиффом прессы. «Как я могу занять благожелательную позицию, пока британская пресса пишет такие вещи?!» — заявил британский премьер Буллиту, пригласив последнего на завтрак после его возвращения из Москвы 145. В результате Нансену пришлось отправлять телеграмму в Москву из Берлина 146.
Из России норвежцу пришел разочаровывающий ответ. Нансен в своем обращении к Ленину написал, что на время работы миссии требуется прекращение «всех военных действий внутри точно установленных границ на территории России», что «неизбежно поведет к полному прекращению переброски войск и военного снаряжения всех видов на территорию России и внутри этой территории» 147. Большевики усмотрели в этой просьбе политический подтекст. Поблагодарив Нансена за его добрые намерения и прочитав ему длинную пропагандистскую лекцию о сложившейся в России ситуация, Чичерин в подготовленном по поручению Ленина ответе написал: «Мы в состоянии обсуждать вопросы о прекращении военных действий лишь одновременно с обсуждением всех проблем наших отношений к нашим противникам, то есть прежде всего к Союзным правительствам. Это значит обсуждать вопрос о мире вообще и начать действительные переговоры об истинных мотивах ведущейся против нас войны... Мы с величайшей радостью начнем обсуждение этих вопросов, но, конечно, непосредственно с другой воюющей стороной, то есть с Союзными правительствами.» 148 Очередная, предпринятая Западом попытка достичь замирения в России провалилась, как и все предыдущие. Большевики, конечно же, не могли пойти на мир, обусловленный получением гуманитарной помощи от классового врага. Им нужны были признание и переговоры с Союзниками, трибуна, с которой они могли бы разоблачать «международный империализм» и вести привычную революционную агитацию. В отрыве от этих задач вопросы гуманитарной помощи голодающему и гибнущему от разных эпидемий населению их мало интересовали. Однако Нансен все-таки склонялся к тому, чтобы принять условия Чичерина, и готов был встретиться с представителями советской власти в Стокгольме. К этому склонялся и Вильсон. Но тут уже взбунтовался Клемансо. Большевики отвергли исключительно гуманитарный проект Нансена, заявил он. О чем вообще можно говорить с этими людьми?! 149 В отличие от поездки Буллита, гуманитарный проект Нансена широко освещался в западной прессе. Читатели уже знали, что большевики отказались облегчить жизнь собственного населения. Клемансо поэтому решил, что пропагандистской победы будет вполне достаточно. Проблемы населения России интересовали его еще меньше, чем большевиков.
В мае 1919 года, после неудачи с миссией Нансена, Запад окончательно махнул рукой на Советскую Россию, решив, что иметь с ней дело невозможно. Все надежды возлагались теперь на Колчака, от которого «большая четверка» пыталась добиться гарантий того, что после его победы Россия будет свободной и демократической страной, которая станет достойным членом Лиги Наций. На этом, собственно говоря, закончились попытки Запада как-то повлиять на развитие ситуации в России. Версальское переустройство мира прошло без нее, оставив воюющую Россию за бортом новой системы международных отношений. Очень скоро фортуна повернулась к Колчаку спиной, и он стал терпеть поражения. Американский посол в Японии Роланд Моррис, которого Вильсон отправил летом 1919 года к Колчаку, чтобы выяснить истинное положение Верховного Правителя России, сообщил президенту, что без усиления американского военного присутствия в Сибири Колчак долго не продержится и попытки поддержать его одним лишь оружием являются пустой тратой денег 150. Это означало конец надежд Вильсона и Ллойд Джорджа найти приемлемое решение «русского вопроса». Сменивший в марте 1920 года Лансинга новый госсекретарь США Колби уже совсем по-другому смотрел на перспективы сотрудничества с Советской Россией. «Существующий в России режим, — писал он вскоре после своего назначения, — основан на неприятии любого принципа чести и добропорядочности, любых обычаев и договоренностей, лежащих в основе международного права. Короче говоря, неприятии любых принципов, делающих возможным создание гармоничных и доверительных отношений как между государствами, так и между людьми... С точки зрения правительства Соединенных Штатов, нет никакой общей платформы, на которой мы могли бы стоять вместе с государством, чья концепция международных отношений столь кардинально чужда нашей собственной и так сильно противоречит нашей морали» 151.
В конечном итоге восторжествовала точка зрения Клемансо. Западные страны решили, что Советскую Россию надо окружить «санитарным кордоном». В ноябре 1919 года рассматривался, правда, вопрос об организации ad hoc конференции по русскому вопросу в Лондоне 152, но дальше самой идеи дело не пошло. Вопрос об отношении к России в очередной раз рассматривался Союзниками на встрече в Лондоне 12 декабря 1919 года. Дела Колчака и Деникина шли все хуже и хуже, и Антанте надо было определяться, что делать дальше. После недолгого обсуждения все остановились на предложениях Клемансо, которые лорд Керзон свел к трем пунктам: 1. Огородить Россию «забором из колючей проволоки» (в переносном смысле. — И. Т.) и не вмешиваться в то, что происходит внутри него; 2. Прекратить поставки Белым армиям и их финансирование; 3. Способствовать превращению Польши в барьер между Европой и Россией и сдерживающую силу против Германии 153. Таков был финал послевоенных попыток Союзников найти общее решение «русского вопроса».
Большевики, конечно же, не собирались с этим мириться. Они пытались найти свои, нетрадиционные способы выхода из политической изоляции, в которой оказались. В отсутствие общепринятых посольств и других дипломатических представительств большевикам необходимо было придумать, с одной стороны, как распространять подрывную революционную деятельность за рубежом, а с другой — как обеспечить собственную страну всем недостающим. Для достижения первой цели в 1919 году был создан Коммунистический интернационал. Для осуществления второй большевики стали широко использовать методы так называемой «парадипломатии».
Известный американский советолог Джордж Кеннан считал, что главными причинами создания Коминтерна стало желание противостоять Второму (социалистическому) интернационалу, оторвать от него германских коммунистов и создать организацию, которая управлялась бы из Москвы 154. Действительно, изначально все так и было. Социалистический интернационал, фактически прекративший свою активность в годы мировой войны, стал возрождаться после ее окончания. И руководящие позиции в нем снова занимали немецкие социалисты, которые теперь к тому же возглавляли правительство Германии. Это означало, что социалисты готовы были перехватить у партии большевиков инициативу в мировом социалистическом движении, оставив Ленина и его соратников такими же политическими маргиналами, какими они всегда являлись до захвата власти в России. Это также означало «потерю надежд на европейскую коммунистическую революцию и изоляцию Ленина и его радикальных последователей даже внутри социалистического сегмента международной жизни» 155. Для большевиков такое развитие событий было равносильно политической гибели. Ленин не пользовался большим уважением и влиянием в мировом социалистическом движении. Он был невосприимчив к чужому мнению, постоянно интриговал и ругался со своими многочисленными оппонентами, давая им оскорбительные характеристики. Шансов занять лидерские позиции в возрождающемся Втором интернационале у него не было, несмотря на захват власти в России. Это стало понятно уже после того, как возглавившие правительство своей страны германские социалисты не пустили назад советского полпреда Иоффе, высланного их предшественниками. Даже деятели левого крыла немецких социалистов, включая Розу Люксембург, чаще выступали оппонентами Ленина, чем его сторонниками.
