Николай Непомнящий - Военные загадки Третьего рейха
Водолазов отправили в Манилу работать портовыми грузчиками в бригаду, возглавляемую капитан-лейтенантом Джорджем Дж. Харрисоном, который руководил ими при затоплении серебра, и два следующих года они провели с «четырьмястами мошенников Джей Джея», занимавшихся саботажем перевоза транспортными судами противника военных грузов и продовольствия. О многих отплывших кораблях, перегруженных с таким расчетом, чтобы они перевернулись при ветреной погоде, и имевших дырки в корпусах, больше никогда не слышали.
Все эти люди остались живы, за исключением Джорджа Чопчика, который умер в 1944 году на борту корабля, перевозившего пленных в Японию.
Что же касается серебра, то сразу после войны военно-морские силы США подняли его на сумму приблизительно 2 500 000 долларов, но потом прекратили работы. Ящики продолжали разрушаться от гниения и повреждений, нанесенных им американскими пленными водолазами, и усилия по их спасению стали обходиться дороже, чем стоило само серебро.
В 1947 году двое американцев заключили с филиппинским правительством контракт, но смогли поднять монет только еще на 250 000 долларов.
До сих пор на дне Кабалло-бей покоятся серебряные филиппинские песо, эквивалентные четырем с лишним миллионам американских долларов. Рассыпанные и занесенные песком после многих штормов, они, вероятно, останутся там навсегда — подводным памятником морякам, приложившим для этого все свои усилия.
«ТОЧЕЧКИ» (как были расшифрованы секретные коды немцев)
Из мемуаров Дж. Эдгара Гувера, директора ФБР (США) с 1924 по 1972 год.
Однажды ранним январским утром 1940 года в ньюйоркскую гавань вошел теплоход, у поручней которого стоял пассажир, наблюдавший за только что прибывшими на борт лоцманом и береговыми чиновниками. Вся группа прошла мимо него, но один человек задержался и шепнул:
— Вы будете С.Т. Дженкинзом. Когда мы пристанем, отправляйтесь в отель «Бельвуар» и ждите в своем номере. Вечером того же дня, прождав несколько часов, Дженкинз услышал, как в замке повернулся ключ, дверь в номер тихо открылась и к нему вошли два особых агента Федерального бюро расследований. Дженкинз, сотрудничавший с ФБР, пожал им руки и стал рассказывать:
— Я был курсантом нацистской шпионской школы в пансионе Клопшток в Гамбурге. Мой класс был выпущен две недели назад. В напутственной речи доктор Гуго Себолд сказал: «Огромную проблему для агентов фюрера в Северной и Южной Америках представляет поддерживание связи с нами. И больше всего трудностей в этом отношении создают американцы. Однако скоро мы будем без риска раскрытия посылать и принимать сообщения по всему миру. Сейчас я не могу вам объяснить, каким способом это будет делаться, и скажу только, чтобы вы следили за точками — за многочисленными маленькими точками «между строчками!» 353— Мне дали указания и отправили сюда, больше ничего не объяснив, — заключил секретный агент. До этого момента мы держали немецких и японских шпионов, загнанными в угол, постоянно раскрывая изобретаемые врагом новые методы связи. Мы отслеживали их связных, «вычисляли» «почтовые ящики», расшифровывали коды и проявляли тайные чернила; мы отыскивали их радиопередатчики, иногда передавали по ним врагу свои сообщения. Однажды из кармана шпионского плаща были извлечены безопасные спички, четыре из которых, совершенно неотличимые от всех остальных, на самом деле были карандашиками, которые писали невидимо, а проявить написанное можно было только с помощью раствора, приготовленного из редкого лекарства. Мы прочитали и эти послания, и письма, отснятые на микропленку, которую намотали на шпульку и закрыли сверху шелковой ниткой, и сообщения на других микропленках, всунутых в корешки толстых журналов, а одна микропленка была спрятана в чернильную ручку, которую пришлось сломать, чтобы ее вынуть.
Все эти хитрости, а также многие другие мы раскрыли — но что это за «точки «между строчками»?
Первым делом мы вызвали в нашу лабораторию молодого ученого, специалиста в области цветной микрофотографии, и он стал заниматься экспериментами, основанными на кое-каких предположениях, возникших у нас относительно заявленного предмета гордости доктора Себолда. А между тем все агенты стали внимательно следить за появлением каких-нибудь подозрительных точек.
И вот как-то в августе 1941 года в поле нашего зрения попал молодой путешественник, прибывший в Соединенные Штаты с Балкан. Мы знали, что он был сыном миллионера, вместе с тем имелись основания считать его нацистским шпионом. Был произведен тщательный осмотр его вещей от ботинок до зубной щетки. Когда наш сотрудник из лаборатории взял в руки один из его конвертов так, чтобы свет падал на него под углом, он вдруг заметил, как что-то блеснуло. Одна точка — просто знак препинания — отражала свет.
Очень осторожно сотрудник при помощи лупы и иглы отделил э т о от конверта — частичку твердого материала, прикрепленную к бумаге, где она выглядела как напечатанная на машинке точка. Увеличив ее под микроскопом в 200 раз, мы увидели, что это снимок целой машинописной страницы со шпионским текстом следующего содержания:
«Есть основания предполагать, что научные разработки в Соединенных Штатах по применению энергии атомного ядра продвинулись вперед в определенном направлении отчасти благодаря использованию гелия. Требуется дальнейшая информация об этих работах и в особенности:
1. Какие процессы применяются в Соединенных Штатах для получения обогащенного урана?2. Где проводятся связанные с ураном испытания? (В университетах, промышленных лабораториях и т. д.) 3. Какие другие исходные материалы используются в этих испытаниях? Поручить только лучшим экспертам в этом вопросе». Ну вот, мы и нашли это! Немецкие шпионские службы отыскали гениальный и эффективный фотографический способ уменьшения донесений, в результате чего они вполне сходили за напечатанные на машинке точки. Этот молодой агент, например, носил в своем кармане четыре телеграфных бланка, содержавших 11 лилипутских шпионских инструкций и указаний, выглядевших как знаки препинания. Также мы нашли крошечный кусочек микропленки, спрятанный под почтовой маркой и содержавший снимки 25 машинописных страниц!
На допросе балканский повеса был учтив и словоохотлив. Увидев, что нам все известно о точках, он откровенно рассказал все, что знал.
Он проходил обучение в Высшей технической школе в Дрездене под руководством знаменитого профессора Заппа, изобретателя точечного метода. Шпионские послания сначала отпечатывались на квадратных листках бумаги, затем фотографировались высокоточной миниатюрной камерой. В результате этого удавалось достичь уменьшения листа до размера почтовой марки. Его опять фотографировали, на этот раз через перевернутый микроскоп, бесконечно малое изображение экспонировалось на стеклянную пластинку, покрытую толстым слоем особой эмульсии. Проявленный негатив покрывался сверху коллодиумом так, чтобы эмульсию можно было целиком снять со стекла. Затем, занимавшийся этим делом специалист брал шприц с иглой, у которой ее скошенное острие было отрезано ровно, а круглая кромка заострена, и, подобно тому, как пекарь вырезает из раскатанного теста перевернутой чашкой ровные кружки, отделял от эмульсионной массы нужную частичку.
После этого бумагу на конверте в том месте, куда хотели поставить точку, слегка расковыривали иглой, раздвигая ворсинки, и, приставив шприц, вдавливали туда частичку эмульсии со снимком, опуская шток. Другой очень тонкой иглой ворсинки бумаги надвигались обратно на точку, а сверху для закрепления наносилась капелька коллодиума. Для прочтения этих посланий нацистские агенты пользовались разборным микроскопом.
Теперь мы могли замечать и перехватывать сотни точечных посланий и, тщательно просматривая их, быть в курсе деятельности различных шпионских групп. Нацистские агенты были очень активны в добывании информации о движении наших судов через Панамский канал, о слабых местах его шлюзовой системы, о степени разрушений наших нефтяных складов при нападении на Перл-Харбор. У одного шпиона мы обнаружили смятый листок, который, на первый взгляд, казался обыкновенной памятной запиской о телефонном звонке с гостиничного коммутатора. Но при увеличении оказалось, что две точки на этом бланке содержат несколько посланий и среди них такое: «А теперь особое задание. Имеются сведения, что производимый в США ружейный порох практически бездымен и дает очень слабое дульное пламя. Желательно выяснить: какой цвет имеют дульное пламя и дым, а если возможно, то и состав этого пороха».
Пользовались точками и японцы.12 февраля 1942 года было перехвачено точечное сообщение, помеченное в серии ему подобных № 90, вкрапленное в конверт с письмом, отправленным в Бразилию, и содержавшее инструкции из Токио для японского военно-морского атташе в Южной Америке.
