Николай Непомнящий - Военные загадки Третьего рейха
Маршал Соколовский при свидании со мной упрекнул Комитет искусств за медлительность прежней работы, но тем не менее обещал доложить маршалу Жукову о докладной записке. Через несколько дней он вернул мне записку с положительной резолюцией маршала Жукова, причем поставил условие, что отбор и изъятие экспонатов из Фридрих-Кайзер музея, Немецкого музея, Пергамон-музея и Монетного Двора должны быть произведены в кратчайшие сроки.
Всемерное содействие в изъятии музейных экспонатов оказывал нам член Военного Совета генерал-лейтенант Боков. Мои докладные записки с резолюциями генерал-лейтенанта Бокова были теми документами, на основании которых советские военные коменданты областей и провинций давали нам право на изъятие экспонатов из музеев городов Лейпцига, Готы и различных замков, расположенных в советской зоне оккупации Германии».
Среди вывезенных под руководством профессора Замошкина ценностей было и золото Трои.
Лишь совсем недавно Россия соизволила признать, что обладает этой коллекцией. Несколько предметов были даже показаны, при этом директор Музея им. Пушкина И. Антонова заявила, будто интерес для широкой публики представляют лишь три золотые диадемы; остальные же — не более чем золотые «пупочки», предназначение и ценность которых понятны лишь специалистам.
Возможно. Напомню, однако, что одна только первая находка Генриха Шлимана содержала 8700 изделий из золота. Троянская коллекция, найденная им в Микенах, была столь же значимой и богатой. Между тем мы по-прежнему ничего не знаем о том, где именно хранится золото Шлимана и из скольких предметов оно состоит.
Ныне уникальные находки, «изъятые» в 1946 году из Пергамон-музея, являются центром международной политической интриги: на обладание ею претендуют Греция, Турция и, конечно, Германия. В этих условиях российские власти тем более не торопятся вернуть «изъятое» берлинскому музею. Напротив: используя претензии трех стран, российское чиновничество пытается предстать в роли арбитра. Дескать, вы, господа, пока спорьте, а уж мы будем решать, кому возвращать сокровища. И стоит ли возвращать их вообще.
Стоит ли?
Наши депутаты в этом вопросе никаких колебаний не ощущают: нет, не стоит. Ни эти сокровища, ни другие — не отдавать! Такова суть принятого Думой закона о реституции.
Правда, Президент применил право вето. Тогда Дума обратилась в Конституционный Суд, который обязал Ельцина подписать Закон. Дело на этом не закончилось: Президент тут же подал в тот же Суд, что называется, «встречный иск»— надеясь, по-видимому, на некоторые процессуальные неточности. Так что пока Закон в силу не вступил.
Позиция тех, кто поддерживает Закон в том виде, в каком его приняла Дума, основывается на двух основных аргументах. Первый: они, гитлеровцы, нас еще не так ограбили!
Это правда. Невозможно отрицать факты вывоза из СССР фашистскими захватчиками всего того, что плохо лежало. Или того, что советскими властями было брошено на произвол судьбы. Так случилось с уникальной новгородской библиотекой: из нее по личному распоряжению Розенберга было вывезено в Германию более 27 тысяч редчайших и рукописных книг.
Аргумент второй: мы и так уже достаточно им отдали. Одной Дрезденской галереи вполне достаточно.
Действительно, в 1955 году советское правительство вернуло Дрезденской галерее 1240 предметов искусства, главным образом — шедевров живописи. А три года спустя — якобы «остальное». Жест был, конечно, широкий — советская пропаганда долго еще восхваляла благородство высшего начальства. Благородство, однако, было весьма условным: тогда даже в страшном сне никто представить себе не мог, что ГДР станет когда-нибудь частью единой Германии. А чем была ГДР в те времена? Можно сказать, одной из союзных республик СССР. Кроме того, оценить сей благородный жест по достоинству трудно еще и потому, что невозможно сверить описи вывезенного и возвращенного, а даже самая поверхностная проверка вызывает сомнения в честности возврата. К примеру, по теперешним каталогам Дрезденской галереи значатся 12 полотен Рембрандта, а вывезено было —14. Имеются неясности и с картинами Ван Дейка.
Есть в этой печальной истории о реституции еще одна любопытная деталь. Многие художественные и исторические ценности, вывезенные Советским Союзом из Германии вопреки Гаагской конвенции, были, в свою очередь, награблены гитлеровцами в захваченных ими европейских странах. Следовательно, эти ценности были украдены дважды.
Примечания
1
Как кажется, и отдельные слои американского общества были охвачены тем же безумием во время и после Гражданской войны в США.
2
Неудавшееся покушение на Гитлера.
3
К тому времени Корша уже не было в живых.
4
Насколько солидны были его контакты, он доказал еще в первую поездку, доставил в Германию пропуск гестапо — изготовленный в Англии — для тщеславного доктора Гизевиуса.
5
В то время выдавалось много таких паспортов; секретарь Керстена вела им учет. Люди Шелленберга из Отдела VI знали, что Керстен снабжает людей заграничными паспортами.
6
Это неправда хотя бы потому, что доктор Карл Лангбен был арестован до 20 июля 1944 года по пустяковому обвинению, не имевшему ничего общего с покушением на Гитлера.
7
Встреча была устроена Керстеном по настоянию Шелленберга при посещении Бернадоттом концлагеря Невенгамме с целью обеспечить заключенных продуктами и подготовить к эвакуации.
8
Наградной лист на представление к званию Героя Советского Союза ЦВМА, ф. 88, д. 416.
