Израильско-палестинский конфликт. Непримиримые версии истории - Каплан Нил

Как было показано в главе 11, опыт участников переговоров в Табе, проходивших в начале 2001 г., работа авторов Женевской инициативы 2003 г., а также карты обмена территориями, составленные в ходе переговоров в Аннаполисе в 2007–2008 гг., свидетельствуют, что в тех случаях, когда стороны тщательно обдумывают формулировки и работают в духе компромисса, преодоление разногласий по основным вопросам не является чем-то недостижимым. Однако в отсутствие на местах обладающих политической волей и поддержкой общества лидеров, готовых пойти на риск и высказаться в пользу компромисса, конфликт останется неразрешенным и периодически будет проявляться в виде насилия или репрессий.

Из опыта прошлых лет, увы, не почерпнешь простых уроков о том, как палестинцы и израильтяне могли бы сдвинуться с нынешней нестабильной мертвой точки в сторону мира и согласия. Однако понимание оспариваемых версий истории сторон может помочь нам точнее осознать сложность разделяющих их противоречий, а также глубину обид и неуверенности, которую ощущают все участники конфликта. Это осознание подсказывает тем, кто желает реалистичного решения, искать в прошлом скорее примерных указаний на то, «что не сработает», чем ответа на вопрос «что сработает». В целом обращаться к прошлому полезнее всего для того, чтобы не допустить недооценки препятствий, которые необходимо будет преодолеть для достижения реального прогресса в решении стоящей перед нами задачи.

Задумываясь об «образе будущего» [589], приходится признать, что существует не так уж много возможностей придумать что-то, что кардинально отличалось бы от предложений прошлого. Участники сегодняшних дискуссий будут осознанно или неосознанно опираться на какие-то из множества планов и идей прошедших десятилетий, а былые неудачи неизбежно будут ограничивать их в выборе вариантов. Кроме того, необходимо учитывать накопленный сторонами исторический багаж, который каждая из них выложит на стол переговоров, как только таковой появится.

В последние десятилетия все активнее ведутся непростые философские, политические и демографические дебаты о том, какое из решений обеспечит израильтянам и палестинцам наилучшее будущее — одногосударственное или двухгосударственное. Теоретически выбор, похоже, сводится только к двум вариантам:

Рассуждая логически, если не принимать во внимание апокалиптический сценарий, в котором одна из сторон полностью уничтожит, изгонит, подчинит или поглотит другую, эти два варианта являются единственно возможными.

Решение на основе принципа двух государств по-прежнему рассматривается многими как вариант по умолчанию. Действительно, оно восходит к декларации Бальфура и британскому мандату с закрепленными в них формулами двойных обязательств. Еще комиссия Пиля в 1937 г. и Специальный комитет ООН по Палестине в 1947 г. рекомендовали разделить страну на арабское и еврейское государства. Эта идея стала отправной точкой для почти всех международных усилий по установлению мира, начиная с резолюции СБ ООН № 242 (1967) и заканчивая резолюцией № 1850 (2008), в которой Совет Безопасности вновь подтвердил «свое видение региона как места, где два демократических государства — Израиль и Палестина — живут бок о бок в мире в пределах безопасных и признанных границ» [591]. В 2017 г., отмечая Международный день солидарности с палестинским народом, Генеральная Ассамблея ООН поддержала решение о двух государствах, подтвердив свою резолюцию от 1947 г., в которой рекомендовалось разделить Палестину на арабское и еврейское государства [592]. Инициативы администраций США от Клинтона до Буша и Обамы также основывались на таких формулах, как «идея двух государств — Израиля и суверенной, независимой и жизнеспособной Палестины, живущих бок о бок в мире и безопасности» [593].

Важно отметить: когда Ицхак Рабин и Ясир Арафат подписали в 1993 г. соглашения в Осло и письма о взаимном признании, стороны официально взяли на себя обязательство придерживаться этого типа решения. Не отстают от них и их общества. Хотя уровень поддержки двухгосударственного решения среди израильтян и палестинцев колебался на протяжении многих лет, часто снижаясь в ответ на политические декларации, невозможность сдвинуть мирный процесс с мертвой точки и вспышки насилия, среди израильтян он находился между 60 и 70 % от всего населения, в то время как среди палестинцев Западного берега и сектора Газа он был несколько ниже и составлял от 35 до 65 % [594]. В последние годы эта поддержка несколько сократилась из-за того, что переговоры зашли в тупик, а сомнения в возможности достичь приемлемого решения на основе принципа двух государств звучат все чаще; в конце 2017 г. уровень поддержки впервые за все время упал ниже 50 % как среди палестинцев, так и среди израильских евреев [595]. Однако, как уже бывало в прошлом, появление авторитетных лидеров, выступающих с подробно проработанным, конкретным предложением, вполне может развернуть эти нисходящие тенденции в обратную сторону. «Если бы лидеры Израиля и Палестины набрались смелости и сделали то, что необходимо для достижения двухгосударственного решения, — уверен Ашер Сассер, — большинство населения поддержало бы их» [596].

Либеральные сионисты, которые считают, что Израиль должен быть и «еврейским», и «демократическим» одновременно, составляют одну из важнейших групп поддержки двухгосударственного решения. Обеспокоенные известными демографическими прогнозами [597], согласно которым на территории от Средиземного моря до реки Иордан большинство населения в конце концов будут составлять арабы, они считают необходимым провести границы таким образом, чтобы сохранить на новой, уменьшенной территории еврейское большинство, позволив палестинцам создать свою собственную, отдельную страну и управлять ею. Эта мотивация и позиция все чаще находит отклик у ведущих израильских политиков, включая и многих правоцентристов [598].

Однако затянувшийся тупик в переговорах, которым закончились неоднократные попытки сторон достичь окончательного урегулирования, пробудил хор скептиков всех политических мастей, которые будто бы соревнуются в том, кто остроумнее объявит о кончине двухгосударственного решения. Один автор, к примеру, от души высмеивает тех, кто поддался «двухгосударственному заблуждению», а уважаемый ученый вызвал шквал критики, описав «мираж» «двухгосударственной иллюзии», которой обманываются верующие в «индустрию мирного процесса» [599]. Звучат и практические возражения относительно географической и политической возможности создать два жизнеспособных сопредельных государства, одно из которых было бы по преимуществу еврейским, а другое — по преимуществу палестинским, при учете всех обменов землями и населением, какие для этого потребуются. Сторонники двухгосударственного варианта отвечают собственными демографическими расчетами и топографическими исследованиями — один веб-сайт недавно даже начал ежемесячно публиковать сводный «двухгосударственный индекс» [600].