Михаил Вознесенский - На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»
— Главный фактор, который главенствует в конфронтации антипатии и доброжелательства по отношению к «Пуэбло», — мотивировал свое решение Джон Чаффи 6 мая 1969 года, — стал внезапный коллапс представлений, на которых базируются обычные меры ответственности и условия выполнения миссии экипажа — свобода мореплавания в международных водах. Важнейший постулат права — неприкосновенность суверенитета судна в открытом море в мирное время — продемонстрировал свою несостоятельность. Выход должен находиться всеми, что лучше, а не одним или двумя людьми, поставленными в критические обстоятельства.
Секретарь флота занимает 10 позицию в табели о рангах высших правительственных чиновников США. Он отвечает за всю деятельность американского флота, включая пополнение личного состава, организацию, оснащение, обучение, мобилизацию и демобилизацию. Он также наблюдает за строительством, снабжением, оборудованием и ремонтом военно-морских кораблей. SECNAV ответственен за формулирование и проведение в жизнь политики и программ, которые согласуются с политикой национальной безопасности и целями, поставленными президентом США Это единственный военачальник, командующий сразу двумя родами войск: Флот и Корпус морской пехоты Соединенных Штатов.
Решение Чаффи стало его первым серьезным шагом на высоком министерском посту. Он получил назначение в Вашингтон после семи лет губернаторства в маленьком штате Род-Айленд. Губернаторами здесь были его дед по материнской линии и двоюродный дядя. Для регионального политика из захолустья это был тонко рассчитанный премьерный выход на федеральную политическую арену. Он позволил напомнить стране, что к управлению флотом США пришел настоящий «маринер», который встретил свое двадцатилетие в знаменитой битве при Гуадалканале, а затем прошел всю Корейскую войну командиром бригады морской пехоты. Такой человек знает кровавую изнанку войны и истинную иену мужества, а потому имеет моральное право освободить от ответственности командира «Пуэбло».
Это внешний слой, но присутствовал еще и внутренний — на поверхность выплыло слишком много ведомственной гнили. Джон Лестер Хьюберд Чаффи меньше всего был настроен публично разгребать эти завалы. Его целью было добиться избрания в Сенат США, для чего требовался заметный положительный опыт федерального администратора. Судя по тому, что через три года Чаффи своей цели достиг, прощение «Пуэбло» сыграло свою роль. Оно отвечало доминирующим настроениям общества. Другим знаковым шагом в управлении флота стало назначение Элмо Зумвольта начальником оперативного управления. Чаффи выбрал Зумвольта из 33 кандидатов на пост, причем все остальные были старше по званию и, как казалось, опытнее. В результате флот США получил одного из самых блистательных командующих. Все-таки семейный опыт на ниве местечковой политики многое значил в умении угадывать характеры и просчитывать ходы.
Впрочем, не все одинаково расценили милосердие флотского босса. Известный публицист газеты «Вашингтон пост» Джеймс Рестон довольно круто прошелся по «сердобольному» исходу:
«Секретарь Navy Чаффи заявил, что дело “Пуэбло” закрыто, но возникает любопытный философский вопрос. А судьи кто? Человек, который выносит решения по оценке событий на войне, и человек, который вытаскивает оттуда своих людей живыми, живут в разных плоскостях. Они оба — волонтер политического офиса и подчиненный в другом полушарии — участвуют в сражении и, будучи людьми, совершают ошибки. Но исполнитель отвечает за свои действия, а люди, которые приказали эти действия выполнять, за них не отвечают, и более того, заседают в составе суда, осуждая своего подчиненного.
Нетрудно понять, почему старшие офицеры флота ходатайствовали начать судебное преследование коммандера Бучера. Он нарушил флотскую традицию не сдавать корабля неприятелю, а традиции важны. Также нетрудно понять секретаря Чаффи, который прекратил судебное разбирательство. Потому что “Пуэбло” не только военно-морская или политическая катастрофа, а пощечина Америке. И Секретарь Чаффи искренне захотел покончить с этим как можно быстрее.
Любой здравомыслящий человек после этого волен думать, что все законные и политические проблемы “Пуэбло” закончены, но остались очевидные недосказанности. Они в стороне от новостей дня, но не от пытливых умов. Взять коммандера Бучера — он действительно, может быть, слабый и ошибающийся капитан, но он становится символом бессилия подавленного приказом индивидуума, в тоже время униженного судом и силой государства, и это центральный конфликт нашего общества сегодня.
Возьмем для примера Комитет 303 в Вашингтоне, в котором всего несколько персон и, разумеется, там нет коммандера Ллойда Бучера. Этот комитет управляет разведывательными операциями США по всему свету, такими, как миссия “Пуэбло” у берегов Северной Кореи. Она, как и все другие, была утверждена заместителем Секретаря по обороне, заместителем Секретаря Государственного департамента, директором ЦРУ и помощником президента США по национальной безопасности. Государство наделило этих джентльменов правом инициировать такие шпионские миссии, и они одобрили поход “Пуэбло”. Они решили, что шпионское судно за пределами территориальных вод не будет атаковано или, во всяком случае, результат будет стоить риска… Все допускают ошибки в принятии решений, но только коммандер Бучер оказался ответственным и прошел средневековые муки, которые продемонстрировали его агонию и ранили его душу.
Может быть, Бучер не дорос до командирства. Может быть, его матросы оказались недостаточно мужественными. Но другие люди, сделавшие его командиром и бросившие его в непосильную ситуацию, остались невидимыми, неназванными, остались при своих должностях».
Формально за «инцидент «Пуэбло» никто наказан не был. Директор АНБ генерал-лейтенант Маршалл Сельвестер Картер подал в отставку и уволился из армии 28 марта 1969 года. Ему исполнилось 60 лет. Так же срочно засобирался на пенсию командующий Тихоокеанским флотом США. Оба не стали ждать, чем закончится разбирательство с коммандером Бучером в Следственной комиссии, и не желали в конце своих успешных карьер попасть «под раздачу» новой республиканской администрации 37-го президента США Ричарда Никсона.
До своих последних дней у власти администрация президента Джонсона обсуждала возможные альтернативы с целью вынудить северных корейцев к возвращению «Пуэбло». Рассматривалась даже возможность симметричной акции по силовому захвату в открытом море рыболовецких судов, построенных по заказу КНДР в Роттердаме. Но инициативу отвергли, как потенциально опасную для принципа свободы мореплавания.
Что касается самого корабля, то он так и не был возвращен американскому флоту и долгое время находился у одного из причалов порта Вонсан. В США о позорном кораблике давно позабыли, прошли десятилетия… Поэтому внезапный переход корабля из Японского моря в Желтое вокруг южной части полуострова стал полной неожиданностью для американцев. Американская разведка только через три дня установила, что северяне «Путно» тайно отбуксировали по международным водам. Как же могло случиться, что проход «Пуэбло» не заметили? Его ведь провели вдоль берегов Южной Кореи Цусимским проливом. Детали проводки не раскрыты. Можно лишь предположить, что здесь снова не обошлось без «братской» помощи российского ТОФ. Пятидесятиметровый кораблик вполне могли загримировать под металлолом. В первой половине 90-х наш Тихоокеанский флот отбуксировал немало списанных кораблей на переплавку в Индию и Китай. Есть суждение, что секретная операция была специально приурочена к визиту в Пхеньян Мадлен Олбрайт в октябре 2000 года. Во время пребывания в Северной Корее миссис Государственный секретарь никто бы не отважился устраивать международный скандал с силовым возвращением военного имущества США. Олбрайт не скоро узнала, что. невольно сыграла роль то ли гаранта засекреченного плавания, то ли заложницы дерзкой операции Пхеньяна.
Корейцы и поставили корабль на реке Тэдонган в том месте, где в 1966 году была сожжена американская шхуна «Генерал Шерман», которая вторглась в корейскую столицу под предлогом раскопок королевских гробниц… В выходные весь город выходит гулять на набережную реки к 170-метровому памятнику идеям чучхе, построенному из стольких же камней, сколько дней прожил товарищ Ким Ир Сен. Который даже после своей смерти, согласно новой редакции конституции, остается руководить государством. Памятник венчает рубиновый факел, который ночью создает иллюзию настоящего пламени. 170-метровый монумент идей чучхе — единственный в мире памятник не личности, а идеологии. На другой стороне реки — гигантская бронзовая статуя Ким Ир Сена, к которой постоянно возлагают цветы.
