Матвей Ганапольский - Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте
Но представим себе, что вам скажут «да». Ведь это может повернуть вашу жизнь. Так ответьте мне, стоит ли бояться слова «нет», если вы сами множеству людей говорили это слово и от этого никто не умер.
Однако вернемся от надуманных предубеждений к реальным проблемам. Конечно, не так все просто. Вы можете принести заметку в редакцию, но ее не опубликуют. Если вы помните разговор с издателем в начале книги, то смею вас уверить – он был прав.
Он меня не публиковал, потому что моя писанина была некондиционна. Проблема была в том, что я, начитавшись великих фантастов, пытался писать про инопланетян, не понимая, что эти писатели, рассказывая про инопланетян, на самом деле пишут про нас, про людей. А про людей я писать не мог – не хватало опыта. В шестнадцать лет хорошо пишутся только стихи про разбитую любовь. Придумать «шестиногого» просто, а заставить читателя увидеть в нем человека – сложнейшая задача.
В вашем первом журналистском шаге важна адекватность. Я знаю десятки прекрасных молодых людей, которые, зная о том, что журналистика на девяносто процентов – их личность, забыли себя спросить: а из чего состоят остальные десять процентов.
Это вопрос принципиальный, им и займемся.
Представим себе, что вы редактор, а я принес вам заметку про лебедей.
Вы читаете: «Сегодня я видел лебедей в пруду. Они прилетели на неделю раньше. Их было пять. Один черный».
– И что? – спрашиваете вы.
– Ничего, – говорю я. – Публикуйте и давайте деньги, только побыстрей – я еще не завтракал.
– А что тут публиковать?
– Я хочу быть репортером, – нервно отвечаю я. – Прилетели лебеди – я о них написал. Не хотите эту заметку – возьмите другую. «Вчера в клубе был рок-концерт. Группа играла плохо. Народ крепко выпил. Потом гитаристу разбили гитару, и была драка. Всех арестовали».
– Ну и что, – устало говорите вы, мечтая вышвырнуть меня в окно. – Почему это должно быть в газете?
– Потому что это – правда! – важно говорю я. – Это произошло. Я это видел, а другие нет. Я хочу, чтобы про это узнали другие. Я читал в книге о журналистике, что меня это должно распирать. Вот оно меня и распирает. Давайте быстрее деньги, а то у вас перед входом парковка дорогая.
– Да, парень, – говорите вы, привычно доставая из-под стола бейсбольную биту, – сейчас мы решим все твои проблемы!..
Парадокс ситуации в том, что увиденное вами – это действительно правда. Более того, в некоторых странах в 19-м и начале 20-го века репортеры именно так и писали. Просто событие – и все. Но сейчас так писать невозможно – читать неинтересно.
Оказывается, что оставшиеся десять процентов журналистской профессии не менее важны, чем предыдущие девяносто. В них – мастерство журналиста как профессионала.
Оказывается, что ваши мысли и то, что изложено на бумаге, – это разные вещи.
Да, вы видели лебедей, вы видели, как они красивы, как грациозно плавают по пруду. То, что вы видели, – вы и написали.
Но дело в том, что вы это написали так, что в человеке, который это читает, эта картина не появляется. Вы не сумели найти точных и нужных слов, чтобы читатель воссоздал картину того, что вы увидели.
Описывая драку в клубе, вы помните, что вам особо понравился момент, когда гитариста ударили его же гитарой по голове. Вам было смешно, но описать эту сомнительную радость вы не смогли – не знаете как.
Вы как иностранец в своем же государстве, где вас вдруг перестают понимать.
Вы не владеете технологией профессии журналиста. Да и откуда вам ею владеть, вы ведь нигде не учились. Так вот, те молодые таланты, о которых я писал, так и не стали журналистами, потому что не поняли, что журналистика – это полноценная профессия. А любая профессия отвечает на два вопроса: «что?» и «как?»
И если «что?» целиком зависит от вашего внутреннего таланта увидеть интересное или от заказа редакции, то «как?» – это долгие годы учебы по выработке своего собственного стиля, за который вас будут ценить и платить деньги. И возможно даже большие.
Но вернемся к вашему первому робкому визиту в редакцию.
Если вам вернут вашу заметку – не обижайтесь. На это есть причины. Вы, например, вдруг можете внешне напомнить редактору его школьного товарища, который лупил его в младших классах.
Например, если представить себе, что редактором был бы я и мне что-то, пусть даже гениальное, принес мотоциклист моей дочери, я бы заставил его съесть собственную рукопись и запить маслом из его мотоцикла.
А потом бы я его убил. Или вначале убил, а потом заставил жевать его же флешку.
Но вы не мотоциклист моей дочери. Поэтому, чаще всего, вам откажут по простой причине – ваша заметка просто плохо написана.
Тут важно понять – перед вами стоит редактор. Это человек, со своими вкусами и пристрастиями. Кроме того, у него болит зуб и не выплачена ипотека. И еще у него есть гора текущей работы, которую ему поручили, потому что заболел его коллега.
И тут приходите вы с горящими глазами.
Поверьте, ваш приход – всегда не вовремя. Тут нет ничего личного, поэтому вести себя с редактором нужно как с больным человеком.
Для начала попробуйте исполнить план «А».
Нужно прийти опрятно одетым.
Сразу нужно заявить редактору, что вам очень нравится именно его издание, что вы не журналист, но хотите себя попробовать в этой профессии. Перед визитом обязательно найдите и прочитайте несколько публикаций именно этого редактора. Скажите, что вам нравится, как он пишет – вот почему вы пришли именно к нему. Назовите несколько заголовков, коснитесь нескольких тем из его статей, только ничего не перепутайте.
Это действует бронебойно. Редактор впервые поднимет глаза и ощутит, что вы в кабинете. До этого он ощущал только боль в зубе.
Далее вы говорите, что тоже кое-что написали. Но вы готовы изменить текст, потому что вам важна не его публикация, а желание научиться – как писать так, чтобы это было интересно читать. Вы просите почитать заметку и дать пару ценных советов, и если возможно, после переделки прочитать ее снова.
Я клянусь вам, что редактор вначале потеряет дар речи, а потом немедленно вызовет нотариуса и усыновит вас.
Если же план «А» не подействует и хозяин кабинета скажет, что он занят – мягко переходите к плану «В».
Спросите, когда можно прийти в другой раз. Если он скажет, что никогда, то спросите совета – к кому можно обратиться. Помните, люди не любят прямых просьб, но обожают давать советы. Вы обязательно получите результат.
Могу поделиться собственным опытом: часто во время переговоров я говорю собеседнику, что не могу уйти с пустыми руками – мне обязательно нужен какой-то позитивный результат. Это действует безотказно!
Собеседник понимает, что я буду настойчив, но готов к компромиссу.
Вы можете честно сказать редактору, что от этой заметки зависит многое в вашей жизни, и вы просите понять, что дело не в деньгах, а в вашем будущем.
Повесив такую ответственность на несчастного редактора, отца четверых детей от трех разных браков, вы как бы повяжете его ответственностью за вашу судьбу. Вы как будто стоите на мосту и говорите: «Не прочитаешь заметку – прыгну!»
Он не откажет. Но если только ваша просьба будет правдива и серьезна. Это всегда чувствуется.
Если же он откажет, переходите к плану «С» – идите к другому редактору.
Не бойтесь просить, предлагать и быть настойчивым.
В этом нет ничего постыдного.
Это часть журналистской профессии.
Запомните, вы обязательно найдете газету, где вас впервые опубликуют, радио, где впервые пустят к микрофону, и телеканал, где вашу физиономию, хоть на секунду, но покажут в эфире. Правда, в том случае, если вы вашу физиономию, наконец, приведете в порядок.БРОСИТЬ ЛИ СВОЙ ЗАХОЛУСТНЫЙ ГОРОДОК ИЛИ БЫТЬ ПАТРИОТОМ
Как мы помним из моего любимого классического мультика, мышонок Джерри посчитал свой городок захолустьем и, бросив кота Тома, поехал в Нью-Йорк за сладкими впечатлениями. Мы также помним, чем это закончилось. Его чуть не съели коты, он прибежал по рельсам обратно, расцеловал Тома и написал: «Home, Sweet Home!»
В чем-то мы все похожи на Джерри. Мы любим стабильность. Чаще мы довольствуемся малым, боясь при эксперименте над собственной судьбой потерять то малое, что имеем.
Однако, если вы понемногу стали публиковаться, если вы получили свой первый гонорар и вам стали улыбаться собственные родители, перед вами встает выбор – заниматься ли дальше журналистикой или все же пойти в зубные врачи.
И если вы решаете идти дальше сомнительным путем журналистики, то вам приходится решать главную проблему – оставаться ли дома, или двинуться в большой город. К сожалению, наши улыбающиеся, но бестолковые родители не всегда понимают, что родить нас они обязаны исключительно в столицах или как минимум в городах-миллионниках.
Произведя нас на свет в маленьком городке, в котором одна газета, одна радиостанция и три твоих друга, которые не прочь с тобой выпить пиво, но при упоминании тобой слова «журналист» начинают громко смеяться и крутить пальцем у виска, наши родители создают нам кучу проблем.
