Н. Денисов - Огненный крест
Несмотря на внешнюю простоту, авторство Нонны Белавиной можно угадать по немногим строчкам, а это очень хорошо и важно для поэта».
Еще добавлю штрих к оценке стихов Нонны Белавиной: она утверждала своё «маленькое» счастье в жизни, делая это лирично и профессионально.
В 1977 году имя Нонны Белавиной было введено в энциклопедию «Кто есть кто в интернациональной поэзии» (Кембридж, Англия).
В 1980 году Нонна Белавина была принята в члены Академии имени Леонардо да Винчи в Риме.
Остаётся добавить еще и о том, что (в том числе) благодаря Нонне Сергеевне, её статьям, запискам, рецензиям, нашей переписке мне удалось собрать крупицы биографических данных о некоторых поэтах кадетского круга, повторяю, практически неизвестных сегодня в России, для которой они жили, о которой с любовью писали.
Нонна Белавина Рождество 1948 годаПридет Сочельник. Папа срубит ёлку
И привезет на маленьких санях.
Она, расправив снежные иголки,
Наполнит хвойным запахом барак.
И в комнате, где стены продувает,
Где камнем давит низкий потолок,
В огнях свечей нам радость засияет,
Нас уведет от горя и тревог.
И будет вечер тихий и хороший,
Как было в детстве много лет назад...
И мальчик наш захлопает в ладоши
И словно звезды глазки заблестят.
Пусть говорят, что мир – пустыня,
Что в жизни страшно и темно, –
Пью из небесной чаши синей
Зари пурпурное вино.
И, пробежав по мокрым травам,
Бросаю всюду жадный взгляд,
Ловлю под деревом кудрявым
Грозы недавней аромат.
И капель ласковую тяжесть
Держа в ладонях тёплых рук,
Слежу, как быстро сети вяжет
Мой самый страшный враг – паук.
А дальше, там, в цветочной чаще,
Где лютик тянется к лучу,
Я желтой бабочке летящей
Какой-то нежный вздор шепчу.
И растворяясь в этой жизни,
И тихой радостью дыша,
На всё вокруг улыбкой брызнет
Моя поющая душа!
* * *
Я не скажу вам о моей тоске.
Зачем роптать? Все жалобы напрасны.
Года бегут... Уже на волоске
Трепещет жизнь, любимая так страстно.
Несётся время бешено вперёд.
Стал календарь ненужным и немилым.
И задержать бесшумный этот год
Ни у кого ни власти нет, ни силы.
Придёт пора и оборвётся нить...
Смирись, душа, и не моли о чуде.
Умей лишь лучше каждый миг ценить,
Умей дышать глубоко полной грудью.
На всё глаза пошире открывай,
И перед Жизнью преклони колени.
Что ждёт тебя за гранью? Ад иль рай?
Но рай земной, душа, благословляй
До самого последнего мгновенья.
Читая стихи князя Василия Александровича Сумбатова, видишь в нем строгую, «чисто военную косточку». Родился он в Петербурге в 1893 году. Своё образование начал в Пажеском корпусе. После смерти отца, покинув корпус, переехал в Москву к тетке и продолжил обучение в Дворянском пансионе.
На войну с германцами пошел добровольцем. Был ранен, излечивался в госпитале Царского Села. Затем прошел обучение на офицерских курсах в родном своем Пажеском корпусе. Возвратился на фронт в Елизаветградский полк. Снова был тяжело ранен и долго лечился в Киеве. В Москву вернулся в разгар революции. Женился. И в 1919 году Сумбатовы выехали за границу, оказались в Риме, где прожили сорок лет. Позднее переехали в Больцано, а потом в Ливорно. В Италии, в Ватикане, князь Сумбатов работал как художник-миниатюрист, рисовал костюмы для театра, кино, был консультантом по военным формам, когда снимались фильмы из русской жизни.
Последние тринадцать лет своей жизни Василий Александрович был слепым – после тяжелой болезни глаз. И сочиненные им стихи диктовал жене Елене Николаевне.
Первый сборник – «Стихотворения» – издан в Милане в 1957 году. Вторая книжка стихов «Прозрачная тьма» вышла в 1969 году в Ливорно. В этом городе на 84-м году жизни скончался и похоронен оригинальный русский поэт Сумбатов.
Князь Василий СумбатовВ поход
(Барабанный марш)
Длинною колонной
Шли войска и пели,
Эхо хохотало Им в ответ,
Полные народом
Улицы гудели,
Флагами был город Разодет.
Дробью рассыпаясь,
Били барабаны,
Солнце клало блики
На штыки, –
В дальние чужие,
Вражеские страны
С песней развесёлой
Шли полки.
В песне бушевали
Молодость и силы,
Звали к пляске, смеху, –
Не к войне,
Будто и не ждали
Братские могилы
Жертв на чужедальней
Стороне!
Будто не прощались
С воинами жёны,
Плача у любимых
На груди,
Будто не звучали
Жалобы и стоны
В битвах беспощадных
Впереди...
Город распрощался
С войском у заставы,
Матери рыдали
Вслед полкам,
Дальше провожали
Лишь кусты да травы,
Да склонялись ивы
По бокам.
Отблески заката
В небе доцветали,
Мягко золотились
Облака,
Войско уходило
В розовые дали,
Песня разливалась
Как река.
Волнами шумели
Песни перекаты,
Удаль в ней бурлила, –
Не вражда,
С песней разудалой
В даль ушли солдаты,
Чтобы не вернуться
Никогда.
Кадет
Что алей – околыш на фуражке
Или щеки в ясный день морозный?
Что яснее – яркий блик на пряжке
Или взгляд смышленый и серьёзный?
Уши надо бы укрыть от стужи,
Но законы и в мороз законы:
На груди скрещён бышлык верблюжий,
Проскользнув под яркие погоны.
Заглянув в зеркальную витрину:
Вид – гвардейский, вид – отменно бравы
Всё в порядке должном, всё по чину, –
Не напрасно пишутся уставы!
Вот навстречу три драгуна рядом,
Офицеры, а идут не в ногу! –
Отдал честь, но очень строгим взглядом
Проводил их. Даме дал дорогу.
Локтем ткнул раззяву-гимназиста,
Рябчик, шпак, а корчит нанибрата!
Отдал честь по-офицерски чисто,
Повстречав с Георгием солдата.
Впереди завидел генерала, –
Отставной! И старенький, бедняга! -
Взял на глаз дистанцию сначала,
Повернулся на четыре шага,
Стал во фронт, чуть стукнув каблуками,
Вскинул руку, вздернул подбородок,
Генеральский профиль ест глазами,
Знай, мол, наших, я – не первогодок,
Мне – двенадцать, третий год в погонах!..
Третий год, а он уже мечтает
О гусарской форме, шпорных звонах,
И себя корнетом представляет.
– Да-с, корнет! А впрочем – осторожно!
Проглядишь кого – и попадёшься.
На бурбона напороться можно,
И тогда хлопот не оберешься!
А доложишь в корпусе об этом, –
Назовут позором и скандалом!..
Хорошо, конечно, быть кадетом,
Но, пожалуй, лучше – генералом!
Эмигрантская судьба разбросала по миру учившихся в Югославии русских кадет. Но не все ушли в США, Бразилию, Аргентину, Венесуэлу и другие страны за Атлантическим океаном. И в европейских весях осело немало бывших кадетских мальчиков в алых, синих, белых (морских) погонах. В Германии, Франции, Бельгии, Италии и, естественно, в Югославии.
Владимир Тимофеевич Соболевский, кадет 37-го выпуска Первого Русского корпуса, обосновался в югославском городке Усие, вел организационную работу по сплочению оставшихся на второй родине своих однокашников. Держал связь с друзьями, разбросанными по странам русского рассеянья. Как многие образованные, интеллигентные эмигранты «первой волны», писал журнальные, газетные статьи, публиковал иногда и свои непритязательные вирши.
Родился будущий кадет и поэт в доме своего деда в Херсоне в 1917 году. Отец его Тимофей Иванович был в это время на фронте. Ему удалось один раз побывать дома и увидеть новорожденного сына перед уходом в Добровольческую армию. Следующая встреча отца с сыном состоялась через девять лет в сербском городе Младенцове. В 1924 году мать Володи Зинаида Дмитриевна выехала с сыном за границу, узнав, узнав, что Тимофей Иванович живет в Сербии.
После кадетского корпуса, который окончил в 1937 году, Соболевский учился на техническом факультете Белградского университета, женился и работал инженером строителем. Принимал самое деятельное участие в жизни русской эмиграции.
