Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Гейв Кит
В скором времени «Утка» снискала себе серьезных противников, причем одной из самых видных стала директор здания – известная балерина Ольга Лепешинская, которой было за восемьдесят. Она хвасталась тем, что давала сольные выступления для Сталина. Услышав о непристойностях, творившихся в бывшем Доме культуры, она попыталась выселить оттуда «Утку».
– Она была что-то с чем-то, – говорил годы спустя Стил. – Не только открыто хвасталась близостью со Сталиным, но и высоко ценила потрясающую историю этого здания… Когда она пошла на нас войной, мнение остальных членов правления здания уже не имело значения – нам была крышка. В России деятели искусства наделены властью, как, наверное, больше нигде в мире. Не знаю, как ей досталось это здание после распада Советского Союза, но как-то она его получила. И никто – даже высшее руководство – не смел ей перечить. Ведущие артисты России неприкасаемы, как аятоллы.
Однако 17 августа 1997 года, когда в переполненный клуб приехал Кубок Стэнли, все прошло без инцидентов. В редакции «Детройт Фри Пресс» меня снабдили парой сотен плакатов с ныне известным изображением Русской пятерки. Их использовали в промо-целях у газетных киосков. Теперь же люди выстроились в ряд у зоны VIP, чтобы получить автограф от трех хоккеистов, изображенных на фото.
Я никогда не забуду этих мощных кагэбэшных вышибал, этих современных казаков, которых наняли для соблюдения порядка и охраны кубка, а также тех, кто его принес. Они потеряли дар речи, когда на их плакатах расписались Вячеслав Фетисов и Игорь Ларионов – Горди Хоу и Уэйн Гретцки советской эпохи. Самый большой вышибала плакал как дитя.
Через два дня Кубок Стэнли отправился дальше – во Дворец спорта «Подмосковье» в городе Воскресенск. Именно здесь родились Игорь Ларионов и Слава Козлов. Они выросли всего в паре шагов друг от друга в городке, расположившемся примерно в полутора часах езды от Красной площади. Сияющая арена с витражами, рассчитанная на 4500 болельщиков, была также музеем местного хоккейного клуба «Химик». Она располагалась прямо через дорогу от дома, где вырос Ларионов.
На арене было полно людей. К моему удивлению, меня встретили как почетного гостя – хлебом и солью. Эта традиция есть во многих странах Восточной Европы. Но публика понимала, кто на самом деле был почетным гостем. Жители Воскресенска пришли посмотреть на элиту российского хоккея и на величественный трофей – Кубок Стэнли.
Это был очень эмоциональный момент в связи с бурными событиями лета. Особенно для Ларионова.
– Мы думали: как можем праздновать, когда наши друзья страдают в больнице? – задавался он вопросом. – Но надо жить дальше, популяризировать хоккей. Русские игроки внесли большой вклад в успех «Детройта». Мы выиграли трофей и решили, что так будет правильно. Мы гордимся тем, что привезли Кубок Стэнли в Россию, поделились опытом и историей трофея с болельщиками, которые поддерживали нас последние два сезона в «Ред Уингз».
На арену пришла вся семья Ларионова, как и семья Козлова. Пришли их бывшие тренеры и наставники, а также несколько сотен молодых хоккеистов. Все они были среди тысяч людей, пришедших поприветствовать Русскую пятерку «Детройта» – особенно двух уроженцев Воскресенска. Ведь они вернулись домой победителями.
– Это было потрясающее чувство, – делится Ларионов. – Мы с радостью разделили с ними этот момент. Здорово, что НХЛ разрешила нам привезти Кубок Стэнли в Москву.
Первый визит Кубка Стэнли в российскую столицу прошел с оглушительным успехом. Он побывал на различных ледовых аренах, на 80-тысячном футбольном стадионе, где среди прочих присутствовали президент России Борис Ельцин и премьер-министр Виктор Черномырдин, и даже в ночном клубе, ставшем символом новой поп-культуры в меняющейся на глазах Москве.
– Мы открыли новую страницу в истории Кубка Стэнли, – считает Фетисов. – Переступив российскую границу, мы сделали его частью нашей культуры и нашего спорта. Теперь это в порядке вещей.
Глава 19. Шестнадцать для шестнадцатого
Славе Фетисову больше нечего было доказывать. Выиграв олимпийское золото, уйму чемпионатов мира и Кубок Канады, он наконец взял главный хоккейный трофей – серебряную штуку, на которой было выгравировано его имя. Ему тогда было тридцать девять лет. Только и оставалось, что отвезти Кубок Стэнли в Москву, совершить круг почета по Красной площади, и можно завершать карьеру.
К тому же Русская пятерка была уже в прошлом. Попавший в аварию лимузин навсегда оборвал эту историю. Теперь, когда мы оглядываемся назад, она кажется какой-то неземной. Она длилась меньше двух сезонов. Но это были радостные и памятные сезоны.
Фетисов чувствовал, что с чистой совестью может повесить коньки на гвоздь, чтобы перейти к более важным делам в жизни. Например, сделать мир лучше. Такой план был у него в голове примерно две недели. А потом о нем пришлось забыть, когда Слава, прихрамывая, приехал на «Джо Луис Арену» через пару дней после того, как его выписали из больницы. Он выжил в автокатастрофе, в то время как двое его одноклубников висели на волоске от гибели.
Теплый прием от благодарных и глубоко переживающих болельщиков «Ред Уингз» заставил его задуматься, точнее, пересмотреть свои планы о завершении карьеры. Увидев в раздевалке место своего тяжело травмированного товарища, он принял окончательное решение. Через несколько минут, превозмогая боль, он наклонился, чтобы провести символическое вбрасывание перед благотворительным матчем – Фетисов все еще восстанавливался после перелома ребер и проткнутого легкого. Из-за серьезной раны на правой ноге он повредил нервы, а потому прихрамывал. Однако, увидев имя Владимира Константинова над пустым шкафчиком в раздевалке, Фетисов понял, что останется в хоккее еще на год.
– Я понял, что счастлив быть частью этого клуба, – объясняет он. – Наверное, в глубине души хотел бы вернуться на лед. Я подумал, что, может быть, поиграю еще год. Возможно, сыграю за нас двоих…
Именно тогда было положено начало защите титула чемпиона Кубка Стэнли – за три месяца до старта тренировочного лагеря сезона 1997–98.
Атмосфера в автобусе была предсказуемо мрачной – от «Джо Луис Арены» предстояло ехать четыре часа до Траверс-сити. Дорога лежала на северо-запад через нижнюю часть «варежки» штата Мичиган (по форме территория штата напоминает рукавицу) в курортный городок на одноименном озере, считающийся Меккой у гольфистов и рыбаков. Именно здесь «Ред Уингз» разбили свой тренировочный лагерь. Игроки возвращались на работу после короткого, но богатого на события лета. На дворе было 11 сентября – тогда еще обычный день календаря.
Все хоккеисты прошлогоднего состава провели по паре дней с Кубком Стэнли, как и полагается после завоевания чемпионского титула. Фетисов, Игорь Ларионов и Слава Козлов совместили свои дни, чтобы отвезти трофей на родину. Капитан команды Стив Айзерман привязал его к своему катеру и катался с ним по озеру Сент-Клэр. У всех была куча историй о том, как они провели время с кубком. Но теперь пора было возвращаться к работе – и неважно, готовы они к этому или нет.
Игроки были готовы. Они гордились своим титулом обладателей Кубка Стэнли.
– Мы посмотрели друг на друга и поняли: «Слушайте, да мы ведь все здесь чемпионы», – вспоминает Даррен Маккарти, забросивший победную шайбу в финальной серии с «Филадельфией». – Это было круто. В автобусе все сидели расслабленно. Никто не изменился.
Но все уже никогда не будет как прежде. В составе действующих чемпионов не хватало трех важнейших людей, которые помогли им завоевать этот титул. Не было Сергея Федорова – лучшего игрока команды, до сих пор требовавшего других условий контракта, и вратаря Майка Вернона – всего пару месяцев назад он был признан самым ценным игроком плей-офф, но Кен Холланд, недавно вступивший в должность генерального менеджера клуба, первым делом отправил его в другую команду в результате довольно смелого обмена. «Детройт» отдал Вернона и драфт-пик в пятом раунде 1999 года в «Сан-Хосе» за два драфт-пика во втором раунде – в 1998 и 1999 годах.
