Происхождение Второй мировой войны - Тышецкий Игорь Тимофеевич
Как будто специально показывая, что такая параллель вовсе не надумана и что он настроен очень решительно, Муссолини 31 августа, еще до истечения собственного ультиматума, отдал приказ о бомбардировке греческого острова Корфу и высадке на нем итальянского десанта, которому не составило труда захватить незащищенный остров. Все эти события происходили за несколько дней до открытия 4-й Ассамблеи Лиги Наций. Итальянцы бросали открытый вызов мировому сообществу, и для Лиги фактически наступал момент истины, когда должно было решиться, насколько состоятельна эта организация. Причин для вмешательства Лиги было много. Италия решила «наказать» Грецию, не передавая дело в Совет или арбитраж для международного разбирательства. Она сама, еще до выявления виновных, назначила штраф и захватила греческий остров в качестве обеспечительной меры. Тем самым были нарушены сразу несколько положений Устава Лиги Наций. Греция, со своей стороны, как и было предусмотрено Уставом, подала жалобу в Совет Лиги и обязалась принять любое его решение. Теперь все ждали, каким оно будет. Итальянские юристы пытались доказать, что захват чужой территории в качестве обеспечительной меры не является актом агрессии и, следовательно, международное право не пострадало. Но это звучало неубедительно. Собравшаяся Ассамблея бушевала, требуя наказать Италию. Первый и последний раз в истории Лиги Наций представитель великой державы (Италии) не был избран одним из вице-президентов текущей сессии 195. Однако Совет Лиги колебался и тянул время. Дело в том, что два члена Совета — Италия и Франция — настаивали на передаче дела в Совет послов, объясняя это тем, что генерал Теллини был уполномочен именно послами великих держав. Муссолини грозился покинуть Лигу, а Франция, рассчитывавшая на поддержку Италии в вопросах оккупации Рура, заявляла, что великая держава имеет право самостоятельно отстаивать свой престиж, не обращаясь в Совет Лиги. Все было очень серьезно, и ситуация несколько дней балансировала на грани войны и раскола Лиги Наций.
В конечном итоге конфликт разрешился миром. Грецию вынудили принести извинения не Италии, а Совету послов, а также заплатить итальянцам требуемый ими штраф. Италию обязали вывести свои войска с Корфу. Греки, правда, не понимали, за что они были оштрафованы, но «честь» Италии была соблюдена. Муссолини был неприятно удивлен тем единством, с которым итальянская позиция была осуждена Ассамблеей, но это не помешало ему в дальнейшем использовать по отношению к Лиге удавшийся прием с шантажом. Греко-итальянский спор, однако, породил ряд важных вопросов. Причем не только процедурных, касавшихся полномочий Совета послов и его взаимоотношений с Лигой Наций. Оставалось неясным, должно ли государство отвечать за убийство, совершенное на его территории. Еще важнее был вопрос о праве государств занимать чужую территорию для обеспечения собственных интересов. Но и это было не главным. Конфликт между Грецией и Италией оставил у многих членов Лиги ощущение незащищенности в случае участия в спорной ситуации, где одной из сторон является великая держава. Хотя, с другой стороны, для сохранения собственного престижа многие государства поспешили согласиться с выводом, сделанным премьер-министром Великобритании Стэнли Болдуином, который посчитал, что без участия Лиги этот конфликт вполне мог бы привести к гораздо более печальным последствиям 196.
В начале 1925 года Лиге Наций исполнилось пять лет. Она объединяла уже 55 государств со всех континентов. В 1920-1921 годах в организацию были приняты проигравшие мировую войну страны — Австрия, Болгария, Венгрия. К Лиге Наций уже привыкли в Европе. От нее не ждали ничего сверхъестественного, но продолжали надеяться, что при необходимости Лига сможет сказать свое веское слово. 1925-й год пробудил в народах Европы новые надежды. Годом ранее к власти во Франции и Англии пришли левые силы, обещавшие большие перемены во внешней политике своих стран. Они публично говорили об официальном признании Советской России, ставшей СССР, и окончательном замирении с Германией. «Создание мира требует больше мужества, чем война!» — заявил осенью 1924 года с трибуны Лиги Наций новый французский премьер-министр Эдуард Эррио 197. И он готов был проявить это мужество — покончить с политикой непризнания Советского Союза и перестать третировать Германию. Ему вторил и лейбористский премьер-министр Англии Рэмси Макдональд. Впервые в короткой истории Лиги Наций ее Ассамблею посетили главы правительств двух великих европейских держав. На какое-то время в Европе снова заговорили с надеждой о мире и безопасности для всех стран континента. 1925-й год должен был подтвердить или опровергнуть ожидания европейцев. И конечно, взоры всех были обращены на Женеву. 1925-й год действительно принес большие изменения в жизнь Европы и вдохнул новую энергию в Лигу Наций. Но ненадолго, и вслед за коротким периодом пробудившихся надежд началось неуклонное сползание европейской политики в сторону новой мировой войны.
Лига Наций осталась в истории нереализованной мечтой человечества о всеобщем мире. Она должна была стать гарантом новой системы международных отношений, в основе которой лежал Версальский мирный договор. Однако державам, победившим в мировой войне, не удалось эффективно решить послевоенные проблемы. Они не смогли в полной мере преодолеть существовавшие между ними противоречия и наделали много ошибок. На Парижской мирной конференции они искренне стремились к компромиссу, но это стремление часто приводило к размыванию тех принципов, которые они сами желали закрепить в Уставе новой организации. Была надежда, что Лига Наций, начав работать, сама исправит многие ошибки, допущенные при ее создании. Но далеко не во всех случаях «родовые травмы» удалось излечить. Главным недостатком Лиги, несомненно, стало отсутствие в ее рядах сразу нескольких великих держав. Германия, Россия, США — без этих государств Лига Наций никак не могла претендовать на роль всеобщей мирной организации. У каждой из этих стран были разные причины, по которым они остались вне Лиги, и двери для них никогда не были плотно закрыты. Как в Лиге Наций не оказались Соединенные Штаты, много сделавшие для ее создания, было рассказано в этой главе. Еще две державы, Германия и Советская Россия, стали после войны изгоями мировой системы. В большевистской России, о которой пойдет речь в следующей главе, новую мирную организацию, чьи принципы в корне расходились с задачами ленинской внешней политики, предпочитали называть «группировкой ряда держав, именующих себя Лигой Наций» 198. В отличие от ленинской России, Веймарская Германия всегда стремилась стать членом Лиги, и ее подпись изначально стояла под Уставом этой организации. Несколько послевоенных лет в Европе прошли под знаком вопроса о присоединении Германии к Лиге Наций. Случилось это в 1925 году, и об этом будет рассказано дальше.
Глава 4. ИЗГОИ
До сих пор в книге почти не шло речи о России, и у читателя могло сложиться впечатление, что она незаслуженно обойдена вниманием автора. Это не так. Дело в том, что в конце 1917 года Россия на долгие пять лет выпала из системы международных отношений. Накануне и во время Парижской мирной конференции о России много говорили, но никто толком не представлял, о чем именно он ведет речь. В головах американских и европейских политиков причудливо перемешались старая, дореволюционная Россия, отделившиеся от нее национальные окраины (за исключением Финляндии и Польши, в отношении которых проводилась четкая, самостоятельная политика), а также территории, подконтрольные большевикам или противостоявшим им многочисленным деятелям Белого движения. Даже всезнающий Черчилль недоуменно признавал, что «на всем протяжении России велась странная война... война флагов на карте», напоминавшая «борьбу теней в мрачном царстве Плутона» 1. А премьер-министр Ллойд Джордж, отвечая 16 апреля 1919 года на упреки членов палаты общин, обвинявших правительство в бездействии по отношению к России, признавал, что русский вопрос «является одной из наиболее сложных проблем, с которой когда-либо доводилось сталкиваться любому правительству. Главная трудность, — объяснял он палате, — состоит в том, что России как таковой не существует. Сибирь оторвана. (Отдельно) существует Дон, одна из богатейших провинций России, Кавказ, и есть еще некая власть, контролирующая центральную Россию, но нет такого органа, который мог бы сказать, что он де-факто является правительством всей России. Не затрагивая здесь вопрос о том, могли бы мы при определенных обстоятельствах признать правительство большевиков, мы не можем де-факто признать его Правительством России, потому что оно им не является, так же как и любое другое правительство мы не можем де-факто признать Правительством России. Перед нами огромная страна, погрузившаяся в полный хаос, неразбериху и анархию. Нет такой власти, которая охватывала бы всю страну. Границы (разных правительств) движутся вперед и назад. В какой-то день большая территория управляется одной властью, а уже на следующий — другой. Это — как извержение вулкана» 2. Не один только Ллойд Джордж — никто в Европе не знал, как поступить с Россией.
