Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
– Я считаю, что космонавты и техника вполне подготовлены к полету. Это главное, – твердо заявил Устинов. – А все формальности с утверждением программы полета будут разрешены в течение двух-трех ближайших дней…
Однако 7 марта групповой полет двух «Востоков» был отложен на неопределенный срок по… «техническим причинам».
3
И 44-ю армейскую годовщину в конце февраля шестьдесят второго полковник Корнеев встречал в «подвешенном состоянии», командуя одновременно двумя ракетными полками. Однако это обстоятельство нисколько не огорчало его, а, напротив, даже веселило. Владимир Егорович хорошо понимал, что с переходом нескольких частей 50-й армии на стратегические ракеты Р-14 коренным образом изменялась оперативная ситуация. Полковник Корнеев сделал очевидный вывод, что операция «Туман» стала просто не актуальной, и о ней не хотят вспоминать ни в Главном штабе ракетных войск, ни в министерстве обороны, ни в правительстве страны. Но так ли все было на самом деле, установить не представлялось возможным.
Определенные неувязки появились в это же время и у генерала Колосова. Оперативно-тактическое учение о действиях ракетной дивизии по поражению объектов противника на Европейском театре военных действий, запланированное им на февраль месяц, уже явно не вписывалось в намеченные временные рамки. Да и сама база учения, полк Корнеева, едва ли подходила теперь для такого знакового мероприятия. Он опасался, что в разгар учения поступит вдруг распоряжение из Москвы на передислокацию отдельного полка в ГДР, и оборванное занятие надолго запечатлеется в памяти командного состава частей в качестве неумелых действий дивизионного начальства.
Посоветовавшись с главным инженером, генерал Колосов предварительно перенес комплексное занятие по ракетам Р-14 в Жагари сначала на середину марта, а потом, по рекомендации подполковника Гурнова, даже на начало апреля. Инженерной службе, однако, и дальше поручалось продолжать его детальную подготовку.
В это время командарм 50-й генерал Добыш появился в полку Корнеева вместе с генералом Колосовым. Владимир Егорович сразу заключил, что последует какое-то важное дело. Генералы побывали на боевых комплексах 1-го и 2-го дивизионов и только после обеда появились в полковом штабе. Вначале они вели разговор только с полковником Корнеевым.
– Конечно, не все нам, военным, до конца понятно в сложившейся ситуации, – сказал Федор Иванович. – Политики оценивают ее однобоко, без учета обоюдных ядерных возможностей сторон. Но они отдают приказы военным. Сейчас центр мировой напряженности переместился в Карибский бассейн. Американцы усиливают политический нажим на Кубу, организуют экономическую блокаду Острова свободы. По их инициативе, в феврале Куба была исключена из Организации американских государств. На военных базах Соединенных Штатов продолжается активная подготовка армии вторжения из числа кубинских эмигрантов. В связи с усиливающейся угрозой интервенции Кубинское правительство обратилось к Советскому Союзу с просьбой о немедленной помощи в укреплении обороноспособности своей страны.
Сказав это, командарм 50-й ракетной сделал продолжительную паузу, как бы приглашая собеседников к диалогу.
Командир дивизии Колосов уточнил:
– Но Советское правительство пока никакого военного решения не приняло, товарищ командующий?
– Пока не приняло, – ответил генерал Добыш и добавил: – Не легко его принять, Александр Алексеевич. Любая помощь Кубе с нашей стороны тотчас будет квалифицироваться в Вашингтоне как очередная угроза безопасности Соединенным Штатам.
– Но и уступать им нельзя, товарищ командующий, – твердо заявил Колосов. – Сейчас ситуация в соотношении ядерных потенциалов уже другая. Нам есть, чем ответить агрессору.
– Правильно, товарищ командир дивизии, ответить есть чем. Но ядерная война нанесет непоправимый ущерб всей планете. Это тоже надо учитывать, – с явным сожалением возразил Добыш.
– Я хорошо помню их планы нанесения таких ударов по нашей стране, Федор Иванович. «Троуджен», «Дропшот», «Троян». Каждый следующий – грознее предыдущего, – продолжал генерал Колосов. – В общем, ситуация не простая.
Полковник Корнеев с интересом слушал диалог старших военачальников и никак не мог понять, а чем все же может ситуация обернуться для личного состава его части. Но вот генерал-лейтенант Добыш повернулся в его сторону и совершенно спокойно, даже буднично, сказал:
– Владимир Егорович выслушал нашу дискуссию и ждет, чем генералы Добыш и Колосов намерены озадачить его полк. – Конкретную задачу, товарищ полковник, мы поставить вам сегодня еще не в состоянии, но нужно быть готовым ко всему, в том числе и к передислокации на Кубу, – сказал Добыш. – Насколько мне известно, в правительстве страны прорабатывается и такой оперативный вариант.
– А разве сейчас на Кубе нет наших войск? – удивился Корнеев.
– Есть, Владимир Егорович, – уверенно ответил Добыш. – Есть авиация, моряки, танкисты, десантники. Всего понемногу. Но ракетчиков нет. А они могут потребоваться для подкрепления.
Обнаружив в майоре Алексееве прочного единомышленника, капитан Фомин запросто делился теперь с коллегой самыми конфиденциальными новостями. Покидая в середине марта очередное совещание у командира полка, Лев Никонович придержал Алексеева у входа в их общую казарму, негромко спросил:
– Не знаешь подробностей, Андрей Степанович, по Минску?
– О каких подробностях ты говоришь, Лев Никонович? – переспросил командир 1-го дивизиона.
– Как о каких? Ты разве не слышал, что во время «царской охоты» в Беловежье на «главного кукурузника» страны было совершено неудачное покушение? – пояснил Фомин.
– Надо же, обстановка в стране и в мире хуже некуда, а руководители еще и на любительскую охоту выкраивают время? – в унисон коллеге удивился Алексеев.
– Охота, конечно, нужна, Андрей Степанович. Хрущев сам учредил «пустые четверги», но без мяса обедать не желает, – Фомин говорил внешне серьезно, но в его голосе сквозил явный сарказм. Было очевидно, что командир транспортного дивизиона напрямую говорил коллеге то, что думал.
– Правильно мыслишь, Лев Никонович, но от твоего суждения не становится легче, – возразил майор Алексеев. – Может так случиться, что скоро, вместо передислокации в ГДР, именно наш полк перебросят на Кубу. А это пятнадцать или двадцать суток океанской болтанки.
– Неужели, думаешь, произойдет такое? – Фомин посмотрел на Алексеева с недоверием. – Для моего дивизиона двойная нагрузка выпадет, Андрей Степанович. Никто еще не загружал нашу громоздкую технику в корабельные трюмы, да и как ее можно там надежно закрепить?
…Всю весну, в соответствии с директивой «Мангуста» президента Соединенных Штатов Кеннеди, американское командование целенаправленно готовило вторжение своих войск на Кубу. В операции планировалось использовать две воздушно-десантных, две бронетанковых, две пехотных дивизии и одну дивизию морской пехоты при поддержке сотен боевых кораблей и тысяч самых современных самолетов.
Когда угроза вторжения к началу июня стала очевидной, Советское правительство подписало Договор о военной помощи Кубе. Руководствуясь постановлением Совета Обороны СССР от 13 июня, Генштаб вооруженных сил страны отдал боевые распоряжения всем видам войск. Началась подготовка к проведению стратегической операции «Анадырь».
51-я дивизия ракетных войск стратегического назначения из состава 43-й армии стала главной ударной силой всей группировки советских вооруженных сил, сдерживающих агрессивные намерения Соединенных Штатов против Кубы. Согласно первоначальному плану, дивизия включала четыре ракетных полка, вооруженных ракетами Р-12, а также отдельный стартовый дивизион с ракетами Р-14. Каждый из ракетных полков обеспечивался ремонтно-технической базой с ядерными головными частями. Отдельный стартовый дивизион обеспечивался одной сборочной бригадой с соответствующими ядерными боеголовками.
В поддержку ракетной дивизии выделялись: две дивизии ПВО – по три зенитно-ракетных полка; четыре мотострелковых полка, усиленных дивизионами тактических ракет «Луна» и танковыми батальонами; истребительный авиаполк МиГ-21, вертолетный полк и специальная эскадрилья Ил-28; бригада ракетных катеров; отдельный полк «Сопка».
От тыловых частей и служб боевого обеспечения в группировку входили: полк связи, три широкопрофильных мобильных госпиталя, технические мастерские и склады.
Главкомом советской группировки на Кубе был назначен дважды Герой Советского Союза, генерал армии Плиев. От ракетных войск в его штаб входили генерал-лейтенанты Данкевич и Анкидинов, а также генерал-майор Гарбуз.
На основании директивы Генштаба 51-я ракетная дивизия генерал-майора Стаценко, из дислоцированной на Украине 43-й армии, была дополнена одним ракетным полком, стартовым дивизионом, ремонтно-технической базой и одной сборочной бригадой из состава 29-й ракетной дивизии генерал-майора Колосова. Численный состав усиленной ракетной дивизии превысил, таким образом, десять тысяч бойцов.
