Происхождение Второй мировой войны - Тышецкий Игорь Тимофеевич
Первая сессия Ассамблеи Лига Наций состоялась в ноябре 1920 года в Женеве, куда Секретариат во главе с Драммондом перебрался после покупки отеля «Националь», ставшего штаб-квартирой Лиги. До этого времени Совет Лиги вел кочевой образ жизни, собираясь раз в месяц в различных городах. Четыре заседания состоялись в Париже, три — в Лондоне и по одному — в Риме, испанском Сан-Себастьяне и Брюсселе. За первые годы своего существования Лига Наций успела рассмотреть много второстепенных вопросов, связанных с нормализацией послевоенной жизни, главным образом, в Европе. Она взяла под свое управление жизнь в Данциге и Сааре, провела референдум в Верхней Силезии, решила шведско-финский конфликт вокруг Аландских островов и пыталась решить польско-литовский конфликт вокруг принадлежности Вильно. Совет Лиги рассматривал жалобу Ирана на советскую бомбардировку иранского побережья Каспийского моря и пытался отстоять независимость Армении от посягательств Турции и Советской России. Сложность решения многих из этих вопросов усугублялась тем, что их рассмотрение шло параллельно с формированием органов самой Лиги Наций и отсутствием на первых порах четкой системы финансирования. Пожалуй, лишь Аландский конфликт удалось закрыть полностью и эффективно. Швеция и Финляндия приняли решение Лиги Наций, по которому Аландские острова оставались в составе Финляндии, хотя их население составляли шведы. Быстро выяснилось, что в каких-то вопросах (Армения, Иран) Лига Наций не могла проводить эффективную политику, поскольку эти территории находились вне сферы контроля ее членов. В случае с Арменией вначале Совет, а затем и Ассамблея даже попросили не вошедшую в Лигу Наций Америку взять на себя защиту независимости этого нового государства 166. Президент Вильсон дал согласие, но Сенат, как и следовало ожидать, в июне 1920 года отклонил эту просьбу. Только 12 сенаторов-демократов поддержали Вильсона 167. Пока Лига Наций решала, что делать дальше, независимая армянская республика просто перестала существовать.
Почти сразу же после начала работы новой организации появились и сознательные игнорирования или нарушения ее постановлений. Первым нарушителем такого рода стала Польша, которая вопреки решению Совета и собственным обещаниям силой захватила Вильнюс, объясняя это «самодеятельностью» польских военных. Впоследствии стало известно, что польская армия действовала по прямому указанию Верховного командования из Варшавы, и это привело к потере Польшей репутации добросовестного члена Лиги Наций, посчитавшей действия поляков «бесчестными» 168. В течение всего периода между двумя мировыми войнами Польша выступала одним из главных возмутителей спокойствия в Восточной Европе, нарушая как решения Лиги, так и взятые на себя договорные обязательства (например, по отношению к национальным меньшинствам). Ни с одним из сопредельных государств Польша не смогла выстроить нормальных добрососедских отношений. «Польша — один из злейших правонарушителей», — вынужден был констатировать Ллойд Джордж 169. В 1920 году, то есть практически сразу вслед за рождением Лиги Наций, англичане даже рассматривали вопрос об исключении Польши из этой организации и отказе гарантировать ее территориальную целостность 170.
Можно по-разному оценивать деятельность Лиги Наций в первые годы ее существования. Сенатор Лодж, например, через четыре года после создания Лиги писал, что «в том виде, в котором она существует, Лига является безобидным объединением, периодические международные конференции и дискуссии в рамках которого могут даже приносить пользу». Но Лига, считал он, «не может сделать ничего, чтобы предотвратить войны», а вопрос о «принадлежности малоизвестных в мире Аландских островов, единственном достижении, которым Лига так хвалится, никогда не перерос бы в войну», потому что ее не допустили бы великие державы 171. Понятно, что Лоджем руководило желание оправдать себя и лишний раз объявить, что Сенат уберег Америку от участия в сомнительном мероприятии. Но нельзя также не видеть, что родилась совсем не та Лига, о которой мечтали Вильсон и его сторонники во время Парижской мирной конференции. Прав был Бальфур, полагавший, что «единственным реальным оружием Лиги был бойкот, и невозможно было заставить ее членов прибегать к мобилизации своих сил» 172. Организация, к сожалению, родилась ущербной. Ее представители много говорили о мире, но когда возникала необходимость его защитить, они не могли ничего противопоставить тем, кто его нарушал. Это понимали все, даже приверженцы Лиги. «Некоторые утверждают, что Лига Наций могла бы оказать экономическое давление, — с горечью говорил Эдуард Грей, объясняя очередное бездействие организации. — Устав Лиги позволяет прибегать к такому средству. Это правда, но посмотрите на географическую карту. Экономическое давление невозможно применить до тех пор, пока оно не будет осуществляться в сотрудничестве с правительством Соединенных Штатов» 173. Получался замкнутый круг, в котором главной задачей Лиги становилась пропаганда идей мира. «В результате постоянного общения друг с другом, — писал японский представитель виконт Исии, — различные делегаты в значительной мере утратили свой ярый патриотизм и превратились в умеренных и сговорчивых людей, готовых приступить к разумному обсуждению международных вопросов. Войну они теперь считали преступлением и от всего сердца желали мира» 174. Но этого было явно недостаточно, чтобы предотвращать войны.
Конечно, все могло пойти иначе, и эффективность Лиги Наций была бы совсем иной, если Соединенные Штаты стали бы членом этой организации, пусть даже со всеми сенатскими оговорками. Но этого, к сожалению, не случилось. Новый президент США Уоррен Гардинг вскоре после вступления в должность озадачил весь мир, заявив, что Лига Наций является всего лишь инструментом для претворения в жизнь положений Версальского мирного договора. После этого из Америки последовало несколько заявлений о том, что Гардинг намерен создать новую всемирную организацию взамен Лиги Наций и новый международный трибунал. Было даже объявлено, что специальный эмиссар президента Элиу Рут посетит в ближайшее время европейские столицы для обсуждения деталей создания этих новых организаций. Эффект от таких заявлений был большой, но непродолжительный. Французское правительство послало было в Женеву своего представителя, который не очень настойчиво и, естественно, безуспешно пытался убедить Эрика Драммонда временно, до прояснения дальнейших американских шагов, свернуть активность Лиги Наций 175, но из этой затеи ничего не получилось. Да и Гардинг к своим громогласным инициативам больше не возвращался.
Вопреки многочисленным ожиданиям, Лига Наций не заменила собой традиционную дипломатию, а стала своего рода «довеском» к ней. Ставшие членами Лиги великие державы, прежде всего Англия и Франция, старательно перекладывали на новую организацию ответственность за решения тех спорных ситуаций, с которыми по каким-либо причинам не хотели возиться сами. Никогда не отличавшийся особым трудолюбием Бальфур даже жаловался на одном из первых заседаний Совета, что разные правительства заваливают Лигу таким количеством вопросов, что она не в состоянии их рассмотреть 176. В свою очередь, члены Совета нагружали небольшой Секретариат Драммонда многочисленными запросами на подготовку экспертных заключений. Большинство руководителей английской внешней политики в межвоенный период «видели в Лиге лишь еще один инструмент в британском дипломатическом арсенале» 177. Причем далеко не самый главный. Для Франции основной задачей по-прежнему оставалось обеспечение не всеобщей, а только собственной безопасности. Американцы не стали ратифицировать обещанные Франции гарантии, соответственно, и английские гарантии остались только на бумаге. Англичане возвращались к старой политике поддержания баланса интересов, и будущее Антанты было под вопросом. Теперь французам предстояло решать задачу безопасности исключительно собственными силами. К концу 1919 года большинство французов были убеждены, что мировая война не стала последней, а мир на самом деле является лишь перемирием 178. Старый французский союзник на востоке — Россия таковым больше не считалась. Поэтому мысли французских политиков были заняты поиском новых союзников в Восточной Европе для грядущего противоборства с Германией. Они создавали Малую Антанту, включавшую Польшу, Чехословакию и Румынию. Пока же Франция стремилась выжать из Германии как можно больше репараций и максимально усложнить немцам возвращение в европейское сообщество народов. Лига Наций играла в этих планах далеко не главную роль. Лига родилась, но ее первые шаги в Европе были связаны с разрешением только тех конфликтных ситуаций, которые Англия и Франция не считали непосредственной угрозой своим интересам. Такие, второстепенные конфликты передавались на рассмотрение Лиги Наций, и в их урегулировании она приобретала свой начальный миротворческий опыт.
