Клаус Полькен - Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии)
И все-таки 12 декабря 1957 г. против участников гангстерской конференции в Апалачине состоялось судебное разбирательство. Джон Орменто, Рассел Буффалино, Джузеппе Профачи, Маггадино — все они в один голос сослались на 5-ю поправку и отказались давать показания суду. Маггадино, бизнесмен из города Ниагара-Фоле, иммигрировавший в США из Сицилии 22 года назад, уже при первом же вопросе, заданном ему судьей, энергично замотал головой. Он, видите ли, не понимает по-английски. Но и после того как прибыл переводчик, от него ничего не удалось добиться. На каждый вопрос он давал стереотипный ответ: «5-я поправка».
Лучано остается «чистым»
Некоторое исключение, пожалуй, представлял Джон С. Монтана из города Буффало, родившийся на Сицилии. Этот седовласый 64-летний мужчина в отлично сшитом синем двубортном костюме, владелец таксомоторного парка, принадлежал к кругу влиятельнейших людей своего города. Принадлежность к синдикату преступников он скрывал настолько умело, что жители города считали его филантропом. Ко дню благодарения и к рождеству он имел обыкновение дарить нуждающимся сотни индеек. Для какой-нибудь благотворительной акции Монтана всегда был готов предоставить в распоряжение устроителей свои машины. Наряду с таксомоторной компанией «Ван дейк кэб компани» Монтана владел также ликеро-водочным заводом «Фронтиер ликвор корпорейшн» и ипподромом «Монтана рэйс хоре стэйблс».
Как-то жители Буффало выбрали его даже «мужчиной года». В 1955 г., когда итальянский министр внутренних дел Марио Шельба посетил Нью-Йорк, дон мафии Монтана был приглашен на банкет в честь высокого гостя, устроенный губернатором Гарриманом, а в 1956 г. во время предвыборной кампании он был председателем комитета, который приветствовал в Буффало Ричарда Никсона, кандидата на пост вице-президента от республиканской партии.
И вот теперь, во время судебного расследования, он, так же как и все остальные, рассказывал байки о страдавшем сердечным недугом Джо Барбаре.
По окончании работы следственная комиссия составила отчет о конференции в Апалачине. В глазах американской общественности с этим делом было покончено. Отчет комиссии был юридическим шедевром и заканчивался следующими выводами: «1. Встреча в Апалачине 14 ноября 1957 г. указывает на то, что в стране существует и активно действует объединение или организация преступников, деятельность которых не ограничена рамками США. 2. Обнаружение встречи в Апалачине было прямым следствием отличной работы сержанта Эдгара Кроссуэлла из полиции штата Нью-Йорк. Если бы не его наблюдательность и оперативность и осознание своего долга, эта встреча, вероятно, прошла бы незамеченной. В лучшем случае это привлекло бы внимание преступного мира. 3. Несмотря на это, случившееся указывает на серьезные недостатки в работе государственных органов, в задачу которых входит охрана закона. Встреча в Апалачине поставила страну перед необходимостью создания государственного центрального органа для непрерывного наблюдения за организованной преступностью и рэкетом».
Отчетом, в котором умелые и решительные действия Кроссуэлла были удостоены высочайших похвал, власти исчерпали инцидент в Апалачине. Все старания сержанта в конечном счете были напрасны: Кроссуэлл упустил из виду, что заодно с «Коза нострой» был не только капитан полиции Глайтман и ему подобные. Он не учел, что современные гангстеры были и бизнесменами, чьи фирмы были прочно связаны с крупными монополиями. В Соединенных Штатах, где процесс концентрации в экономике достиг наивысшего в капиталистическом мире уровня, уже давно нет независимых предпринимателей. Удар по всем фирмам, которые так или иначе связаны с организованной преступностью, одновременно означал бы удар по ведущим монополиям. Даже если бы в США не было ни одного полицейского и судьи, которого можно было бы подкупить, то и тогда акции такого необычайно честного полицейского, как сержант Кроссуэлл, не имели бы никакого успеха.
Несмотря на некоторые довольно интересные подробности, которые вскрыло проведенное расследование, дело о конференции в Апалачине так и осталось фарсом. По поводу этого скандала Лучано дал журналистам в Неаполе следующее интервью: «Пока я не прочел в газетах всех этих сплетен, мне ни разу в жизни не доводилось слышать об Апалачине. Я по-прежнему не знаю, где он, собственно говоря, находится, — да мне это и безразлично. Я пунктуально плачу подоходные налоги. Я абсолютно не причастен к этому делу».
Спустя несколько дней после конференции гангстеров в Апалачине полиции удалось подслушать телефонный разговор между Энтони Маггадино, доном мафии из Ниагара-Фоле, и Сальваторе Джанканой, по прозвищу Сэм или Момо.
Джанкана. Теперь, я надеюсь, ты доволен. Полиция застукала 58 наших лучших парней.
Маггадино. Должен признаться, ты был прав, Сэм, в твоем городе этого бы не произошло.
Джанкана. Да, у меня такого бы не было. Чикаго — самое безопасное место на свете для большой встречи. Мы могли бы разместиться в моем мотеле. Я предоставил бы парням для разъездов автомашины из наших прокатных фирм, а под занавес мы могли бы устроить банкет в одном из крупнейших моих ресторанов. Туда бы полицейские не посмели сунуться. Кроме Чикаго есть лишь три города, где шефы полиции у нас в кармане.
Да, Чикаго по-прежнему был для «Коза ностры» надежным убежищем. Один высокопоставленный служащий американского министерства юстиции в 1965 г. жаловался: «Чикаго — город в тисках мобов, и в этом смысле он хуже любого другого американского города. Здесь синдикат преступников пустил такие прочные корни и так разросся, что его почти невозможно уничтожить. Он обосновался почти во всех областях общественной жизни».
Наследство Аль Капоне
В ту пору шефом чикагской «семьи» мафии был Сальваторе (Сэм) Джанкана. В 1957 г., незадолго до конференции в Апалачине, Энтони Аккардо, его предшественник, ушел на «заслуженный» отдых. Аккардо, как ранее это уже сделал дон Джонни Торрио, не дожидаясь «сигнала», добровольно отказался от руководства чикагской «семьей». По оценкам специалистов, годовой оборот этого отделения «Коза ностры» составлял 2 млрд. долл. На долю его главы приходилось столько, что Аккардо смог построить себе в аристократическом предместье Ривер-Форест западнее Чикаго огромную виллу, которую мафиози благоговейно называли «дворцом». 22 комнаты, плавательный бассейн, выложенный черным ониксом, шесть отделанных золотом и ониксом ванн скрашивали на старости лет жизнь Аккардо.
А жизнь Аккардо действительно была нелегкой: в общей сложности полиция 24 раза арестовывала его, правда, каждый раз он быстро выходил на свободу. Лишь в 1960 г. мафиозо предстал перед судом — за укрывательство имущества от обложения налогом! Он сообщал властям ложные сведения о своих доходах, которые якобы получал как совладелец пивоваренного завода. Его осудили к шести годам тюрьмы, но вскоре дона мафии выпустили на свободу под залог, а в 1962 г., на повторном процессе, оправдали.
Имя Аккардо еще раз попало в печать, когда его сын женился на бывшей королеве красоты Жаннет Мэри Холетт, дочери богатого скотопромышленника. 11 июля 1964 г. информационное агентство ЮПИ сообщило: «Преступный мир Чикаго достиг вершины общественного признания». После венчания в церкви Винсент-Феррер в Ривер-Форест новобрачные приняли на вилле Аккардо 1200 гостей. За оградой со специальными фотокамерами и биноклями расположились служащие уголовной полиции. А тем временем в особняке двадцать официантов подавали к роскошно сервированному столу изысканнейшие блюда и вина. Среди приглашенных полицейские заметили Поля Рикку, мафиозо, который в свое время был одним из участников голливудской аферы Уильяма Биоффа, а позднее с помощью высокопоставленных политиков освободил Аккардо из тюрьмы. (В 1965 г. американский суд принял решение выслать Рикку из страны.) На торжество явился и преемник Аккардо — Сэм Джанкана.
Сальваторе (Сэм) Джанкана родился на Сицилии в 1910 г. Двадцати лет от роду он уже угодил за решетку по подозрению в убийстве. В 1943 г., отбыв очередной срок наказания за взлом и нелегальное изготовление алкогольных напитков, Джанкана был призван на военную службу, однако в скором времени какой-то военный врач отправил его домой, выдав бывшему телохранителю Аль Капоне справку, удостоверявшую, что тот «органический психопат с комплексом неполноценности и асоциальными чертами характера».
Между тем этот «психопат» управлял из особняка в Ривер-Форест огромным хозяйством. Джанкана владел контрольными пакетами акций трех прачечных комбинатов, четырех автомобильных фирм, дюжины отелей и мотелей, трех скотобоен, фирмы по прокату автомобилей, гаража, восьми банков и мелких кредитных учреждений, двух фирм музыкальных автоматов, а также множества ресторанов и ночных клубов.
