Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля - Коллектив авторов

В октябре 1971 года, через семь месяцев после того, как он начал отбывать свой срок, Фраункнехт обратил внимание на небольшую заметку в одной из газет. Заметка касалась первого испытательного полета нового израильского самолета, который получил наименование «Нешер» («Орел»), Из этой заметки, а также из других сообщений, которые появились в газетах в последующие дни, Фраункнехт понял, что речь шла об израильском варианте «Миража», чертежи которого он помог получить израильтянам.

Когда Фраункнехт наконец вышел из тюрьмы, один из израильских друзей пригласил его вместе с женой к себе в гости. Этот визит «совпал» с торжеством, посвященным первому публичному показу гордости израильской авиастроительной индустрии — истребителя-бомбардировщика «Кфир» («Молодой лев»). На демонстрацию сверхзвукового самолета прибыли журналисты со всего мира. И все они немедленно узнали в этом самолете «родного брата» французского «Миража-5».

Военный эксперт из ФРГ, толкнув в бок своего коллегу из Франции, сказал: «Сын “Миража”».

Стоявший невдалеке невысокий человек с коротко подстриженными волосами и бледным лицом услышал шутку и слегка улыбнулся. Альфред Фраункнехт лучше, чем кто-либо еще из присутствовавших, понял смущение француза, вызванное словами его коллеги. До сих пор французы очень тяжело переживают случившееся.

Когда «Кфир» взлетел в небо над Тель-Авивом, Фра-ункнехт почувствовал особенную гордость, увидев результаты своего труда. Но гордость эта была с примесью горечи: Фраункнехт вдруг понял, что слава шпиона — это слава одиночки.

Он ожидал, что в Израиле его будут встречать оркестрами и букетами цветов. Однако он был просто проигнорирован израильскими официальными лицами. Казалось, никто не знал, кто он такой. Правительство даже не оплатило его проезд в Израиль — это сделал владелец отеля, симпатизировавший Фраункнех-ту. Единственный правительственный чиновник, с которым ему удалось встретиться, сказал ему по секрету, что ни Моссад, ни любое другое правительственное учреждение не признают его роли в создании «Кфира». Признанием заслуг Фраункнехта они сознаются в том, что ведут шпионаж на территории Швейцарии.

Уже в Швейцарии один знакомый адвокат сказал Фраункнехту:

— Ну, что же, это совершенно естественно для разведки. Никто никогда ничего не признает.

Альфред и Элизабет Фраункнехты живут теперь в пятикомнатном домике на улице Флора в швейцарской деревеньке Аардорф, недалеко от Винтертура.

Соседи называют их дом «маленький Израиль» благодаря многочисленным книгам и сувенирам из этой страны, которые присылают бывшему инженеру его почитатели. Есть также книги на немецком, французском и английском языках; стаканы, присланные стеклодувами Хеброна. Но на самом видном месте — подарок ВВС Израиля: альбом с фотографиями.

В кафе, расположенном рядом с его домом, Альфред Фраункнехт пользуется необычайной популярностью.

Несмотря на судимость, его приятели относятся к нему с благоговением. Как сказал один из них, «его единственным, на наш взгляд, преступлением, было то, что он позволил себя схватить! Обычно мы, в Швейцарии, не прощаем такого рода преступления, но для Альфреда Фраункнехта мы делаем исключение».

Выйдя из тюрьмы, Альфред поменял несколько мест работы. Теперь он занимается изобретательством. Одно из его наиболее удачных изобретений — дешевый кондиционер воздуха для маленьких автомобилей.

Но особое удовлетворение ему принесло другое изобретение. Это — устройство, используемое в офисах для автоматического скрепления ненужных документов прямо в корзинах, куда они складываются, и для последующего их удаления оттуда. Бережливые швейцарские бизнесмены приобрели уже более 15 тысяч таких полезных приспособлений.

Не так давно Фраункнехт направил образец этого приспособления в министерство обороны Франции. К сожалению, там никто не оценил его изобретение: его не поблагодарили и не вернули приспособление. До сих пор в этом учреждении очень болезненно воспринимается все, что связано с ненужными документами.

Фраункнехт по-своему воспринимает невежливость французов.

— Это на них похоже, — говорит он. — А говорят, у швейцарцев нет чувства юмора!

Шпионаж против Израиля

В то время как Моссад неусыпно следил за тем, что происходило во враждебных Израилю странах, иностранные разведки не ослабляли своего внимания к Израилю. Поэтому Моссад, как и другие разведывательные израильские службы, вел непрерывную войну против разведок государств — противников Израиля.

В следующих главах говорится лишь о нескольких контрразведывательных операциях, которые были осуществлены при участии Моссад.

Израиль Беэр — друг Бен-Гуриона

Израиль Беэр, или «Пипке», как все звали его за глаза, бурно негодовал по поводу вызова, полученного им от Исера Харела. Он получил записку, написанную в категорическом тоне, не допускавшем никаких возражений: «Зайдите ко мне в кабинет!»

Общепризнанный в Израиле эксперт по военным вопросам и ближайший друг самого Бен-Гуриона, Беэр был заметной фигурой в политической жизни еврейского государства. Эмигрировав в Палестину из Австрии в 1938 году, он вступил в подпольную армию «Хагана» и прослужил в ней много лет. Имея прекрасные аналитические способности и блестящее-военное образование, он легко продвигался по службе, быстро дослужившись до полковника [41]. В конце Войны за независимость Беэр был назначен на должность начальника оперативного отдела генерального штаба израильской армии. Его частенько видели рядом с Бен-Гурионом на официальных церемониях.

В 1950 году Беэр, выйдя в отставку, занялся политической деятельностью, сохранив, однако, интерес к военной сфере и хорошие контакты среди сотрудников министерства обороны Израиля. Он присутствовал на сверхсекретных заседаниях в генеральном штабе, имел доступ к любой информации [42]. Планы передвижения войск, проекты секретных документов, касающиеся обороны Израиля, проходили через Беэра. В 1955 году его попросили написать официальную историю Войны за независимость, предоставив специальное помещение в здании министерства обороны, где он мог работать.

Известность Беэра как военного эксперта распространилась далеко за пределы Израиля. Он читал лекции по военному искусству в ряде европейских стран, в частности в ФРГ, где произвел глубокое впечатление lia таких крупных политических деятелей, как Франц Йозеф Штраус и генерал Рейнгардт Гелен, возглавлявший в то время разведку Западной Германии.

Выступая с лекциями перед молодежной аудиторией в ходе поездки по ФРГ, Беэр напоминал им о долге перед родиной, о необходимости превратить страну в сильное демократическое государство перед лицом «коммунистической угрозы, исходящей с Востока».

Блестящий анализ стратегии, необходимой в условиях войны в Европе, принес Беэру заслуженный авторитет среди высокопоставленных военных в руководстве НАТО. Официальные представители министерства обороны Франции открыто превозносили его глубокое понимание военных проблем.

Вот почему, когда осенним вечером 1960 года Беэр был вызван к Исеру Харелу в столь категоричной форме, он почувствовал только раздражение: тон записки не соответствовал столь важной фигуре, какой был Беэр. Поэтому он даже не пытался скрыть чувство раздражения, войдя в кабинет Исера Харела с сигарой в зубах и плюхнувшись без приглашения хозяина в кресло напротив стола шефа Моссад. Стряхнув пепел с сигары небрежным щелчком большого пальца, он наклонился вперед и сказал: «Давайте прямо к делу. Я спешу!»

Исер посмотрел в немигающие глаза лысого профессора Беэра. Буквально все на лице пришедшего, вплоть до его желтых усов со следами пепла от сигары, выражало презрение к Харелу. Цо Исер был не из тех, кого можно смутить. Он продолжал изучать лицо Беэра, затем задал два коротких, но многозначительных вопроса: «Почему вы продолжаете посещать Восточный Берлин? Для чего вы ездили в Польшу?» Затем Харел властно повысил голос: «Я вас уже предостерегал против связей с коммунистами». Грохнув кулаками по столу, Исер буквально взорвался: «Я в последний раз предупреждаю тебя, Беэр! Я запрещаю тебе ездить в Европу!»