Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №11 (2004)
В книге не обойден и пикантный сюжет о масонах. Видное место в ложах занимали руководители французской политики Клемансо и Тардье, в Чехословакии — Масарик и Бенеш. Воистину, придется поставить тут “и т. д.”. Видимо, среди руководителей великих держав только в окружении Сталина не было масонов (уточним: уже не было...).
В памяти нашего народа Иоахим Ульрих фон Риббентроп, потомственный военный, гусарский офицер в Первую мировую войну, а потом министр иностранных дел у Гитлера, остался таким, как изображали его газетные карикатуры времен войны. Ну, на войне как на войне, однако пришло время и тут, как и во многом ином, разобраться спокойно и объективно. Именно этим занялся В. Э. Молодяков.
То был одаренный дипломат и политик. Главное же для нас, что он придерживался традиций Бисмарка в отношениях с Россией, называемой тогда СССР. Линию на союз континентальных держав Германии — Италии — СССР — Японии он отстаивал перед фюрером вплоть до рокового июня 1941 года. Он в Берлине был главным двигателем в соглашении с Москвой, пренебрегая идеологическими обстоятельствами как второстепенными. Более того, он воздействовал в меру своих возможностей в этом смысле на Молотова и даже Сталина, хотя тот был сдержан и недоверчив.
Деятельность фон Риббентропа в подготовке пакта с Советским Союзом досконально исследована. Вот один из ключевых документов — инструкция для германского посла в Москве фон Шуленбурга, составленная Риббентропом для Молотова 15 августа 1939 года. Обратим внимание на дату, а также на то, что Шуленбург также был твердым сторонником сближения с СССР-Россией. В документе предлагалось с предельно допустимой для языка дипломатов откровенностью:
“Германское правительство и Советское правительство должны на основании всего своего опыта считаться с тем фактом, что капиталистические демократии Запада являются неумолимыми врагами как Национал-Социалистической Германии, так и Советского Союза. Сегодня, заключив военный союз, они снова пытаются втянуть СССР в войну против Германии. В 1914 году эта политика имела для России катастрофические последствия. В общих интересах обеих стран избежать на все будущие времена разрушения Германии и СССР, что было бы выгодно лишь западным демократиям”.
В этих почти откровенных словах был известный политический резон, причем, повторим, вне зависимости от идейных расхождений. Долгое время для либеральной интеллигенции слово “демократия” звучало почти магически — ну, теперь-то все набрались этого самого “демократического” опыта, после чего можно более основательно оглянуться на свое недавнее прошлое.
23 августа 1939 года в Москве был подписан пакт о ненападении между СССР и Германией. Теперь, безусловно, ясно, что это стало несомненной победой советской внешней политики. Впервые за 25 лет на западных рубежах страны установился мир. Да, он продлился неполных два года, но заговор западных держав был тем не менее сорван. Это, в общем, ныне хорошо известно. Хуже понимают до сих пор, как этот пакт облегчил положение СССР на Дальнем Востоке. Ведь именно в двадцатых числах августа шли решающие сражения с японской армией на реке Халкин-Гол в восточной Монголии. Московский пакт был для Токио полной неожиданностью. Это значительно облегчило действия советской дипломатии в установлении вскоре более или менее приемлемого для нас сосуществования с Японией — чрезвычайно сильной тогда в военном отношении. Более того, наметился путь к коренному улучшению обстановки на советском Дальнем Востоке. И это важнейшее политическое событие тоже стало следствием Московского пакта!
Либералы международные, а в особенности — “российского разлива”, очень любят скорбеть о судьбе “несчастной Польши”. Да, народ польский, попавший под свирепую лапу Гитлера, нельзя тут не пожалеть. Но кто стал первопричиной? Несомненно, тогдашняя националистическая верхушка в Варшаве, буквально помешанная на застарелой русофобии. В монографии к этому в общем-то известному сюжету добавлено многое — и весьма впечатляющее. Разведотдел польского генштаба подготовил доклад в декабре 1938 года, суть его в одной краткой фразе: “Главная цель — ослабление и разгром России”. Через девять месяцев Польское государство вместе со своим дальновидным генштабом перестало существовать. А освободили разрушенную Варшаву опять-таки советские (российские) солдаты. (Сейчас вот шесть тысяч польских войск направлены в далекий Багдад. Зачем? Видимо, правы были античные авторы, что история никого ничему не учит...).
В монографии подробнейшим образом и по новым документам исследован сложнейший ход взаимоотношений СССР и Германии с осени 1939-го по весну 1941 года. Никогда еще этот сюжет так обстоятельно не освещался. Кульминацией, несомненно, тут стали переговоры Молотова с немецким руководством в середине ноября 1940 года в Берлине. Документы переговоров с нашей стороны были строжайше засекречены и опубликованы лишь несколько лет назад. Нам довелось уже давать оценку этому событию. Процитируем ее, ибо то публиковалось на два года ранее книги В. Э. Молодякова, и наши оценки в целом совпали:
“Молотов, получив четкие и жесткие yстановки от Сталина, держался на переговорах очень твердо и решительно, Риббентроп и Геринг даже несколько тушевались перед ним, обходя наиболее острые вопросы. Решающий разговор произошел с Гитлером 13 ноября. Тот был не менее тверд и совершенно безоговорочен в мнениях. Советская сторона хотела видеть зоной своего влияния Финляндию, Румынию и Болгарию с претензией на Черноморские проливы. Гитлер эти намерения, безусловно, отверг, давая намеком понять, что Европа и всё Средиземноморье являются сферой интересов Германии и ее союзницы Италии. Германская сторона без обиняков предлагала, что “центр тяжести интересов СССР лежит в направлении на юг, то есть к Индийскому океану”. Гитлер по сути предлагал передел мира: за Германией — Европа, за СССР — Средний Восток, за Японией — Тихоокеанская Азия. То есть столкнуть нас с Британской империей, которая была еще очень сильна и совсем не собиралась сдаваться. Ясно, что переговоры в Берлине ни к какому положительному решению не привели. Война становилась всё более очевидной” (“Сталин: уроки жизни и деятельности”, 2002).
В. Э. Молодяков обращает внимание еще на одно обстоятельство, которое до сих пор замалчивается: за Британской империей стояли масонские Соединенные Штаты. На выборах в США в ноябре 1940-го 90% граждан были, безусловно, против вмешательства в европейскую войну. Масон Рузвельт, женатый на еврейке, это избирателям пообещал. А через год произошла провокация в Пёрл-Харборе. О том теперь в Голливуде снимают слащавые фильмы и показывают их по нашему еврейскому телеящику. Сталин, разумеется, имел это в виду, принимая решения.
Подробнейшим образом и на основании совершенно новых источников разобраны советско-японские отношения в тот драматический период. Они завершились безусловной победой нашей дипломатии, причем личная заслуга тут самого Сталина бесспорна и очевидна. 13 апреля 1941 года в Москве министр иностранных дел Японии Мацуока подписал пакт о нейтралитете. Дипломатической легендой остался тот факт, что на Ярославском вокзале японского министра провожал сам Сталин. Это вызвало гул во всем мире, и было отчего! Только в Берлине молчали, ибо Гитлер и всё германское руководство поняли: Япония на совместную войну против СССР с ними не пойдет. Так позже и случилось. Сталину удалось вбить клин между Германией и Японией накануне 22 июня.
Исследование завершается выводом, как всегда у автора, кратким и четким: “На рубеже 1940—1941 гг. “континентальный блок” был возможен. Причем возможен в силу не “сговора диктаторов” и тем более не “единства тоталитарных идеологий”, но в силу общности глобальных геополитических интересов трех сильнейших стран Евразии... Почему же не состоялась “ось”, и кто в этом виноват? В первую очередь Гитлер... Он остался верен атлантическим и русофобским настроениям своей юности... Отказ Гитлера даже обсуждать сталинские контрпредложения обрекал так и не родившийся блок на смерть. Помочь делу могло только чудо. Но чуда не случилось”.
Нам всем остается только гадать или мечтать, что было бы, если...
Сергей Семанов
Notes
1
#_ftn1
2
#_ftnref1
