Дмитрий Быков - Карманный оракул (сборник)
Впрочем, до таких высот сверхчеловечества Россия вряд ли воспарит. Что сейчас, что позже. Потому что для принятия христианства надо сначала отказаться от язычества. А чтобы стать сверхчеловеком, надо сначала стать просто человеком. У которого, в отличие от зверя, есть не только родня, самка и нора, но еще и кое-какие принципы, не сводящиеся к урчанию в животе.
Тема родни и родства, столь популярная в конце нулевых, оказалась серьезно скомпрометирована во время украинских событий 2014–2016 годов: сначала украинцы оказались небратьями, потом белорусы, а теперь вот, похоже, и жители ДНР – ЛНР.
Глаза колет
Выступая на так называемом городском педсовете 25 августа, российский министр образования Андрей Фурсенко сказал дословно следующее: «Устанавливая необходимость образования для всех, государство стимулирует появление обиженных и несчастливых людей, которые получили образование и столкнулись с тем, что оно никому не нужно. Такие люди могут принести обществу не пользу, а даже вред». И добавил: «Надо указать людям другие пути к успеху, кроме высшего образования».
Мама дорогая, что началось! В Интернете, в так называемых Живых Журналах, на форумах, в сетевой публицистике – все принялись обвинять Фурсенко в том, что он предлагает превратить Россию в страну невежд и неучей. Фурсенко, пишут некоторые горячие молодые люди, окончательно превращает нас в банановую республику, в которой качественное образование, как и медпомощь, будет доступно верхним десяти тысячам. А остальные пусть спиваются и тупеют. И вымирают.
Господа, давайте абстрагируемся от медпомощи и от нашего личного отношения к нынешнему министру образования – более безликому, согласен, чем даже его предшественник Филиппов. Поверьте человеку, который не первый год преподает в частном университете: Фурсенко правду сказал. Просто у нас давно уже смотрят не на текст, а на говорящего. Наше высшее образование в плачевном положении. Открыта тьма частных вузов, чье единственное предназначение – спасать студентов от армии (вру, есть второе – выдавать сертификат о высшем образовании, на деле давая его грубый и плоский суррогат). Главное же – который год призываю опубликовать статистику: сколько процентов наших выпускников работает по специальности, полученной в вузе? По результатам моих личных опросов – меньше половины. Зачем нужно такое образование? Зачем миллионы молодых людей протирают штаны, обучаясь несуществующим дисциплинам? Ведь рекламного агента можно натаскать за месяц, журналиста – за год, к фундаментальной науке склонно и способно процентов десять будущих студентов… Ну что они там делают, у себя в институтах, – пиво продвинутое пьют? Это можно делать и без обязательного высшего образования… Посмотрите, кто из российской элиты хоть как-то использует полученное образование в повседневной практике. Они же у нас все кандидаты наук. Степашин вон диссертацию защищал – о партийном руководстве пожаротушением, кажется. В правительстве и Госдуме кандидатство так же престижно, как в среднем классе – высшее образование. И никто ведь не сомневается, что диссертации у них дутые! Так ведь и образование такое же – половина нужных сегодня специальностей приобретается без всякого вуза. Из-за патологических конкурсов (причем конкурируют не знания, а бабки) поступить в вуз не могут именно талантливые люди, прежде всего провинциалы, которым образование реально нужно! А для рублевских отпрысков диплом – не более чем цацка, их и так везде возьмут. Спросите себя: нужно стране столько экономистов, дипломатов и менеджеров с высшим образованием? Ведь не в педагогические вузы рвутся наши дети (там хронический недобор), а на юридические и экономические факультеты – после которых все равно будут заниматься чем придется, немедленно забыв все, чему их учили…
А если уж говорить всю правду, которая, конечно, колет глаза, да что поделаешь, – страна в ее нынешнем положении не может позволить себе иметь столько же вузов, сколько империя. Наш Рим сжимается до масштабов Италии. И надо учить людей жить сейчас, а не давать им еще одну отсрочку перед началом настоящей жизни.
Впрочем, спросите меня – отдам ли я своих детей в вуз? Отдам. Потому что больше здесь молодому человеку делать нечего. Образование – фикция, оставшаяся нам в наследство от СССР и потому еще хоть сколько-то работающая. А новых – даже фикций – мы так и не придумали. Кроме хунвейбинства, футбольного фанатства и киллерства.
Прямым комментарием к этой колонке может служить текст, написанный пять лет спустя.
Жена плиточника
Отгуляли, так сказать, выпускные вечера – самый грустный и самый радостный праздник для учителей и школьников (не будем лицемерить, учителя тоже радуются избавлению от некоторых персонажей). Но обычный в таких случаях лирический настрой совершенно меня не посещает, тем более что я и сам выпустил в этом году одиннадцатый класс, где читал литературу: обычно есть хоть смутное представление о том, что будет с выпускниками. Сегодня его нет, говорю честно. И дело не только в том, что долгий опыт преподавания в школе и вузе научил меня простой истине: сложнее всего при трудоустройстве будет талантливейшим. Дело еще и в том, что всякий кризис приводит к резкому сокращению профессиональных ниш, к упрощению жизни, к ликвидации целых областей науки, причем не только гуманитарной.
Оборона обороной, но не все же к ней сводится! Мы провожаем сегодня в жизнь, простите за советский школьный штамп, исключительно талантливое поколение, но что оно будет делать, чему научится, каковы его профессиональные перспективы? Какие профессии сегодня востребованы? Плиточник? Военный? Чиновник? Последнее, кажется, с учетом последних арестов уже непопулярно: кому захочется заключать такой общественный договор: делай что хочешь, а потом независимо от вины будешь сброшен оголодавшему населению как балласт… Бюджетники – тоже не слишком счастливый народ, вспоминают о них к выборам, а выборы после 2018 года будут не скоро, если будут вообще. Что делать сегодня талантливому математику – неужели обязательно уезжать? Про журналистику молчу – в этом году обещают под разными предлогами доесть ее остатки. Не всем же быть пресс-секретарями силовых ведомств, да и какие ведомства сейчас не силовые?
Когда-то была популярна повесть Тендрякова «Ночь после выпуска», но сегодня, кажется, после выпуска для большинства действительно наступает ночь: офисный класс не состоялся, хотя и в зародыше выглядел довольно противно (амбиций море, запросы наполеоновские, дела ноль). А для работы и творчества современная Россия, прямо скажем, предоставляет весьма сомнительные возможности. Для творчества нужна свобода, для работы – зачатки социальной справедливости и конструктивных представлений о будущем. А для бизнеса – хоть минимальные права и гарантии.
Виктория Токарева сказала однажды: раньше профессия была значимой характеристикой персонажа, а сегодня остались две профессии – богатые и бедные. Редукция, впрочем, продолжается, богатых уже почти нет – они сбежали и прячутся. Остались две традиционные для России профессии, которые обозначила еще Ахматова: сажающие и сидящие. Но для этого, кажется, учиться необязательно.
Так что у выпускника сегодня три пути: за рубеж, если успеет, в армию, если готов, и класть плитку, если закрыты первые две возможности.
Девочкам, возможно, легче. Но если девушка не успеет выйти замуж за иностранца или военного, быть ей женой укладчика плитки. Ничего постыдного, конечно, но и ничего веселого.
Русские образцы
Расстояние от «Не может быть» до «А как же иначе?!» в России традиционно коротко. Это и хорошо – свидетельствует о высокой адаптивности, быстром привыкании, а значит, почти гарантированном выживании. Разве население какой-нибудь Франции поверило бы в тридцатые годы, что четыре пятых ее армии подкуплены, а половина высших сановников служит иностранным разведкам? Ни в жисть. У нас не просто верили, а не желали потом разубеждаться. Сегодня подите вы внушите какой-нибудь европейской стране, пусть сильно поглупевшей и деградировавшей в культурном отношении, что образцы биологических тканей ваших граждан нельзя вывозить за рубеж, потому что там готовят этническое оружие против вашего населения, – вас в лучшем случае пошлют на фиг. А у нас не просто верят такому докладу ФСБ, а еще и немедленно накладывают резолюцию: прекратить вывоз биообразцов. Вследствие чего образцы тканей, вывозимые для уточнения диагноза или подбора донорского трансплантата, оказываются невыездными на неопределенный срок. Видимо, пока российские кулибины не изобретут оружие, защищающее этнических русских от любого прицельного воздействия.
Честно говоря, сначала я не поверил сам. Ну не может быть, чтобы ведомство Патрушева изготовило такой доклад, потом он лег на стол Сергею Иванову, получил положительную резолюцию и направился на утверждение страшно сказать кому. Это нереально, немыслимо. Этнобиологического оружия не бывает. Но, с другой стороны, был же у Гитлера свой астролог, и тот верил ему, и даже отсоветовал нападать на Россию, то есть что-то знал?! Был же при Ельцине генерал-майор Георгий Рогозин, убежденный уфолог и астролог, специалист в области торсионных энергий и иных метемпсихических чудес? Прислушиваются же руководители прокремлевских молодежных движений к теориям геополитика и мистика Александра Дугина? Почему не допустить, что некие иностранные злодеи действительно вырабатывают оружие, способное выцепить в толпе этнических славян и нанести им решающий удар под дых – солнечный, торсионный или апоплексический? Не верите? Вы, наверное, еврей. Почему? Да потому что Израиль создавал этническое оружие против арабов, мы это знаем совершенно точно, об этом на нескольких сайтах в Интернете написано, в том числе на www.arms.ru. Между прочим, в ЮАР тоже велись разработки – там пытались сделать оружие, которое бы распознавало врага по цвету кожи.
