Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6421 ( № 27 2013)
Столбовая дорога истории двухполосная – это демократический капитализм и социализм. Нас столкнули на обочину истории в лужу третьесортного авторитарного капитализма. Выход? Терпеть – народу. Корчить демократическую мину – власти. Жаждем сохранить наш чиновно-олигархический капитализм? Надо покорно сносить азиатизацию.
В рамках капитализма у России есть всего два пути. Быстрый, либеральный развал страны на крупные куски, где олигархи смогут править напрямую, без авторитарных силовиков-посредников, как на Украине. Медленное уничтожение России через азиатизацию, деградацию, развитие внутреннего средневековья, застой. Не торопиться к буржуазной гильотине. Как говаривал товарищ Сухов в схожей ситуации: «Лучше, конечно, помучиться».
Взявшись за тему азиатизации-миграции-феодализации, я собирался сочинить некий морализм. Эх, раззудись перо, обличи глуповатую, ленивую, вороватую власть, допустившую массовую миграцию, терзающую многострадальный российский народ! Мечталось что-то розовое: сейчас мы напишем сотню-другую статей, власть потупит глаза, устыдится и наведёт порядок.
Моралиста из меня не вышло, придётся переквалифицироваться в правдорубы. А правда такова[?]
Беда не в том, что власть плохо понимает нужды России, а в том, что она чересчур хорошо знает свои потребы. Наша умная, деятельная, расчётливая, а где надо – и очень энергичная высшая элита сознательно обслуживает капиталистический проект по самоуничтожению России. Азиатизация идеально вписывается в план медленной, а потому верной самоликвидации страны. Сохранение России на века, а не на «наш век», явно не входит в приоритеты элиты. Да, проект нашего истребления во многом навязан Западом, но вины с нашей интеллигенции это не снимает.
Вектор понимания сути происходящего надо повернуть на обратный. И азиатизация, и нашествие мигрантов есть исторически неизбежный ответ на другое нашествие– либерально-капиталистическое. Оно надвигается на Россию. Губительное. Не одно десятилетие оно оскорбляет, унижает, корёжит страну. И обрушилось на Россию это нашествие не с Востока. Это – в головах.
Так это было
Алексей Исаев. Чудо Приграничного сражения. Что на самом деле произошло в июне 1941-го? - М.: Эксмо, Яуза, 2013. – 720 с. – 2000 экз.
Перед нами подробное, скрупулёзное и в то же время эмоциональное исследование о первом этапе Великой Отечественной. До сих пор, когда мы читаем о тех событиях, возникает ощущение катастрофы. Несколько недель кровопролитных поражений, невиданное количество пленных и погибших[?] Так начиналась война. И трудно было разглядеть Победу в дыму пожарищ. Но военный историк Алексей Исаев раскрывает перед нами подвиг Красной армии тех страшных недель. Подвиг соединений, обречённых на гибель под напором превосходящих сил противника, но сумевших нанести врагу существенный урон, по существу – сорвать план блицкрига. "Красной армии удалось оказать сопротивление, непропорциональное своей численности", – пишет Исаев.
Арсений АЛЕКСЕЕВ
Забытый урок
А.И. Васильчиков. Русское самоуправление. - М.: Институт русской цивилизации, 2013. – 960 с.– 2000 экз.
Сто лет не переиздавались труды князя Александра Илларионовича Васильчикова – энергичного общественного деятеля и обстоятельного публициста, близкого к славянофилам, но ни на кого не похожего. Мы помним его главным образом по участию в дуэли Лермонтова, после которой князь прожил ещё сорок лет и трудился, не разгибая спины.
Вчитываясь в серьёзные рассуждения Васильчикова, мы видим деятельного патриота, неудовлетворённого положением дел в Отечестве, но видящего решающие преимущества нашей страны перед соседями по континенту. И ведь эти преимущества не просто так появились! Их нужно было заслужить, это проявление русского характера в истории. Есть чему поучиться у Васильчикова нынешним европоцентристам, скептически оценивающим "лапотную" и «казарменную» державу. И всем нашим идеологам и политикам, независимо от партийной принадлежности, хорошо бы последовать за Васильчиковым в его постижении русской провинции. Александр Илларионович на древней Новгородской земле стал не гостем, а рачительным хозяином, организатором.
Нельзя причислять славянофилов к радикальным консерваторам, к политическим староверам. Они смело стремились к переустройству мира, к разумным преобразованиям – просто надеялись приноровить необратимые перемены к народному характеру, к постоянным величинам коренной Руси. И – если поглядеть шире – славянского мира. Политическая зависимость от концепции славянского единства нанесла немалый вред российской политике. Такова оборотная сторона благородных идей. Васильчиков в этом смысле был осторожен, как немногие. Всё-таки он никогда не превращался в теоретика, оторванного от почвы. Практические занятия воспитывают разумную осторожность. При этом Васильчиков не заблуждался насчёт внешней политики Англии и Франции, пытавшихся сохранить османское владычество над славянскими народами и православной Грецией.
Предмет наиболее напряжённых раздумий Васильчикова – община, общинное землевладение. Это явление он знал не по книгам, не по чьим-то пересказам. И считал общину спасением для России, для самодержавной патриархальности, которую можно сохранить, только избежав экономической отсталости. Но Васильчиков не идеализировал общину, он считал, что её следует не консервировать, а развивать. По Васильчикову, община должна превратить земледельца в землевладельца и сгладить социальные противоречия, которые на Западе уже привели к революциям. Размышляя о самоуправлении, Васильчиков (отнюдь не догматик в антизападном ключе) не считал зазорным кое-чему поучиться и у Англии.
Серия «Русская цивилизация», в которой вышли в свет книги Шишкова, Суворина, архимандрита Фотия, Страхова, не просто возрождает память о полузабытых мыслителях. Они возвращаются в культурный оборот, их идеи начинают действовать через столетия. Ничего в этом нет фантастического, так и должно быть.
Арсений АЛЕКСЕЕВ
«Строка, воспитанная степью»
Библиографически первой книгой Бориса Примерова была вышедшая в Ростовском книжном издательстве (1964 г.) - "Синевой разбуженное слово". Но собственно поэтический – и эволюционный – счёт открыл всё же московский молодогвардейский сборник «Некошеный дождь» (1967). Именно с этой книги можно начинать разговор о появлении в русской поэзии имени и автора, не просто занявшего некое «вакантное» место, но вставшего в ряд, который он сам для себя определил и которому до конца был верен, несмотря на частные неудачи (ни один поэт, включая Пушкина, не написал свод безусловных шедевров). Фразы вроде той, что поэт всегда выходит из ряда вон, мотивированы ложной установкой на абсолютную «оригинальность» и настояны на незрелости произносящих. На определённом этапе «строку диктует» не только «чувство», но осмысленное желание принадлежать некоей последовательности, комплексному числовому ряду, как сказал бы математик.
Поэтика «Некошеного дождя» – яркий образец лирики, которую в таком ряду можно признать романтической, а в индивидуальном проявлении я назвала бы эмоционально-интуитивной. Интуиция – свойство души, одномоментное понимание и объединение истин бытия и его отдельных фрагментов без включения разума и интеллекта, словно само собой.
Культура – система нематериальных ценностей. Поэзия – тоже система, куда более лаконичная и стройная, подхваченная и развитая человеком на заре прозрений и сотворений культурных ценностей. Поэзия – преодоление хаоса созвучиями с тех пор, когда человек постиг, что ему эти созвучия подвластны в слове, как природе они подвластны в её цикличности и возобновляемости. Интуитивность вовсе не исключает системности. Напротив – предполагает её как гарантию от ухода в абсурд и бесформенность, что для Примерова было равносильно богооставленности:
Кутаясь в абсурд и пятясь,
От меня уходит Бог.
Один из самых любимых поэтов Примерова – Кольцов – первым отважился привести в систему русский песенный фольклор. Регулярная поэзия – совокупность и нескончаемая варьируемость приёмов. И в стихотворении Примерова с эпиграфом из Кольцова первая строфа является, может быть, наиболее полноценной, практически неотличимой реконструкцией одновременно и кольцовского, и собственно фольклорного приёма:
