KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №5 (2004)

Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №5 (2004)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Журнал Наш Современник, "Журнал Наш Современник №5 (2004)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А Ялта? Лежал высоко — последнее солнце ноября, сзади черные горы, через них идут снега, а внизу море. Тепло. Уж о Малеевке и молчу.

Но, может быть, все и нужно было, чтоб сказалось в повести?

Всегда я так — только что скажу, тут же себе противоречу, ищу среднее. То есть вечное стремление к русскому двойному суду — людскому и Божескому.

 

28 ноября, воскресенье. На пятницу был сон — посажен на 25 лет. Кино в лагере. Перевожу с экранного языка вначале себе, потом остальным заключенным.

Сон на субботу того чудней. Монархический сон. Впервые видел во сне царя. “Я тебя к себе возьму”, — говорит царь. “Пригожусь”, — отвечаю я.

30 ноября. Последний день осени. Гололёд, вода.

 

Зачастил в ЦДЛ, скверно. Вчера партком. 2 часа болтовни. Надо непре­менно смотреть на это как на сбор материала, иначе гибель.

 

2 декабря. Утром ходил в дальний магазин за продуктами, через пути. Много товарняков, еле тащатся на сортировку. Перелез на ходу через площадку. Шел обратно — тащится тот или другой, полез снова, но женщина кинулась: “Что вы! А зарежет!!” Не успел я ответить, она объяснила причину испуга: “Если случится жертва на горке, всю службу движения прогрессивки лишат. А то еще и 13-й зарплаты”.

Вот и случай узнать цену своей жизни — сколько, интересно, сумма прогрессивки движенцев? Да плюс 13-я зарплата.

 

Вчера звонил Тендряков, изругал за функционерство. “Материал собираю”. — “Ты кому другому говори, материал!”.

 

3 декабря. Дежурил в парткоме. Собирал взносы. Насобирал за два часа 600 рублей, отнес в сберкассу. Ох, худо ходить в ЦДЛ. Люди как мебель, бирочек только нет, номеров инвентарных. Белов увидел: “Ты чего сюда ходишь, писать надо, а не сюда ходить”.

Ах, хорошо провинциалам! Обматерить столичных, обругать их, напоить, уверить в своей первичности — и домой. Безвредны провинциалы, оттого так их хвалит критика. Сидите там — вот вся ваша функция. Но они же без боя Москву отдают.

 

8 декабря. Чем старше человек начинает писать, тем он неуверенней; тем больше обращает внимание на технику; тем жаднее он ловится за поощрение; тем непробиваемее к критике; тем злобнее к другим при неудачах.

Да! Не записал я, ведь четвертого выступал на встрече молодых прозаиков с бюро секции прозаиков.

Последние искорки затухающего братства. Сдвинули столы. Потом явится картавость и выйдет не братство, а блядство.

 

З1 декабря б ез десяти полночь.

Чтоб работалось.

Нынче холодно и ветер. Сидим втроем. Две елки — живая и искусственная.

 

1977 год

6 января. Многое ушло мимо, не писал ни сюда, никуда. Какие итоги 76-го года?

— Ушел из штата, голодно.

— Три рассказа и два маленьких.

— Черновик маленькой повести (Фрязино).

— Возился с повестью прежней.

— Статья для “Вятки”.

— Финляндия. Распутин.

— Вологда. Переделкино.

— То есть из прозы почти ничего — листов 5. Да рецензий — 4. Да глава о школе. Да благотворительная деятельность, да функционерство. Публикаций — две “СМ”, № 1, “Сибирские огни”, № 7 и 11.

Но жил! Но чувствовал! (Хоть чувствами смешил.)

 

Надо в Вятку на 60-летие мамы.

 

30-го ездил прощаться с Абрамцевом. Натопил печь, выпил ледяной, жидкий клей напоминающей, водки, ходил к музею. И вошел внутрь. Полумрак, никого. Рукописи Гоголя. (Это они выжи­гают на десятки лет творческих конкурентов.) Эх, думаю, соблазнюсь! Изнутри вышла девушка. Оказалось, санитарный день, но почему было открыто — это её поразило.

Привез молодую ёлочку. В вагонах патрули с голубыми повязками.

Проводил Распутина. Он уехал сразу с двумя сигналами — “Роман-газеты” и молодогвардейским. Повесть моя ему понравилась. Читая после сверку его глазами, я видел ее рахитичность, топтание на месте, расползаемость и т. д. Он похвалил, видно, жалеючи.

 

10 января. Был в Кирове и Фалёнках на 60-летии мамы. Вот пример — впервые в жизни празднует день рождения. Мы всегда пытали, когда “проздравлять” (как пишет отец), но она хитрила. В старом году говорила, что еще не было, а в январе, что уже прошло в конце декабря. Так хитрить ей помогали 13 дней разницы между старым и новым стилями.

Было хорошо. Съехались все дети, и жены, и внуки, не хватало Нади и Кати. И застолье, и песни, и баня. Погода хорошая, белый снег.

Партком. Мой отчет. Спасибо Михаилу, пришел, поддержал. Но и так все хорошо. Но какое же мракобесие — еле коснулся “национальной гордости великороссов” (ссылаясь на Ленина), как взвились!

Ждала дома телеграмма из Братиславы: “Шлите фото”. Нету хорошего. В Польше так и без него идет книга. Хоть бы Миша снял. Из “Барышни-Крестьянки” просят рассказ. Также купил “Сибирские огни”, № 11, с двумя сатирическими рассказами. Это крохотки утешения.

 

11/I. Главное в сегодняшнем дне — Рублевский музей. И ехал не туда, а удивительно — потянуло, смеркалось, когда был в первом зале. Поэтому во втором зале краски засияли еще сильнее. Св. Николай. Вот какие мысли: неделикатно ведь в жизни, нетактично рассматривать (зырить, по-вятски) одежду, ноги, обстановку. По крайней мере воспитанным. И никогда не писались иконы для любования складками, оживками, прорисями, обратной перспективой и прочим. Утеряно чтение, забыт язык, свой язык забыт, вот (причем в этом чья-то злая воля) и любуются дураки-люди на голубоватости да розовости одежд, вот и пишут дураки-ученые докторские глупости о различии письма школ новгородских, да В.-Устюгских, да Дионисьевских, да...

Разве в этом дело? Дело в святости, в призыве к подражанию, в надежде на очищение, в избавлении от дряни. Ох, надо бы это сказать, да попонятней и поподробней.

А вечер (4 часа) украл приехавший “на часик” писатель, просивший советов и мордующий чтением глав.

Мне и не снились такие морские мили рукописей. Не километры, именно морские (в смысле водянистости), именно мили растянутости.

Устал от него. Брат заехал и тоже попался.

Глупею в толпе.

Как немного, но хорошо побыл один. Как понятен Распутин.

И мне судьба всю жизнь тянуться к таким людям и понимать, что работа заставляет тянуться к одиночеству.

Раздрай в работе, бардак на столе. Злость на себя. Ссора с женой. Ей грех упрекать меня в нечуткости. Это то же, что самой себя обвинить в непонимании. Заказали ей статью в “Лит. в школе”. И вот суют маразм Васильева, Гельмана, Кожевникова, Дворецкого. То есть статья о рабочей теме. Хорошо хоть, что еще Куваева вспомнили. А вот присягаю, что был бы жив, прошел бы в конце, в перечислении.

Всё — спать. А то нахлопался кофе с этим классиком, он-то чай пил. Он для сбережения себя, я от сна при его чтении.

Отрезвел я от опьянения любовью к себе земляков. Ох, не все-то славно в Кировской Руси!

 

12 января. С Залыгиным. О Хрущеве: звонит Поскребышев: “Чем зани­маешься?” — “Да вот выходной, отдыхаю”. — “Ну-ну”. Забеспокоился, лечу (это Хрущев сам рассказывал). В Рублево. Пьют чаи Молотов и Сталин: “Чего прилетел?” — “Да вроде надо”. — “Чай пей”. Молотов: “А чего он даром будет пить, пусть заработает. Пусть спляшет”. Сталин: “Да, Никита, спляши”. И я сплясал! (Слушателям: Вот как бывало, не то что нынче.) “А вы читали газеты?” Хрущев: “Нет. Что подчеркнут в передовой, то читал” и т. д. О доярке с хорошим голосом. Возил по заграницам для песен, для утоления тоски по родине.

 

Концерт Райкина в ЦДЛ. Вот пример зубоскальства за счет зрителей, и бичует всё, и уж 50 лет бичует, а никому ни холодно, ни жарко. Но приятно, смешно. Давно был фильм “Мы с вами где-то встречались”, там точно: в зале сидят те, над кем смеется Райкин. А они с удовольствием смеются.

 

Грустно, что и смех у русских или после слез, или перед ними, или сквозь них. От чего это? От истории? От судьбы. Но ведь надо, чтоб хоть иногда отдыхалось.

 

Старый Новый год

Вот и подарок — звонок Фролова: отказ от повести в “Нашем совре­меннике”. А что ты хотел, Вова? “Пошлите по почте”. Лег в спальной, немножко пострадал. А ведь это прогресс, это еще одну каплю раба выжать: “Пошлите по почте”. А то столько лет приезжал, как “шестерка”, в редакции и уносил под мышкой.

И капля выжата. И урок — сидел в Абрамцеве, переделывал, урезал себя. Эх, простота! Вот и урок — не возьмут, так и так не возьмут. Викулов дважды обещал прочитать (дважды!); и рукопись, и верстку не читал. Они со своим “вологодским” направлением получат себе премии за это направление, поскольку оно... да нет, это почти со зла, пусть их, хорошее дело делают, меня не принимают, трамвай ушел.

Так много во мне гадкого, низкого, подлого, так сжирает и калечит Москва, что так мне и надо.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*