Вячеслав Лихачев - Ревизионизм холокоста
Самое опасное в пропаганде ревизионизма то, что, под маской внешне объективных и деидеологизированных исследований (по крайней мере, старающихся выглядеть таковыми), книги, отрицающие Холокост, завоевывают все большую и большую аудиторию. Между тем, эта литература пропагандируется и распространяется из достаточно узкого круга неонацистов, которые рассматривают ревизионизм как уникальную возможность реабилитировать гитлеровский национал-социализм и европейский фашизм вообще, а заодно утвердить в обществе недоверие к научной историографии. Смотрите, говорят они обществу, вам десятилетиями врали о фашизме, а на самом деле он вовсе не такой страшный, ничуть не хуже западных демократий! Пугать Холокостом выгодно только евреям!
Холокост как историческое явление наиболее эффективно дискредитировал национал-радикальное движение во всем мире. Половину столетия после войны европейские (да и американские) радикальные националисты тщетно пытаются, по выражению французского ультраправого идеолога Аллена де Бенуа, выйти из тени труб Освенцима. Любая пропаганда, связанная с апологетикой гитлеризма, в обществе вызывает отторжение именно в силу жесткой ассоциативной связи «нацизм (антисемитизм) = геноцид». Особенно это очевидно в США, Германии и некоторых других странах Запада, где нормы политкорректности и терпимости во многом базируются на шоке от Холокоста, где существуют уроки Холокоста в школах и предмет истории Холокоста во всех университетах. В этих условиях ревизионизм — единственный шанс неонацистов попытаться выйти из безнадежно маргинального состояния. Как написал один комментатор во время процесса «Ирвинг против Липстадт» в начале лета 2000 года (Ирвинг, названный Деборой Липстадт «антисемитом и лжецом», посчитал себя оскорбленным и подал на нее в суд; процесс, проигранный Ирвингом, имел широкий общественный резонанс и проходил с участием многих экспертов, убедительно доказавших в зале суда необоснованность не только книг Ирвинга, но и всего ревизионистского направления), опасен не конкретный ревизионист, опасно то, что кроме слова «Освенцим» Европе нечего бросить в лицо неофашистам (журнал «Новое время», № 20, 21 мая 2000). Конечно, это неоправданное упрощение. В Европе сильное антифашистское движение, которое способно влиять на общество не только на уровне примитивных штампов, но и более аргументировано подтверждать свою позицию. Однако, в любом случае, бесспорно, что слово «Освенцим» — это и на сегодняшний день самое мощное, чем можно осадить поклонников Гитлера.
В этом контексте становится понятным жесткость западного законодательства и, что еще более важно, законоприменительной практики, по отношению к отрицателям Холокоста. Некоторые страны Европы имеют соответствующие статьи Уголовного кодекса или законы, согласно которым отрицание факта массового уничтожения евреев или попытка пересмотреть число жертв Холокоста, принятое Нюрнбергским трибуналом, расценивается как надругательство над мертвыми и неонацистская пропаганда.
А как же дело обстоит у нас в стране?
В 1970-е годы в рамках официальной «антисионистской» пропаганды иногда появлялись утверждения, что руководство Израиля не только цинично спекулирует жертвами Второй мировой войны, но и преувеличивает число погибших евреев. Совсем недавно в России начали публиковать переводные работы западных ревизионистов. В России вышел полный перевод упоминавшейся книги Юргена Графа «Великая ложь XX века. Миф о геноциде евреев в период II Мировой войны» (СПб., изд. группа «Сенеж», 1997, 226 с, тираж 10 000). Другой (сокращенный) перевод этой книги вышел под названием «Миф о Холокосте. Правда о судьбе евреев во второй мировой войне» (М., «Русский вестник», 1996, 122 с, тираж 5000). Ранее этот вариант перевода вышел в специальном выпуске московской «православно-патриотической» газеты «Русский вестник» (№ 32–34 за 1996 г.). Позднее был издан перевод упоминавшейся книги Ричарда Харвуда «Погибли ли в действительности шесть миллионов?». Книга вышла в издательстве «Витязь», принадлежащем радикальной антисемитской Русской партии Виктора Корчагина под названием «Шесть миллионов — потеряны и найдены» (М., Витязь 1999, 80 с, тираж не указан). Значительная часть только что вышедшей на русском языке книги бывшего главы Ку-клукс-клана Дэвида Дюка «Еврейский вопрос глазами американца» (М., Центркнига — «Независимое слово», 2001, 412 с, тираж 5000 экземпляров) носит название «Вопрос Холокоста» и посвящена пропаганде ревизионизма.
Стали появляться и первые ревизионистские апологетические статьи отечественных авторов. Надо сказать, что среди антисемитских публицистов крайне мало авторов, способных вообще грамотно рассуждать на эту тему. Нередко одну и ту же статью перепечатывают друг у друга несколько изданий. Как правило, подобные материалы публикуются в праворадикальных газетах (упоминавшийся «Русский вестник», а также «Я — Русский», «Дуэль», «Штурмовик», «За русское дело» и т. п.), но уже не только. Большую статью «Тайны газовых камер» опубликовал популярный «желтый» еженедельник «Калейдоскоп». В последнем номере за 2000 год в обзорной статье о динамике численности религиозных групп в XX веке солидное приложение к «Независимой газете» «НГ-религии», комментируя резкое снижение численности иудеев, отметило, что ответственность за это лежит на ассимиляции, а не на Холокосте, во время которого погибли, «по последним, наиболее объективным данным», 1,5 миллиона евреев. Правда, после волны возмущения главный редактор газеты заявил, что в статье была допущена банальная опечатка, и что следует читать «5,5 миллионов». Потихоньку проникают ревизионистские материалы и в региональную печать (можно упомянуть, например, рязанскую газету «Лыбедьский бульвар»).
Из более солидных изданий можно упомянуть учебник «Россия. Век XX» известного праворадикального историка и публициста Вадима Кожинова, В этом учебном пособии также утверждается, что число убитых евреев в годы Второй мировой войны значительно преувеличено, и что историография Холокоста требует пристального и беспристрастного пересмотра.
Насколько уже можно судить, семена ревизионизма упали в нашей стране на хорошо подготовленную почву. Если вдуматься в то, насколько население современной Российской Федерации доверяет (вернее, не доверяет) академической историографии, станет понятен тот успех, на который могут рассчитывать ревизионистские сочинения. В конце 1980-х — начале 1990-х годов обрушилось все здание советской исторической науки. Как-то внезапно у многих создалось ощущение, что врали все и врали обо всем, что в Новейшей истории нет ничего достоверного, что хрестоматийные и знакомые с детства факты оказываются на самом деле результатом сознательного искажения исторической действительности. За считанные годы свободного доступа ученых в архивы была пересмотрена принятая ранее история революции, гражданской войны, внешней политики СССР 30-х годов. Это был первый, и самый мощный удар по доверию народа к академической («официальной», «учебниковой») истории. Потом был развал системы образования, вакханалия разнообразных и противоречащих друг другу школьных и вузовских учебников, постоянное сокращение классных часов, отведенных под историю. Потом были разной степени правдоподобия новые исторические концепции: от утверждений, что Советский Союз собирался первым напасть на гитлеровский Рейх и идеи, что революцию 1917 года в России осуществила германская разведка (или же сионские мудрецы), до фантасмагорической концепции «новой хронологии», отождествляющей Батыя и Александра Невского.
Создается впечатление, что массовое сознание оказалось вполне готово принять и версию, согласно которой гитлеровцы вовсе не уничтожали евреев. Пока, правда, говорить о широком распространении ревизионистских идей в обществе рано — вряд ли половина россиян знает вообще, что такое Холокост. Нет пока и сколько-нибудь заметных оригинальных отечественных ревизионистов. Хотя есть и некоторая традиция советского официального «антисионизма», в рамках которого еще в 70-80-х годах некоторые авторы выражали сомнения в количестве уничтоженных нацистами евреев и осуждали порочность «спекулирования жертвами», которыми Израиль якобы оправдывал свою жесткую политику в отношении арабов.
Конечно, доморощенным ревизионистам будет нелегко. Холокост на территории Советского Союза имел ряд особенностей, уничтожение евреев проходило не в лагерях, а практически у всех на виду, и это затрудняет работу отечественных ревизионистов. Отрицать Бабий Яр и другие массовые расстрелы — это не то же самое, что проводить химический анализ проб штукатурки со стен газовых камер в Освенциме или подсчитывать, сколько кокса необходимо для сжигания 100 000 тонн людей, как это делает Ирвинг. Однако, кажется, постсоветское общественное историческое сознание дезориентировано настолько, что «проглотит» и подобные изыскания. В украинской печати уже появляются статьи (например, в газете «Вечерний Киев») статьи, утверждающие, что в Бабьем Яре были еще до начала войны с немцами расстреляны «палачами НКВД» десятки тысяч «украинских патриотов», но после войны массовые захоронения жертв террора советское правительство списало на немцев, в действительности расстрелявших там только около сотни коммунистов. В качестве источника подобной информации авторы ссылаются на некие неизвестные исторической науке фотоснимки, сделанные с немецких разведывательных самолетов еще до вторжения нацистских войск на территорию СССР (См.: Авербух С. «О ревизии жертв Холокоста» в сб. «Катастрофа европейського еврейства пiд час Дpyгoi cвiтовой вiйни. Рефлексii на межi столiть», Kиiв, 2000, С. 207–209).
