Джозеф Уэмбо - По следу крови
По мнению же детективов, синяки на теле жертвы — результат того, что преступник, затягивая шарф, упирался в ее грудь коленом, скорее всего левым, если он правша.
Длинные ногти девушки не были сломаны, значит, Линда Манн сильного сопротивления не оказала. Подтверждением этого являлось отсутствие царапин и кровоподтеков на влагалище. Язык жертва прикусила от удушья. Возможно, умирала она в сознании.
Главный эксперт лаборатории судмедэкспертизы в Хантингдоне привел еще один аргумент в пользу того, что сопротивление жертвы не было долгим. Судя по положению кроссовок, потерпевшая разулась сама.
Ползунок молнии на джинсах жертвы заело, на основании чего высказывалось предположение о том, что их с девушки просто сорвали, поэтому они были вывернуты наизнанку и брошены рядом с телом. Экспертиза подтвердила предварительное заключение патологоанатома: смерть Линды Манн наступила от удушья.
Явно взволнованный представитель клиники «Карлтон-Хейес» в тот же день заявил журналистам:
— Хотя трагедия и произошла у наших дверей, нет никаких оснований полагать, что она имеет какое-то отношение к больнице.
Дерек Пирс окинул взглядом здание и хмуро сказал:
— Ну да, у вас ведь из каждого окна по маньяку и психопату выглядывает. Какие уж тут основания!
От семьи с представителями средств массовой информации, собравшимися в доме местного совета в Нарборо, беседовал Эдди Иствуд.
Обхватив голову руками, он говорил:
— У меня такое ощущение, будто мне съездили кирпичом по голове. Я не понимаю! Линда такой жизнерадостный, воспитанный ребенок. Немного себе на уме, но в школе у нее было полно подруг. Она прекрасно училась. Не представляю, кто сделал с ней такое? Мы с женой в отчаянии.
Друзья Кэт Иствуд видели, что она оглушена и говорит чисто механически. Даже плакать она не могла.
* * *Первую зацепку следователям дали судмедэксперты. Когда после эякуляции убийца все-таки овладел жертвой, она еще была жива — на внутренних губах и во влагалище обнаружили сперму.
Анализ семени выявил наличие сильной белковой фракции 1+. Тест на антигены показал большое количество вещества А-секреции.
По мнению экспертов, такая комбинация встречается только у одного из десяти взрослых мужчин в Англии. Это научное утверждение стало пока единственной ниточкой следствия. А-секреция, белковая фракция 1+ — сотни полицейских повторяли эту фразу почти четыре года, слабо понимая, о чем идет речь.
Анализ крови, конечно, не мог однозначно указать на убийцу, но все-таки… И Эдди Иствуду предложили сдать кровь.
Эдди жаловался, что его оклеветал бывший мальчик Линды, который имел на него большой зуб. На самом же деле Дерек Пирс дотошно следовал обычной схеме: Эдди Иствуд — отчим. В семью Линды Манн он вошел относительно недавно. Следовательно, вполне мог убить падчерицу еще дома и избавиться от тела подле Блэк-Пэд.
— Я предупредил мистера Куттса, что хочу проверить Эдди, — по-деловому объяснил Пирс своим подчиненным. — И намерен это сделать.
Он приехал к Эдди в девять вечера и нашел его в кровати. Эдди сказался больным и не хотел никуда ехать, но Пирс стоял на своем.
— Такие люди заболевают, когда хотят, — сказал он сослуживцам. — Этот Иствуд вечно на больничном!
— Пирс мне с самого начала не понравился, — жаловался Эдди, — а Сюзан, моя старшая падчерица, так та просто его невзлюбила. Другие офицеры пытались ему втолковать, что я не мог убить Линду, так нет, он настоял на анализе. Упрямый этот ваш Пирс, как осел.
— Во-первых, все, кто непосредственно связан с убитой, будут сдавать кровь, — заявил Пирс Эдди. — А во-вторых, есть люди, которые подозревают именно вас, Иствуд.
— Вы хотите сказать, что я убил собственную дочь? — взорвался Эдди.
— Падчерицу, — поправил инспектор. — Нет, лично я так не считаю. Но кто знает? Я сам отвезу вас на анализ и привезу обратно. Чтобы не оставалось никаких сомнений.
— Но я болен! — отнекивался Эдди. — У меня радикулит!
— Я понимаю. Я тоже не совсем здоров, — успокаивал его Пирс. — Нам обоим будет легче, когда мы с этим покончим, уверяю вас.
Проходя мимо очереди подозреваемых, спешно собранных в полиции, Эдди вдруг вспомнил, что в ночь убийства играл в пабе с полицейским.
— Я вспомнил! — воскликнул он. — Я резался в дартс в пабе «Дог энд ган» с кем-то из ваших.
Можете проверить!
Но Пирс был намерен отправить Эдди на анализ, даже если бы в момент убийства он играл в дартс с самим лордом главным судьей.
Врач не только взял у него кровь, но и состриг немного волос с головы, лобка и из подмышек. Только после этого Эдди разрешили вернуться домой.
Алиби Иствуда подтвердилось: результаты анализа не выявили ничего общего с данными убийцы.
Пирсу стало известно, что Линда Манн имела слабое зрение и даже не узнавала подруг на другой стороне улицы. Однако самолюбие подростка не позволяло ей носить очки, а контактные линзы были родителям не по карману. У Пирса тут же появилась версия: Линда просто не разглядела убийцу и приняла его за знакомого человека. Она подошла к нему и только тут поняла, что ошиблась. Но было уже поздно…
А вот суперинтендент Куттс утверждал, что Линда знала убийцу; впрочем, Куттсу, чтобы разглядеть друга на противоположной стороне улицы, очки не требовались.
* * *Для человека типа Эдди Иствуда увидеть себя в теленовостях, а затем практически во всех газетах страны, — конечно, великое событие. Он с важностью говорил знакомым:
— Я так возмущался, когда меня отправили на анализ, что потерял дар речи. И целых три недели не мог давать интервью.
Этот циничный Пирс, наверное, не верит, что он, Эдди, переживает смерть падчерицы так же, как Кэт. Но ведь он и вправду искал Линду в ту трагическую ночь, объехал все улицы, под ярким месяцем прошел по мрачной Блэк-Пэд. Наконец, именно он опознал почерневшее израненное тело.
Кое-кто из знакомых поначалу злословил о переживаниях Эдди, но после того как Кэт все-таки поверила в гибель дочери, а анализ доказал непричастность Эдди к изнасилованию и убийству Линды — после всего этого никто уже не сомневался в искренности Эдди, когда тот рассказывал:
— Как-то в пабе в Эндерби мне вдруг стало так плохо, что я заперся в туалете и позволил себе выплакаться. Я вдруг понял, что любой из нас может пасть жертвой этого сумасшедшего. Я плакал как ребенок.
6. Деревня ужаса
С наступлением темноты женщины и девушки торопились домой, стуча каблучками по деревенским улицам и переулкам. Родители сами отвозили и отводили детей в школу. Некоторые вообще не хотели никуда отпускать своих чад, пока не будет пойман преступник. Еще долго после убийства многие папы и мамы дожидались детей на автобусной остановке. В магазинах и пабах люди разговаривали шепотом, косо поглядывая друг на друга.
Прошел слух, что на той самой Черной тропе какой-то тип демонстрировал интимное место проходившей мимо девушке. Говорили о новом покушении. А одна женщина утверждала, что за несколько недель до убийства на нее тоже набросились сзади на этой ужасной Блэк-Пэд и украли кошелек. Однако в полицию никто не заявил.
Перепуганные родители звонили в приходский совет Нарборо, требуя осветить Блэк-Пэд или закрыть ее вообще. А поскольку под ногой у Линды Манн нашли полено, то скоро поползли слухи, что прежде чем изнасиловать, ее до смерти избили.
Газеты называли Нарборо деревней ужаса. В сумерки улицы пустели, редкие прохожие ускоряли шаг, боясь, кажется, даже тяжелого зимнего тумана.
* * *Главный суперинтендент Бейкер решил открыть в деревне временный полицейский пункт. С этой целью он обратился за помощью к администрации больницы «Карлтон-Хейес» и ему тут же предложили пустующую квартиру врача. Здание, в котором располагалась квартира, называлось «Розарий». Над дверью была выложена дата: 1906. Именно в этом году появилось большинство кирпичных построек больницы. С тех пор «Розарий» ни разу не перестраивался.
На первом этаже стояли компьютеры, на втором, рядом с другими сотрудниками и картотекой, расположился суперинтендент Куттс. Кроме кабинетов полицейским отвели небольшую комнатушку, где они могли отдохнуть и перекусить.
Работы хватало. Для начала они загнали в компьютер картотеку на всех местных жителей, когда-либо уличенных в недостойном поведении, исключив только тех, кто в момент убийства Линды Манн болел или отбывал срок. Составляя список подозреваемых, главное внимание уделяли лицам, ранее обвинявшимся в изнасиловании на территории Лестершира и всей центральной части страны. За насильниками следовали виновные в менее тяжких преступлениях против женщин, а завершали список эксгибиционисты. Не ограничившись этим, полицейские составили базу данных преступников, совершавших нападения на мужчин и мальчиков, не забыв и эксгибиционистов, предпочитавших заниматься своим ремеслом на глазах у мужчин. Ввести всю эту информацию в компьютер и расположить ее так, чтобы в любой момент можно было найти необходимое, оказалось делом непростым и потребовало сотни человеко-часов. Поскольку при опросе местных жителей постоянно всплывали новые имена, работа с базой данных никогда не прекращалась.
