Владимир Аврорский - Бразилия для любознательных
Луиза и ее лучшая подруга Мариана решили поступать на международное отделение факультета политических наук университета штата Сан-Паулу. После его окончания Мариана мечтала попасть на дипломатическую службу. Этот университет имел репутацию одного из самых престижных высших учебных заведений Бразилии. Он располагался в благоустроенном университетском городке за рекой Пинейрос. Поступить в него было нелегко из-за высокого конкурса. В тот год на одно место претендовали 30 человек. Мариана и Луиза успешно сдали вступительные экзамены. В частных университетах конкурс был значительно меньше, но в них обучение было платным. В государственном университете могли учиться даже бедные, все расходы по обучению покрывали власти штата из своего бюджета.
На какое-то время подружки Луизы выпали из моего поля зрения. Это были уже взрослые люди, и у них складывалась своя собственная жизнь. После окончания университета Луиза поступила в аспирантуру. Потом она стала работать на факультете политических наук, а Мариана прошла сложнейший конкурс в Дипломатический институт Риу-Бранку[67], где в тот год на 20 вакансий было 4 тыс. претендентов. Через два года она получила дипломатический ранг атташе и стала служить в изящном дворце «Итамарати» в городе Бразилиа. Жизненные пути двух самых близких подружек разошлись в разные стороны. Встречались они редко и все никак не могли привыкнуть к длительным разлукам.
Летом 2002 года я предложил Луизе поехать в туристическое турне по Европе. Она сразу же согласилась. Ей очень хотелось увидеться с Марианой. Она в то время работала атташе по культуре бразильского посольства в Риме. Побывав в Париже и Лондоне, мы наконец добрались до итальянской столицы. Вечером нам предстояла долгожданная встреча с Марианой. В конце рабочего дня мы заехали за ней в посольство. Спустя 40 лет я вновь оказался на Навонской площади. Она ничуть не изменилась. Вот только некоторые здания, среди них и бразильское посольство, выглядели посвежевшими. Их недавно отремонтировали.
Привратник провел нас в просторную комнату, в которой когда-то состоялась моя беседа с первым бразильцем в моей жизни — вице-консулом, выдавшим мне визу для поездки в Бразилию на постоянное жительство. Погруженный в воспоминания, навеянные атмосферой дворца «Памфили», я не заметил, как вошла Мариана. Перед нами стояла очаровательная стройная блондинка, будто сошедшая с картины «Миссис Робинсон» Гейнсборо[68]. После сердечных приветствий, на которые способны, наверное, только бразильцы со своей непосредственностью и эмоциональностью, Мариана показала нам дворец, занимаемый посольством.
Мы вышли на площадь, частично заставленную столиками и походившую на уличный ресторан, прошли на противоположную сторону, откуда хорошо видно здание посольства в лучах заходящего солнца, и расположились за одним из столиков рядом с уличным фонарем. Я смотрел на сидевших напротив меня девушек, и мне не верилось, что они были среди тех наивных девочек, которые тогда, в 1990 году, удивили меня своей подростковой безалаберностью и, как мне казалось, душевной пустотой.
— Мариана, ты помнишь ту беседу у нас дома? — спросил я.
— Конечно, помню. Это был мой первый разговор на серьезные темы в обществе взрослого человека. Мы тогда вели себя как дети своего времени, наивные и беззаботные.
— Надеюсь, что все те девочки преуспели в жизни. Теперь ведь часто дети из среднего класса не дотягивают до профессиональных и жизненных стандартов своих родителей.
— Все они получили высшее образование. А вот преуспели ли в жизни? Не могу сказать. Все оказалось гораздо сложнее.
— Судя по количеству желающих попасть на работу в МИД, дипломатия в Бразилии остается весьма привлекательной профессией. Что влечет молодых людей на это зыбкое поприще? Ведь жизни дипломатов не во всем позавидуешь, — продолжал я расспрашивать Мариану.
— Разные мотивы приводят людей в дипломатию. Одни видят в ней удобный и более дешевый способ путешествовать по миру и подолгу жить за границей. Но для большинства моих коллег этот выбор продиктован не столько туристическими и материальными соображениями, сколько желанием заниматься серьезной, интересной и ответственной работой, требующей много знаний и способностей.
Официант принес нам бутылку красного, уверяя, что это одно из лучших вин урожая прошлого года, и множество разных закусок. Мы еще поболтали о посольской жизни в Риме. Мир дипломатов всегда покрыт какой-то вуалью таинственности и остается тайной для человека с улицы. Ему кажется, что, как и в былые времена, они принадлежат к кругу избранных людей, которые только и делают, что ходят на приемы, готовят к подписанию соглашения и договоры. На самом деле, как поведала нам Мариана, в жизни дипломатов, даже в чудесном городе Риме, много прозаического. У них есть одно преимущество, которое выделяет их из общей массы граждан страны пребывания, — дипломатические привилегии и иммунитет. Им гарантируется личная неприкосновенность. Это все, что осталось в этой профессии от тех романтических времен, когда дипломаты принадлежали к высшему обществу.
Уже давно стемнело. Я оставил подружек одних, понимая, что им было о чем поговорить наедине. Мне не хотелось быть им помехой. Пройдя через площадь, я отправился к набережной Тибра. Прогуливаясь по ней, еще долго слушал звуки вечного города, жизнь в котором в летнюю пору не затихала до самого рассвета.
Бразильский быт
На бразильскую архитектуру сильное влияние оказали идеи Ле Корбюзье[69] о максимуме пространства, необходимого для жизни человека. Его ученики Лусиу Коста[70], Оскар Нимейер[71] и другие бразильские архитекторы стремились воплотить их в жизнь. Поэтому в бразильских городах строили современные жилые здания с просторными квартирами. Когда у бразильца спрашивают, сколько квадратных метров в его квартире или доме, он вряд ли сможет дать хотя бы приблизительный ответ. В Бразилии никому в голову не приходило устанавливать норму жилья на одного человека. Каждый обзаводится таким количеством квадратных метров, которое ему по карману.
Жилье занимает важное место в бразильском быте. Бразилец предпочитает приобретать квартиру в собственность. В Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу ежегодно возводят сотни жилых зданий по 15–20 этажей, которые продаются под банковский кредит в рассрочку на 10–15 лет. И в покупателях недостатка нет. Как правило, дома в престижных кварталах с хорошей экологией раскупают за несколько дней, еще до закладки фундамента. Через пару лет на участке земли, где еще недавно стояли домики с маленькими садиками, вырастают красивые многоэтажные здания с подземными гаражами. Жилищное строительство — хорошая возможность архитекторам проявить свои способности. Их изобретательность не знает границ. В Сан-Паулу в 90-х годах появился жилой дом в форме спускающейся ярусами пирамиды. Его особенность заключалась в том, что на каждом этаже у жильцов был собственный бассейн. Новое жилищное строительство без гаражей в бразильских городах давно запрещено. Жилые здания поражают роскошью просторных фойе, для их отделки не жалеют мрамора. Нередко лифты доставляют жильцов прямо в квартиру. Хозяйственный лифт используется для доставки продуктов на кухню, мебели и других громоздких предметов. Им же пользуется прислуга, которая имеется практически в каждой семье среднего достатка.
На взгляд иностранца, бразильцы в своем семейном бюджете уделяют повышенное внимание жилью и повседневному питанию, оставаясь безразличными к одежде. В Бразилии продукты питания по европейским меркам довольно дешевые. Особенно европейцев поражают низкие цены на мясо. Как-то я пригласил в шураскарию приехавших в Рио-де-Жанейро моих знакомых из Англии. Они усердно поглощали мясо в богатом ассортименте, которое подносили им услужливые официанты, пока наконец не взмолились о пощаде. Мне пришлось сказать, чтобы нас больше не беспокоили. Когда мы покидали ресторан, один из моих английских гостей сказал, что такое количество мяса он потребляет в Лондоне за неделю, а узнав о низких ценах на мясные блюда, он просто не мог скрыть удивления.
Шураскария — специфический бразильский ресторан, специализирующийся на приготовлении мяса (говядины, баранины, свинины, птицы) на углях. Официант разносит разные части говядины большими кусками на вертелах, отрезает ножом тонкие ломтики прямо в тарелку клиента. При желании можно попросить повторить понравившийся сорт мяса. Если посетителю ресторана захотелось передохнуть или он сбился с ритма и не успевает за темпом, в котором работают официанты, то может перевернуть стоящий на столе флажок. Рестораны-шураскарии различаются по классу и цене, но у них одно общее — в фиксированную стоимость входят закуски, мясо и гарниры (все это в неограниченном количестве), за напитки и десерт надо платить отдельно. В дорогих шураскариях такое разнообразие закусок, что посетитель, слишком увлекшийся ими, может не отведать основного блюда. Время пребывания в таких ресторанах не ограничено — можно зайти в полдень, когда они открываются, и покинуть в полночь.
