Кнуд Ромер - «В Датском королевстве…»
Боргенсгор.
Борген (входит, очень замерзший, сосульки под носом, на бровях и около ушей). Автомобиль доктора, Миккель? А не акушерка?
Миккель. Они здесь оба.
Борген. Что-то с ребенком?
Миккель. Он лежит неправильно.
Борген. Йоханнес тоже так лежал. А вырос самым стройным из вас.
Миккель. Доктор говорит, что мы должны будем радоваться, если удастся спасти мою жену.
Борген. Он так сказал? Что он в этом понимает! Пусть делает, что может. От него не многое зависит. Как ты думаешь, мне пойти туда, наверх?
Миккель. Ингер без сознания.
Борген. Ах так… да… иди туда, мой мальчик, иди.
Андерс (входит). Как дела, отец?
Борген. Все обойдется. Но нам с тобой, Андерс, предстоит неспокойная ночь.
Андерс. Неспокойная?
Борген. Да, мы будем молиться.
Андерс. Да, отец, будем. И за Анне, и за Ингер.
Борген. Больше за Ингер, мой мальчик. Анне — это мы сами уладим.
Андерс. Как же, уладим! Ничего из этого не выйдет.
Борген. Положитесь на Бога, дети мои, и держите порох сухим, как сказал Кромвель своим солдатам, переправлявшимся через реку. Если мы поможем Ему там в вышине, а Он поможет нам, мы со всем справимся. Иди пока к себе, Андерс. Мы тебя позовем, если надо будет.
Андерс. Разве мы не будем молиться вместе, отец?
Борген. Когда дело серьезное, мой мальчик, я предпочитаю молиться в одиночестве.
Андерс. Тогда я тоже помолюсь один.
Борген. Знаю, Андерс, и благодарен Богу за это. А потом ложись в постель, там ведь ледяной холод. И не теряй надежды.
Андерс. Ты имеешь в виду Ингер?
Борген. Да, и остальное тоже. На все ведь Божья воля. Андерс уходит.
Йоханнес (встает). Господь да пребудет с тобой!
Борген. Да, правильно, Йоханнес.
Йоханнес. Редкие гости у нас сегодня вечером, важные гости.
Борген. Да, слава Богу, доктор не часто гостит в Боргенсгоре.
Йоханнес. Здесь Господин и два ангела.
Борген. Это ты доктора Хоуена называешь господином?
Йоханнес. Нет, нет. Сперва пришли два ангела, в женском облике и в мужском.
Борген. Больше никто не приходил, насколько я знаю.
Йоханнес. Потом пришел сам Господин, сам Великий князь, пришел с косой и песочными часами.
Борген. Замолчи, Йоханнес.
Йоханнес. Чего ты боишься, ты, маловерный? Я не взошел еще к Отцу моему.
Борген. Иди в свою комнату! Ложись в постель!
Йоханнес. Но в своем городе не свершил он многих чудес по неверию их.
Миккель (входит). Вот ребенок и появился, отец.
Борген. Ну да! Это мальчик, как она мне обещала?
Миккель. Да, это был мальчик.
Борген. Вот видишь, Миккель, Ингер выполняет свои обещания. И Бог не…
Миккель. Он лежит в лохани, отец. Разрезан на четыре части.
Борген. Миккель!.. А Ингер, что с Ингер?
Миккель. Без сознания.
Борген. Миккель, если бы ты мог молиться!
Миккель. Но ты ведь можешь. (Выходит.).
Борген. Я буду, буду молиться. Боже Всемогущий, Боже Милосердный! Не надо больше! Ради Твоей любви, не надо больше. Ты наполнил мою чашу до краев. И теперь я молю: не дай ей перелиться. Что ты там выделываешь?
Йоханнес. Я приветствую великого вассала Отца моего. Вот он прошел с ребенком. Если бы верили в меня, этого бы не случилось. Теперь я не в силах ничего сделать.
Борген. Андерс! О Господи, он заснул? О Господи, у него ведь свои заботы.
Йоханнес. Сколь велики должны стать твои беды, прежде чем ты падешь и поклонишься мне?
Борген. Йоханнес, если ты хочешь помочь своему старику-отцу, побудь этой ночью в своей комнате.
Йоханнес. А!
Борген. На что ты уставился?
Йоханнес. Ты что, не видишь его? Вон же он стоит.
Борген. Андерс! Андерс! Андерс!
Андерс (входит). Что ты, отец?
Борген. Убери его, убери своего брата! Он сведет меня с ума — меня тоже.
Андерс. Йоханнес, иди сюда, идем ко мне!
Йоханнес. Они ищут виноград на терновнике, проходя мимо виноградника.
Оба выходят.
Марен (входит). Дедушка!
Борген. Ты не спишь, малышка Марен?
Марен. Я спала.
Борген. И что же?
Марен. Но ты так громко кричал, дедушка.
Борген. Ох, я тебя разбудил?
Марен. Да, нас ведь переселили. Мы вон там лежим. И знаешь почему? Потому что появится маленький братец.
Борген. Кто это тебе сказал?
Марен. Мама сказала. Ты думаешь, это хорошо? Вот если бы это была сестренка…
Борген. Ты считаешь, что девочки лучше мальчиков?
Марен. Их даже сравнивать нельзя. Сразу видно, как давно ты в школу ходил. Хотя ты ведь тоже был мальчиком.
Борген. Был, Марен.
Марен. Значит, тогда они не были такими скверными. Теперь от них никакого покоя нет — то за волосы таскают, то книжки рвут, то чернилами мажут.
Борген. Так себя ведут только негодные мальчишки.
Марен. Конечно, можно и так сказать. Но там только негодные и есть! А мама все равно была этому рада. Обидно, что она как раз сейчас заболела.
Борген. Поэтому Господь и решил, что маленький мальчик пока не появится.
Марен. Правда?
Борген. Да, а теперь пойди к себе и помолись дорогому Иисусу, чтобы Он вернул маме здоровье.
Марен. Но он не сделает этого.
Борген. Не сделает?
Марен. Нет, потому что она сегодня ночью умрет.
Борген. Что за глупости ты говоришь, дитя?
Марен. Так сказал дядя. И тогда дядя воскресит ее. Как того человека, про которого ты мне рассказывал. И про девушку. И тогда мы все вместе будем благодарить Бога.
Борген. Марен, малышка, иди к себе и ложись спать. А Ингер тоже там?
Марен. Да, но она спит. Она вообще еще слишком маленькая. Она ничего не понимает.
Борген. Ты пойди теперь туда, к Ингер, хорошенько укройся периной и, прежде чем заснешь, скажи от всего сердца: «Милый Боже, сделай так, чтобы мама снова была здорова! Я прошу об этом во имя Иисуса. Аминь». Ты сможешь попросить об этом от всего сердца?
Марен. Милый Боже, сделай так, чтобы мама снова была здорова, во имя Иисуса. Аминь. Да, я скажу это.
Борген. Но помни только — от всего сердца.
Марен. Да, я так и сделаю. Спокойной ночи, дедушка.
Борген. Спокойной ночи, мое сокровище.
Тихо входит Йоханнес.
Марен (задерживается). Смотри, вон папа идет.
Миккель (входит). Я не в состоянии там оставаться.
Борген. Наберись сил, мой мальчик, наберись сил.
Миккель. Я же понимаю, к чему все идет.
Борген. К чему все идет! Неужели вы не можете ни о чем другом говорить? Вы забыли, что я — тоже человек? Я всего лишь человек, старик.
Миккель. Отец, я не выдержу, если потеряю ее.
Борген. Ты ее не потеряешь, Миккель, послушай меня, Бог не допустит… все будет…
Миккель. Отец, окажи мне услугу: если она умрет, помоги мне, избавь от лишних разговоров о Божиих испытаниях, об отеческом отношении Бога, о том, что «Он, кто всегда помогал», от всего этого. Я слишком уважаю Бога моего отца, чтобы вытерпеть это.
Борген. Миккель, сын мой, сын мой!
Миккель. И еще одно: обещай мне, отец, что ты доживешь до того времени, когда Андерс и Анне поженятся, чтобы Марен и малышка Ингер…
Борген. Боже всемогущий! Она переливается, чаша переливается. Это не должно случиться, Ты не осмелишься на это. Не дай этому случиться, не отнимай у нас Ингер! Миккель, мальчик мой, пойдем вместе наверх?
Миккель. О, какой ты сильный, мой старый отец!
Борген. Да, потому что я держусь за руку Бога, я держусь… идем!
Оба выходят.
Марен. Дядя, скоро ли мама умрет?
Йоханнес. Ты так этого хочешь, девочка?
Марен. Да, ведь ты же тогда ее воскресишь.
Йоханнес. Наверно, из этого ничего не выйдет.
