Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны
• Пожалуй, наиболее режущим глаз признаком вырождения мужчины стало отношение к женщине как к хозяйке, как к сильному полу. Крайняя степень такого вырождения — женское доминирование в сексе. Даже термин специальный появился — «доминатрикс». Так называют жуткого вида стерв, помыкающих безвольными мужчинами, которые вместо всего того, что мужчине положено природой делать с женщиной, с вожделением лижут ей кожаные сапожищи. Это модное извращение приобрело прямо-таки характер эпидемии — так много развелось неказистых «рабов» и их хамоватых «хозяек». Конечно, пока ещё не все мужчины честно признаются, что любят кожаные сапоги. Остальные пока ещё стесняются, боятся, видно, что женщины не так поймут. Поэтому они ограничиваются скромной инверсией ролей — притворяются женщиной, а всю инициативу передают раскрепощённым мужеподобным партнёршам.
• Если сексуальные предпочтения сокрыты где-то глубоко внутри, то куда заметнее женственные черты во внешности современного мужчины. Непритязательность, простота и неброскость заменилась на утончённость, пестроту и «метросексуальность». Пример женщин оказался удивительно заразительным. Маникюрчик и гламурчик, попугаистость и петушистость, показушность и выпендрёжность. Посещение салонов и тщательный уход за собой. Тонкость манер и изящество стиля. Косметика, журналы мод, причёска на лобке… Впечатление на женщину производится не мужскими качествами, а внешностью, что очень гармонично сочетается и с новой сексуальной ролью. Если подобный типаж время от времени и всплывал в истории, вероятно, откликаясь на потребности эмансипированной женщины (денди, щёголи, пижоны, стиляги), то чем дальше, тем органичней он смотрится в мужчинах.
• Женственность появилась и в повседневном поведении мужчины. Сила, мужественность, стойкость оказались совершенно не к месту, уступив это место хрупкости, чувственности, мягкотелости. Принципиальность — малодушию. Решительность — безволию. Мужчина рабски подражает «сильному» полу, чтобы понравится, угодить, стать женщине приятным, в доску «своим». Он перенимает женские манеры, погружается в женские интересы, окунается в её заманчивый мир. Разговоры сводятся к шмоткам, интригам, сплетням. Эмоции исчерпываются розовым соплями по всякому поводу. Вкусы выхолащиваются, становятся поверхностными и вторичными.
• В частной жизни современный мужчина инфантилен и беспомощен, демонстрирует психологию иждивенца, вечно «не готового» к поступку или к разговору, к серьёзным отношениям или даже к простому сексу. Зато готового соврать и предать. Человека без принципов, без страсти, без воли. Короче — ненадёжному во всех социальных смыслах. То, что женщины прозвали «подкаблучником» — зависимый мужчина при независимой женщине.
• Отсюда и вытекает неуспешность мужчины. Борьба, риск, напряжение — не для него. То ли дело лёгкий путь, непыльная работка, пусть и не такая денежная, но зато без головной боли и ответственности. Вместо постоянных надрывов на работе есть время на себя, на свои интересы, моду, культурную программу. Эдакая гармоничная личность, нечто среднее между мужчиной и женщиной.
Вот такой интересный характер у современного мужчины. Избалованный, изнеженный, эмансипированный от всего мужского, он не хочет любить женщину. Он хочет, чтобы она его любила. И откуда взялся такой мужчина, все знают. Конечно, от женщин. В смысле — от эмансипации.
Происхождение сынулекБезусловно, виновата и тотальная пропаганда. Освободить женщину можно только внушив и продолжая постоянно внушать ей потребность в освобождении, потому что инстинкт всегда подскажет обратное. Но на нормального мужчину пропаганда сильных, успешных или воинственных женщин не действует. Увидев на экране очередную грудастую воительницу, нормальный мужчина только улыбнётся. В крайнем случае сплюнет. Совсем иначе это воспринимают мальчишки. Особенно если к задаче их перевоспитания из мужчины в женщину добавляется влияние семьи и школы. Неспроста второе имя современного мужчины — маменькин сынок. Хотя вернее было бы назвать его «дочь полка». Состоящего из матерей, бабушек, нянь, учительниц, вожатых, врачих, медсестёр и соседок.
Нормальный мужчина, которому по барабану все выверты феми-пропаганды, должен сначала вырасти. В отличие от воспитания женщины, которое по большей части происходит само собой, в силу большей инстинктивности её поведения, социальную роль мужчины — его мужественность, ответственность, мораль — надо выращивать специально. Без закалки тела и духа мужчина не состоится. И замечено это было людьми ещё в пещерные времена. Всегда воспитание мальчика было особенным делом, а превращение его в мужчину отмечалось особыми ритуалами. Очень может быть, что само возникновение семьи было частичным следствием этой потребности. Без мужчин выжить было невозможно.
То ли дело сейчас. Разве у общества есть потребность выжить? Наоборот. Сейчас важнее потребность дать женщине передышку от постоянных родов. Дать ей возможность поиграть в мужчину, пусть и не очень успешно. В том числе и в воспитании новых мужчин. И если с самого рождения вокруг мальчика одни только прекрасные дамы, да такие же эмансипированные детишки, с кого ему брать пример? С кого жизнь делать? Где мальчик может встретить в своей недолгой жизни настоящего мужчину, если даже его мать за столько времени не смогла такого найти? В ночном переулке? В тёмном подъезде?
В семье дети проводят половину времени. Вторую — в школе. Психологи выяснили, что совместное обучение с девочками навсегда оставляет неизгладимый след в ранимой мальчишеской психике. Особенно если учесть, что девочки развиваются быстрее и невольно презирают своих инфантильных одноклассников. А училки все как одна хотят только послушания и прилежания. И постоянно ставят в пример девочек, которые в этом заметно превосходят «тупых хулиганов».
К женскому воспитательному диктату добавляется навязчивая материнская забота, потакание прихотям, подчинение капризам, растление души постоянным удовлетворением любых желаний. Современная мать — особенная. На неё и так слишком много нагружено обществом. Ей куда легче заткнуть ребёнку рот подачками, чем потрудиться объяснить, растолковать или ещё хлеще — попытаться противостоять его естественному эгоистичному натиску, что особенно необходимо в условиях хронической малодетности, когда отсутствует соседнее детское давление. Ну а если добавить уже стандартное отсутствие отца? Одинокие мамаши, выпестывающие свои единственные чада, — сколько их таких среди нас? А почему бы, кстати, и не вспомнить — а кого вообще хотела родить одинокая мамаша — мальчика или девочку? И если не повезло родиться у неё мальчику, то уже и не получится у неё мальчика. Спасибо хоть в платьице не нарядит.
Чем меньше отцов — тем меньше мужчин, а чем меньше мужчин — тем меньше отцов. Постепенное снижение из поколения в поколение их численности — самоподдерживающийся процесс, протекающий медленно, но неотвратимо. Природа производит обоих полов поровну, но общество упорно меняет пропорцию.
Социальная «помощь»Воспитание воспитанием, но и врождённые мужские инстинкты нельзя недооценивать. И тут общество наносит мужчине увесистый, хотя и малозаметный удар. Женщина навечно остаётся его недосягаемой целью. Уже с самой молодости мужчина видит, как дорого ему, да и мужчинам вообще, обходится обладание женщиной. Уже с самой молодости он приучается к мысли, что женщина — независимое существо, вполне способное обходиться без него и при этом отчаянно ему необходимое. Этот подсознательный комплекс вечного просителя женской милости формируется самой реальностью эмансипированного общества, делая современного мужчину с рождения потенциальным неудачником, не имеющим никакой веры в собственные силы, в собственную способность владеть женщиной и быть опорой семье. Тот факт, что мужчина не осознаёт этот комплекс говорит только о том, что он так и не обрёл полноценную самоидентификацию. Безразличие к женщинам, попытка уйти в себя, отгородиться от общества, вытеснить желание обладать женщиной, повернуть дело так, что она хоть и ценность, но лично ему ненужная, или наоборот — потребительское, наплевательское к ней отношение — возможные реакции на эту безнадёжность, на противоречие между инстинктом и реальностью.
Надо ли добавлять к этим воспитательным процессам дальнейшую деформацию характера господствующей психологией эгоизма и отсутствия всякой ответственности, характерной для общества индивидуалистов? Привычкой полагаться на кого-то и на что-то, по наследству передаваемой от одного свободного поколения к другому?
Сформированный таким образом мужской полуфабрикат отправляется в самостоятельное социальное плавание, чтобы столкнуться с «положительной» дискриминацией и другими прелестями женского мира, включая набившую оскомину пропаганду социальной победительницы, бизнесвумэнши, роковой женщины, вампа, амазонки, и прочая и прочая. Промывание мозгов продолжается, внушая второсортность и комплекс проигравшего. Пропаганда женского социального успеха отлично дополняется идеологией женского превосходства, якобы врождёнными преимуществами женщин — стойкостью, выносливостью, целеустремлённостью, способностью противостоять трудностям, упорством, что резко контрастирует с хрупкостью современных мужчин, чуть ли не врождённому их пристрастию к алкоголю, наркотикам и другими подобным деликатесам. Женщины оказываются и более внимательны, и более рассудительны, и более ответственны, и более мужественны.
